Личное дело опера Иванова - Стася Андриевская
– Шумный он у тебя, кстати, – прикусил травинку тип в кепке. – Слишком заметный.
– Петров, что ли? Да молодой ещё просто, неопытный.
Тип кивнул.
– Только пуля-дура этого не понимает. Не ждёт, пока клиент дозреет.
Андрей не ответил. Тип, конечно, был прав и по-военному прямолинеен, но и Петров на самом-то деле был неплох. Для своего места, конечно.
– Так, ладно, пора. Не нравится мне их посиделки. Вернее наоборот – нравятся. Хочу присоединиться.
– Один что ли? А опергруппа твоя где?
– А я сам себе опергруппа, к тому же, я пылить не буду, мне только посмотреть. А ты продолжай тут, мало ли куда ещё рванут.
Местечко, где можно перемахнуть через забор нашлось на самых задах. Там и без того реже натыканные стекла оказались подчистую сбиты, а к самой стене привален обломок бетонной плиты. Похоже здесь, под покровом жирующего на болотистой почве камыша, кто-то устроил себе секретный лаз на базу. И не может быть, чтобы Николаенко этого не знал, но странно, что ничего с этим не делает. Впрочем, не менее странно, что он закрывает глаза и на повышенную пожароопасность вблизи своей базы и не устраивает контролируемое выжигание камыша.
С внутренней стороны забора была свалена куча строительного мусора. Удобно и без палева. Похоже, тот, кто пользуется этим лазом не особо высокого роста.
Держась теней построек, Андрей двинулся в сторону Управления. То ли почуяв его, то ли ещё не успокоившись после приезда троицы, на все лады разрывались собаки. Сторожей видно не было, но в их будке у центральных ворот горел свет и была настежь открыта дверь. Там же, у ворот, стояла и директорская «Волга», а в окне на втором этаже Управления горел свет и мелькал, прохаживаясь взад-вперёд, грузный силуэт Николаенко.
Андрею нужно было попасть внутрь. В идеале – нарыть бы что-нибудь безапелляционное. Ну или, как минимум, – просто услышать о чём говорят. На данном этапе даже этого было бы достаточно для дальнейшей разработки. Главное, сделать всё тихо, не вызвав и тени подозрений у фигурантов, а значит, потом следовало дать им спокойно уйти. Понимая, что после их отъезда сторожа спустят собак и пробираться обратно к лазу станет невозможно, Андрей даже готов был отсидеться до утра в какой-нибудь подсобке Управления. Впрочем, сейчас об этом было ещё рано. Для начала нужно было попасть внутрь, а для этого предстояло пересечь довольно широкую, хорошо освещённую площадку как раз между крыльцом Управления и сторожкой, к тому же, под пристальным вниманием рвущегося с цепи пса.
Но не пришлось – на крыльце Управления нарисовалась троица. Длинный оказался свежеизбит, и даже со своего места Андрей видел его кровящий нос. Кроме того, он держался за живот и болезненно морщился. Скорее всего пинали. Не задерживаясь, все трое проследовали к воротам. Андрею тоже нужно было срочно уходить.
Пробираясь обратно к лазу, слышал, как посигналил сторожам, требуя открыть ворота Николаенко, как громыхнул, замыкаясь за умчавшей машиной, засов. Оставалось надеяться, что собак спустят не сразу. Ускорился и, потеряв бдительность, едва не выскочил прямиком на перелезающую через стену знакомую длинную тень.
Шарахнулся в сторону, прижался к куче строительного мусора. Вот это сюрприз! Надеясь, что луна сегодня недостаточно яркая, пропустил Длинного мимо. А тот тоже явно не ожидал свидетелей. Не таясь, сморкнул кровавую соплю на забор и спешным шагом отправился куда-то на территорию. Андрей за ним. Пришли к приземистому кирпичному ангару, но не с центрального входа, где большие подъездные ворота, а сзади, там, где на стене призрачно чернела небольшая железная дверь. Открыв замок своим ключом, Длинный ловко скользнул внутрь ангара и плотно прикрыл дверь за собой. А Андрей так и остался на улице. Несмотря на то, что дверь открывалась без скрипа, идти следом рискованно – возможно, Длинный просто схитрил, и стоит теперь прямо за входом с пером наизготовку. А не идти – возможно, упустить что-то важное.
Рука так и тянулась к бедру, где за столько лет службы уже практически вросла в тело кобура, а сейчас было непривычно пусто. До беспомощности. Ствол сейчас точно не помешал бы…
Решение ускорила выскочившая из-за угла псина. И Андрей скользнул за дверь.
Здесь было непроглядно темно и тихо. И даже бесполезно давать глазам привыкать – просто не было ни малейшего источника света, даже аварийного. Густо пахло овощами и погребом. Андрей знал этот запах – овощехранилища с подземными секциями. Перед мысленным взором тут же встала и характерная планировка: заставленные ящиками стеллажи верхнего уровня, и вход в подвал, за которым лестница. Если спуститься по ней – попадёшь в длинный коридор с дверями направо-налево, за которыми такие же стеллажи с ящиками, как и на верху. Проблема только в том, что он понятия не имел, где именно здесь стеллажи, а где вход в подвал. Правда, у него имелась зажигалка, но…
Не понадобилась. По потолку метнулся луч фонарика, и Андрей затаился. Вырисовывалась очень нежелательная ситуация – сейчас Длинный выйдет на улицу и запрёт дверь снаружи. И всё. И даже не понятно, как скоро следующий раз здесь появятся люди. Завтра? Или через день-другой? Словом, надо брать немедля. И идеально бить сзади, когда Длинный будет выходить.
Но едва только тот приоткрыл дверь, как снаружи на него обрушился лай. Длинный отшатнулся, но тут же, выругавшись, сунулся на улицу снова. Позвал вполголоса:
– Найда, Найда! Ты чего дура, свои же!
Но она разрывалась, исходя уже на хрип.
– Не признала? Найда!
А она не признала, да. Но не его, а Андрея. Длинный занервничал – на лай могла набежать если не охрана, то другие собаки. А там и охрана.
– Заткнись, сука! – рявкнул он, и кинул в неё подхваченный с земли камень. Псина замолкла на мгновенье, но тут же зашлась снова, уже чуть издалека. – Ах, ты… – угрожающе зарычал Длинный и выскочил на улицу. Собака заскулила, но тут же снова разлаялась. – У-у-у, тварь, прибью! – рычал уже поодаль Длинный, и Андрей рискнул выглянуть.
Отмахиваясь обломком доски, Длинный, так и бросив хранилище открытым, прорывался к забору, а бестолковая псина, потеряв от злости и страха последние мозги, преследовала его, напрочь забыв про Андрея. Воспользовавшись моментом, он выскочил из хранилища. Бросок – и он уже скользит, держась теней, в сторону лаза. Чуть поодаль, всё так же отмахиваясь от беснующейся псины, прорывался и Длинный. Кутерьма заварилась нешуточная, уже слышался лай других собак и матерные окрики охранников.
Андрей махнул через забор первым
