Когда горит огонь - Ханна Грейс
Расс фыркает и паркуется.
– Я думал, ты знаешь каждый дюйм «Медовых акров», мисс Первооткрывательница, – шутит он, вынимая ключ из зажигания.
– Знаю. Это не «Медовые акры». Мы явно незаконно проникли в частные владения.
Мы вылезаем из машины, и я подхожу к Рассу, все еще совершенно не понимая, что здесь делаем. Как только я оказываюсь рядом, он наклоняется поцеловать меня, оживляя бабочек, которые теперь обосновались в моем животе окончательно.
– Я думал, вторжение в частные владения тебе понравится.
– Да, если это незаконное проникновение в отель, чтобы приготовить полночный перекус. Но вторжение в чужие поля заканчивается огнестрельным ранением.
– Мы на земле Орлы, уверяю тебя. Я наткнулся на это место во время пробежки, а потом проверил, когда вернулся в лагерь. Мы недалеко от «Акров», просто на машине пришлось ехать в объезд, я же не мог переть через ограду. – Он со смехом берет меня за руку и ведет обратно к грузовику. – Я только что понял, что первое свидание не начинают с поцелуев.
– Ты можешь ехать через ограду, но тогда люди будут орать на тебя, когда ты пойдешь извиняться, и заставят твоих родителей заплатить за ущерб.
Само собой, он вскидывает брови.
– В любом случае я еще не была на первом свидании и не знаю правил. Наверное, для тебя это тревожный сигнал: если я дожила до двадцати лет бессвиданная, значит, у меня скверный характер, что соответствует действительности, ну и… на нас могут напасть коровы или сожрать волки, или случится еще что-то страшное, поэтому лучше поцеловаться в начале свидания, чем не целоваться вообще. Мне надо прекратить болтать. Это все из-за тебя, я про…
Он останавливается и пальцем приподнимает мой подбородок, чтобы закрыть мне рот.
– Я знаю, что ты занимаешься языками, но нет такого слова «бессвиданная», солнышко.
– А мне кажется, что есть.
Игнорируя меня, Расс откидывает задний борт, сдергивает белую простыню, и в кузове оказываются подушки, одеяла, сумка-холодильник и проектор на батарейках, которым мы иногда пользуемся, чтобы показывать фильмы на открытом воздухе.
– О боже!
Подняв меня на борт, Расс снова целует меня. Медленно, нежно, идеально.
– У меня тоже еще не было первых свиданий.
Я ошеломленно молчу, пока он помогает устроиться поудобнее на импровизированной постели, вручает термос с надписью «горячий шоколад» и пакет попкорна. Проектор он устанавливает на грузовике, направив на стену жуткого дома, и только тут до меня доходит, сколько усилий он приложил, чтобы все это устроить.
Я не плакса, но из-за этого парня у меня глаза на мокром месте. Он набрасывает на меня еще одно одеяло, наконец садится, тоже забирается под одеяло и интересуется:
– Удобно? Тепло?
– Все прекрасно.
Стена становится голубой, и на ней проступает замок Диснея, а потом лампа «Пиксар». Как только на крохотном экране появляется ресторан «Гюсто», мое сердце едва не разрывается. Расс продумал все.
– «Рататуй»! Расс, ты чудо! Ты парень мечты. Слишком хорош, чтобы быть настоящим.
Моя честность застигает его врасплох, и при свете луны я вижу, как на его лице сменяются эмоции. Я всегда знала, что мне одобрение нужно как воздух, и хотя вряд ли Расс такой же, мы все же очень похожи.
Люди заставляют нас чувствовать себя незначительнее, чем мы есть на самом деле, и это ощущение глубоко укоренилось в нас обоих, оно как сорняк. Каждая капля неуверенности увлажняет почву, и как только сорняк идет в рост, остановить его кажется невозможным. Но на самом деле в этом нет ничего невозможного, просто нужно, чтобы кто-нибудь вырвал его с корнем. Если понадобится, то снова и снова.
Мы такие разные и вместе с тем похожие, и в глубине души я начинаю верить, что это идеальное сочетание.
Расс убирает прядь волос с моего лица.
– Расскажи секрет.
– Я не хочу в следующем месяце возвращаться к реальности. Хочу остаться здесь с тобой и собаками, а телефоны бросить в огонь.
Расс тихо смеется, массируя мой затылок, а я продолжаю болтать:
– Я открою книжный магазин, а ты можешь открыть магазин для боулинга, или строить роботов, или еще что-нибудь, чем занимаются инженеры. Надеюсь, роботы защитят нас от опоссумов и волков. Но ты выберешь меня, а я выберу тебя, мы будем счастливы, и никто этого не испортит.
– Ты лучшее, что есть в моей жизни, Аврора. И ты – живое напоминание о том хорошем, что случается, когда я позволяю себе быть счастливым.
Не могу не задуматься, избежала бы я несчастий, если бы впустила в свою жизнь кого-нибудь раньше, но, думаю, ответ отрицательный. Я все равно совершала бы те безрассудства, металась бы от одной эмоциональной перегрузки к следующей в отчаянных поисках чего-то большего. Я не сделала бы никого счастливым, и есть вероятность, что снова потерялась бы, когда первоначальный всплеск внимания со стороны этого человека пошел бы на убыль.
С Рассом я чувствую себя удовлетворенной. Раньше я даже не понимала, что нуждалась именно в этом.
Мы придвигаемся ближе, закутываясь в одеяла, и поворачиваемся друг к другу, совершенно игнорируя мультяшного крысенка на стене.
– Расскажи секрет, – шепчу я.
– Это не секрет, потому что об этом знает куча людей, но можно я расскажу об одном плохом случае со мной? О котором ненавижу говорить?
– Конечно.
Я терпеливо жду, пока Расс от неловкости кусает изнутри щеку, явно оттягивая неприятный момент. Его нога просунута между моими, рука покоится на моей талии. Когда я уже думаю, что он начнет говорить, Расс наклоняется и целует меня. Разомкнув объятия, я прислоняюсь лбом к его лбу и тихо говорю:
– Я буду здесь и поцелую тебя, когда ты закончишь рассказывать.
– Ты слышала про то, как в начале учебного года испортили хоккейный каток?
– Кажется. Вам пришлось делить другой каток с кем-то или что-то такое?
– Да. Так вот, это была моя вина.
У меня отвисает челюсть.
– Ты испортил хоккейный каток?
– Нет! Конечно нет. Я э… познакомился на вечеринке с одной девушкой, Лией. Пришел туда с парнями, с которыми жил. Она флиртовала со мной, поцеловала. Мы немного пошалили, но не до конца.
Скажите, почему я ревную?
– Потом Лия оказывалась на каждой вечеринке, куда я ходил, и, в конце концов, мы несколько раз переспали. Она мне нравилась, и я подумал, что, может… всего лишь может быть, что второй курс не выйдет таким отстойным и я смогу быть немножко счастлив. А потом ее парень стал угрожать мне в личке. Они поругались или
