Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
Еще в классе был Кот. И на уроках я особо не обратила на него внимания. Хорошо разглядела его только в раздевалке. Он стоял передо мной, а потом вдруг повернулся, протянул мне мою куртку и спросил: «Это твоя?»
Я была в таком шоке, что не могла вымолвить ни слова. И просто закивала, как болванчик. Он знал, в какой куртке я пришла! Он обратил на меня внимание! Я была готова пуститься в пляс. Все смотрела на него. И, боже! У него же было лицо моего героя… Темные волосы до плеч, густые, блестящие, вьющиеся красивыми волнами. Брови прямые, хмурые, но глаза очень добрые и такие глубокие, что в них можно утонуть.
После уроков он пошел домой с Птицей в компании других мальчишек. Он нес ее сумку. Как же я ей завидовала! Я мечтаю, чтобы мне приснился сон, в котором я – это она.
На этом кончалась первая запись. Мы быстро прочли несколько следующих, но они не несли особой информации. Неизвестная девчонка рассказывала о своем классе: никаких имен, одни клички. Чаще всего она упоминала Кота, в которого явно влюбилась. Судя по записям, чувства были тайными. Сам Кот бегал за какой-то Птицей, курил с мальчишками за школой, развлекал девочек шутками и больше не делал ничего. На хозяйку дневника он не обращал внимания.
А вот одна из следующих записей нас сильно удивила.
12.09.1994
Дорогой дневник!
Прости, что приходится писать на качелях. Я пытаюсь закрывать тебя собой, но на тебя все равно капает дождик. Мне не терпится рассказать, что сегодня произошло в школе, а папа дома проводит Обряд. Я совсем об этом забыла! В Обряд мне нельзя заходить домой, но я была такая возбужденная, что забыла, толкнула дверь… И замерла на пороге, когда увидела дома папиных учеников. Очищение еще не началось, пока что все просто сидели на полу, выли и раскачивались. Папа так разозлился! Он подлетел ко мне и захлопнул перед моим носом дверь. Ох… Надеюсь, он не накажет меня.
Я пишу эти строчки и слышу, как из дома доносятся крики: началось Очищение. Папа говорит, что только через Очищение можно избавиться от грехов.
Но не хочу об этом больше говорить. В школе произошло такое! Учительница истории давала классу задание, которое нужно делать по парам. И меня поставили в пару с Котом! Задание сложное, на его выполнение нам дали две недели. И делать его мы будем вместе, вдвоем оставаться после уроков в библиотеке… Ох, как трепещет мое сердечко от предвкушения!
Прочитав запись, мы с Женей переглянулись.
– Что еще за Обряд? – спросила я.
– Попахивает какой-то сектой, – нахмурился Женя. – Их в девяностые было как грязи…
Я поежилась. Когда я узнала, что в этом доме проводились какие-то сектантские обряды, он стал казаться мне еще более жутким. Хочется побыстрее убраться отсюда. Но еще сильнее хочется… Узнать, что же дальше в дневнике.
Мы снова склонились над страницами. Но следующие записи ничего нового нам не открыли. Автор описывала учебу в новой школе и свои чувства к Коту.
– Давай пролистнем в конец, – предложил Женя, и я поддержала.
Последняя запись датировалась… сегодняшним днем.
– Как это возможно? – нахмурился Женя.
Я тоже ничего не понимала. Мы склонились над страницей и стали читать. Текст был жутким. С каждой строчкой мой пульс грохотал сильнее.
24.10.2020
Дорогой дневник!
Меня переполняет счастье. Все идет по нашему плану, больше нам никто и ничто не мешает. Дело близится к завершению, и мне не терпится наконец увидеть финал. Как же я рада, что удалось приструнить эту дрянь. Камни сбили с нее спесь. Вот бы оказаться там и своими глазами увидеть, как все это было. Я бы дорого дала за это! Но она еще не получила по заслугам. Для нее у меня припасено особое блюдо. Она будет мучиться сильнее всех, я обещаю. Осталось совсем чуть-чуть.
Я часто гадаю, окажусь ли в аду за то, что собираюсь сделать. И каждый раз сомневаюсь. Но все же думаю, что Бог меня выслушает и простит. Он поймет, что так было нужно. После финала я уйду. Если Бог не сможет меня простить, то я хотя бы заберу их с собой в преисподнюю. Не людей – монстров. Туда, где им самое место. Я не знаю, чего я хочу больше – спасения? Или же своими глазами наблюдать, как эти отвратительные существа горят в геенне огненной? Я приму любой исход со всей покорностью.
На этом запись кончалась. Я не знала, что я только что прочитала, но меня затрясло. Женя тоже выглядел встревоженным.
– Что это? – прошептала я.
– Я не знаю, – ответил он так же шепотом, будто нас могли услышать.
От резкого шума на улице мы подскочили, затем выглянули в окно, но никого не увидели. Послышалось завывание ветра – наверное, это от него что-то где-то грохнуло.
– Нужно уходить. Давай быстро отфоткаем все это, – предложил Женя.
Мы положили дневник на подоконник, где было больше света. Я дополнительно подсветила фонариком на телефоне. Время близилось к четырем, и солнце садилось. Женя сфотографировал каждую страницу, затем мы аккуратно вернули дневник в нишу. Женя внимательно посмотрел на него и сказал:
– Нет, не так. – Он повернул дневник. – Вот, теперь все как и было.
Мы осторожно закрыли нишу половицей, так, чтобы не оставить следов на пыльной поверхности, и покинули жуткое здание. Уже темнело, так что я включила фонарик на велосипеде. Мы решили поехать к Жене домой и прочитать дневник вместе. Начался сильный дождь. Давили низкие тучи. Вся моя одежда быстро промокла. По дороге мы обсуждали странную находку.
– Что думаешь? – спросил Женя.
– Думаю, нашим классам угрожает реальная опасность. Такая, что все случившиеся неприятности покажутся нам детской шуткой.
– А может, это вовсе не о наших классах? Там не было никаких имен…
– А камни?
– В дневнике говорилось о девочке, а может, женщине, с которой камни сбили спесь. Мало ли о чем там шла речь? Может, ей кто-то подбросил какие-то камни. Либо она что-то нашла. Или это просто метафора.
– Слишком много совпадений, – возразила я.
Мы доехали до его дома, припарковали велосипеды и пошли к подъезду.
– Даже если ту девушку или женщину тоже забросали камнями, это ничего не значит, – гнул Женя
