Трюк - Иден Финли
Что я, в общем-то, и делаю. Контракт был на гораздо большую сумму, но абсолютно не стоил потери Ноа.
А потом я понимаю, что все равно его потерял. Отец Ноа выиграл. Спорю на левое яичко, именно он слил прессе эту пикантную новость. Подстраховался, полагаю. Неплохой способ вбить между нами клин.
Я смотрю на репортера и стараюсь не скрипеть зубами.
— В этом году «Вориорз» в отличном составе, и не сомневаюсь, что с таким тренером как Джимми Колдуэлл мы дойдем до Кубка. А кольцо чемпиона для меня важнее денег.
Либо я схожу с ума, и мне мерещится голос Ноа, либо он реально произносит вслух: «Кольцо чемпиона для тебя важнее, чем я». Но когда я смотрю в его сторону, понимаю, что это была игра воображения, потому что Ноа там нет. И я даже не могу за ним пойти.
Тренер берет слово и рассказывает о стратегии нападения, о том, насколько важен для команды такой игрок, как я, но я все продолжаю пялиться вглубь аудитории, откуда выскользнул Ноа.
Рядом слышится покашливание, и я перевожу взгляд на Дэймона, который специально прилетел на пресс-конференцию. Он незаметно указывает на выход, молча спрашивая, не хочу ли я, чтобы он последовал за Ноа, и я киваю.
Судя по тону и содержанию вопросов, неизвестно как надолго я тут застрял. Когда журналисты спрашивают генерального менеджера, каково это быть первой командой с гей-игроком, мне хочется воткнуть себе в ухо нож для масла. Я знал, что это произойдет, но если еще раз услышу этот вопрос или любую его вариацию, вполне возможно, что возьму и спрошу всех этих репортеров, к кому они возвращаются домой по ночам, и как это отражается на их работе.
Дэймон проскальзывает обратно в зал в середине речи менеджера об инклюзивности команды и политике нулевой толерантности, которые в реальности раздевалки просто пустой звук. Легкое покачивание головы — и я узнаю все, что мне нужно. Скорее всего, Ноа уже сидит в своем «Гольфстриме» в ожидании возвращения в Нью-Йорк.
Тэлон все замечает, протягивает руку и сжимает плечо в знак поддержки. Журналистам может показаться, что это жест командной солидарности, но на самом деле Тэлон просто понял, что мое сердце только что вышло за дверь и больше не вернется.
***
После того, как меня наконец-то отпускают с самой длинной пресс-конференции в истории, и толпа журналистов рассасывается, я направляюсь прямо к Дэймону вместе со следующим за мной по пятам Тэлоном.
— Есть идеи, куда он мог пойти? — спрашиваю я.
Дэймон качает головой.
— К тому времени, как я вышел, он уже исчез. Ты так ничего ему и не рассказал?
— Конечно, не рассказал, — огрызаюсь я.
Деймон обшаривает взглядом вокруг, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей.
— Извини, — говорю я чуть спокойнее, — Но что бы это дало?
— Ну, во-первых, вы все еще были бы вместе, — отвечает Дэймон.
— О чем это он? — вскидывает бровь Тэллон.
Я перевожу взгляд с него на Дэймона, затем опускаю глаза.
— Отец Ноа пытался подкупить меня контрактом с Нью-Йорком. Если бы я его подписал, мне бы пришлось порвать с Ноа.
— Но ты с ним все равно расстался, — замечает Тэлон.
— Потому что он не попросил меня остаться.
Рот Тэлона округляется.
— О.
— Я должен найти его и объяснить, почему не согласился на контракт. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Тэлон тянет меня назад.
— У нас общий сбор команды.
— Блядь!
— Иди на свой сбор, — говорит Дэймон. — А я найду Ноа.
— А если он уже на полпути в Нью-Йорк?
— Значит, он идиот, — бормочет Дэймон. — Оставь это мне.
Я вынимаю ключ-карту от нашего с Тэлоном номера в гостинице.
— Комната двадцать пять ноль семь. Если найдешь Ноа, передай ему, пусть дождется моих объяснений, прежде чем подаваться в бега. — Я поворачиваюсь к Тэлону: — Давай покончим с этим дерьмовым шоу.
Это первая встреча полным командным составом из девяноста человек и тренерской группы перед отборочными тренировками. Сомневаюсь, что кто-то будет делать перекличку. Могу гарантировать, что некоторые из ветеранов вообще не появятся. Но если отсутствовать буду я, это определенно заметят. Все-таки, мне кажется, это может быть проверкой. Посмотрим, как команда воспримет гея в своих рядах в первый же день.
Встреча в баре несколько недель назад не имеет ничего общего с тем, что меня ждет сейчас.
Мы пересекаем кампус в направлении стадиона. Задержавшись из-за разговора с Дэймоном после пресс-конференции, мы с Тэлоном приходим последними, и все взгляды обращаются к нам — парочке придурков в костюмах. Все остальные в спортивной одежде, взмокшие от полуденной жары. Кажется, тренировка началась без нас.
По какому-то совпадению, а, может, срабатывает мой радар на гомофобов, я сразу же ловлю на себе хмурый взгляд Картера и невольно отвожу глаза. Неприятный момент нарушают Миллер и Дженкинс, которые зовут нас к себе.
— Миленький галстук, — замечает Дженкинс и игриво толкает Тэлона.
— Эй, поосторожнее с товаром. Разве ты не знаешь, что мы с Джексоном бесценный товар?
— Точно, бесценный, лучше и не скажешь, — бормочет Миллер.
Тэлон берет голову Миллера в захват.
— Чего-чего? Я не расслышал.
Тренер Колдуэлл встает перед всеми.
— Хватит трепаться, Тэлон. Ну-ка, сядьте все.
Никогда не перестану поражаться, до чего футболисты похожи на детсадовцев. Мы рассаживаемся на траве, а тренеры стоят над нами, будто мы им принадлежим. И это впечатление увеличивается в разы, когда главный тренер начинает повторять нам правила.
Я чувствую, как жар приливает к щекам, и знаю, что покраснел, потому что, очевидно, это все из-за меня. Возможно, я слишком себя накручиваю, но когда руководство говорит обращаться к ним, если возникнут проблемы с другими игроками, нетрудно догадаться, что они готовятся к худшему развитию событий.
Но как бы я ни старался сконцентрироваться на словах тренера, мысли постоянно уносятся к Ноа — куда он мог пойти, и возможно ли, что еще не слишком поздно все исправить. Если он вернулся в Нью-Йорк, я ничего не смогу сделать. Мы застряли здесь на месяц как минимум.
Собрание, наконец, заканчивается, и я очень надеюсь, что Дэймону удалось найти Ноа. В сообщении от него говорится, что он позаботится обо всем, и что мне следует вернуться в гостиницу и отдохнуть. Не уверен, писал ли это Дэймон как мой друг или как агент, но тон у сообщения серьезный, не оставляющий никаких сомнений: это приказ.
Глава 26
