Шарон Сэйл - Ставка на любовь
Готовый к выстрелу пистолет заметили сразу несколько людей. Со всех сторон раздались крики предостережения.
— На землю! Все ложитесь на землю! — крикнул какой-то мужчина.
Ник бросился на землю, в падении увлекая за собой отца и закрывая его своим телом. Все гости словно по команде попадали на землю, продолжая издавать испуганные вопли.
Лаки замерла на месте. Неожиданно она оказалась единственной, стоявшей в полный рост среди упавших на землю людей. Она не видела ничего, кроме человека с пистолетом, нацеленным ей в грудь. На лице уродливого мужчины играла зловещая ухмылка.
Инстинкт самосохранения толкал ее спасаться бегством. Бежать? Но куда? Если только к создателю… Она вспомнила своих сестер, потом поискала взглядом Ника, чтобы в последний раз увидеть лицо любимого. В самый последний раз…
Приподнявшись, Ник увидел помертвевшую от ужаса Лаки. Меньше чем в двадцати футах от нее стоял человек с пистолетом, дуло которого было нацелено ей в сердце. На мгновение его парализовал страх, потом он вскочил на ноги, и тут раздался оглушительный грохот выстрела!
Лаки сильно вздрогнула и перестала дышать в ожидании страшной боли. Но никакой боли не было. Спустя долгую минуту ее обняли сильные руки Ника. Прижавшись к его груди, она снова услышала биение его сердца. Ника сотрясала нервная дрожь.
— Лаки! Лаки, девочка моя… Лаки, Боже мой… Я уж думал, что не успею…
Она обернулась, оставаясь в кольце его рук. Человек, целившийся в нее из пистолета, стоял на коленях, изумленно глядя на чудом избежавшую смерти женщину. Из раны в его груди обильно текла алая кровь. Опять его план не удался! Женщина осталась в живых!
К нему подбежали двое телохранителей. Один выбил пистолет из окровавленных ослабевших рук Дитера, другой принялся искать возможных сообщников. Гости продолжали лежать на земле. К Нику и Лаки через всю лужайку бежал детектив Уил Арнольд.
В глазах у Дитера потемнело. Он никак не мог сфокусировать зрение на лице стоявшей рядом, с Шено женщиной.
— Сука!!! — прошептал он захлебываясь собственной кровью.
Лаки еще теснее прижалась к Нику. Даже умирая, убийца проклинал ее.
— Вы все предали меня, — тяжело стонал Дитер. — Вы… мои лучшие друзья…
Он горестно засмеялся, потом закашлялся кровью, выступившей на губах.
— Пол всегда был обманщиком… Джей-Джей знал обо всем, но не остановил его… А ты… — Он поднял взгляд на лицо перепуганной до смерти Лаки. — Ты… мерзкое отродье этого ублюдка Хьюстона… Джонни Хьюстон не был другом ни мне, ни Полу. Он всех обвел вокруг пальца, будь он проклят… Будьте вы все прокляты!
Покачнувшись, он повалился на землю. Тоненькие травинки защекотали ему нос. Дитер стонал и задыхался в предсмертных судорогах, жалея только о том, что уже не может наброситься на своих врагов…
Если бы не твердые объятия Ника, Лаки сама бы давно уже упала без чувств. Как только она услышала проклятия Дитера в адрес Пола и своего отца, Джонни Хьюстона, у нее подкосились ноги и с губ сорвался мучительный стон.
— Нет, — прошептала она, закрывая лицо руками и покачиваясь из стороны в сторону. Смысл сказанных Дитером слов показался ей чудовищным, невыносимым!
— Все кончилось, любимая, — тихо сказал ей Ник, поворачивая к себе лицом, чтобы она не видела агоний Дитера. — Ты в полной безопасности, я с тобой и всегда буду рядом.
— Нет… нет… нет… — Оттолкнув его от себя, Лаки неверными шагами направилась к Полу Шено, все еще лежавшему на земле.
Остановившись рядом со стариком, безуспешно пытавшимся сесть, она прошептала:
— Так это были вы!
Ошарашенные произошедшим, гости стали один за другим подниматься на ноги и поспешно покидать место трагических событий, опасаясь их продолжения.
Подскочивший к отцу Ник решительно встал между ним и непонятно с чего взъярившейся Лаки. Оба мужчины были поражены ее неожиданной воинственностью.
— Лаки, дорогая, в чем дело? — мягко спросил Ник, пытаясь взять ее за руку.
— Не прикасайся ко мне! — ответила она, делая шаг в сторону. В ее глазах пылал огонь холодной ярости. — Вы! Вы тот самый Пол, который разбил жизнь моего отца!
Услышав это обвинение. Ник вздрогнул, словно от удара током. После всего пережитого он никак не ожидал такого поворота событий.
— Лаки, детка, ты ошибаешься! Папа даже не был знаком с твоим…
— Боже милосердный! — дрожащим голосом произнес Пол Шено, которого уже усадили в инвалидное кресло. — Так вот в чем дело! Вот кого ты мне напоминала все это время! Значит, Джей-Джей был твоим отцом?
Лаки отпрянула от протянутой к ней руки, словно это была ядовитая змея. Она с трудом подавила в себе желание немедленно убежать отсюда без оглядки и уже никогда не возвращаться в этот дом, к этим людям.
— Что я наделала? Боже мой, что я наделала?! — застонала она. Несколько месяцев она прожила в доме злейшего врага своего отца! Она ела его пищу, спала с его сыном! Влюбилась в его сына! Ее начало трясти.
— Лаки, прекрати, — укоризненно сказал Ник, пытаясь привлечь ее в свои объятия. — Расскажи мне, что случилось. Все можно уладить, если…
— Уже ничего нельзя уладить! — выкрикнула Лаки и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться. Она знала, что если разрыдается сейчас, то не сможет сказать то, что совершенно необходимо было сказать.
Ник замер на месте. Он чувствовал неотвратимо надвигавшуюся катастрофу, куда более страшную, чем та, инициатором которой был Дитер Маркс.
Пол Шено молчал. Даже стоявшая довольно далеко от них Флаффи почувствовала приближение грозы.
— Мы звали его Джонни, — сказала Лаки, не двигаясь с места. Лишь ее огромные глаза метали зеленые молнии.
— Как же я раньше не догадался? Одно твое имя должно было стать подсказкой. Это все из-за проклятого инсульта, — пробормотал Пол, в отчаянии ударяя себя рукой по лбу. — Из-за него я слишком много забыл… слишком много…
— Вы забыли, что обманули его?! — хрипло спросила Лаки.
Ник инстинктивно встал между отцом и разгневанной молодой женщиной. Это был жест защиты, но кого он собирался защищать и от кого? Отца от гнева Лаки? Или себя самого от невыносимой боли?
— Прочь! — воскликнула Лаки, отталкивая Ника в Сторону. — Я должна знать! Всю сознательную жизнь я то и дело слышала, как Джонни жаловался: «Поли украл мое счастье. Если бы я не проиграл ему семейный талисман, был бы сейчас богатым человеком». Это правда, Пол? Правда, что вы мошеннически выиграли в покер семейный талисман вашего лучшего друга?
Флаффи даже издали заметила, как отчаянно Лаки боролась с подступившими слезами. Ей нестерпимо хотелось утешить эту молодую женщину, которую она полюбила словно родную дочь, но она не сдвинулась с места. Долгая жизнь научила ее тому, что правду нельзя утаить и что только правда может сделать человека полностью свободным. Она знала, что горькая правда всегда лучше сладкой лжи.
