Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
– Черт, Эбигейл. Ты такая красивая, когда ласкаешь себя для своего мужчины.
Я прикусываю губу, чувствуя, как внутри поднимается смущение. Он хватает меня за подбородок и смотрит мне прямо в глаза.
– Ты думаешь, мне нужна милая и невинная девочка, Эбигейл? Что я хочу похвастаться перед кем-то приличной женщиной? Нет. Я хочу, чтобы все знали, что я самый везучий человек в мире. Со мной под руку идет женщина, о которой мечтает любой мужчина в своих эротических фантазиях, но поиграть с ней можно только мне. – Он подносит влажный палец к моему рту и шепчет. – Оближи его, будь хорошей девочкой.
Я подчиняюсь, открывая рот, чтобы коснуться его языком.
– Вот так, блонди. Я знаю, что тебе нравится. Что тебе нужно.
Он выпрямляется, одной рукой расстегивая брюки до конца и снимая их.
Я молчу.
Не могу ничего сказать, потому что тело охвачено неистовым желанием.
Он держит свой член в одной руке, палец же другой у меня во рту, и я смотрю, как он ласкает себя, а на головке его члена выступает жидкость.
– Ты этого хочешь, Эбигейл? – прерывисто спрашивает он низким голосом. Я киваю. – Конечно, хочешь.
Он проводит своим членом по моей влажной промежности, и я издаю громкий стон, двигая бедрами.
– Ага, – он вытаскивает у меня изо рта мокрые от слюны пальцы и сжимает мою грудь. – И все же. Мне решать, когда ты получишь мой член, Эбигейл. Ты будешь лежать здесь, пока я не вставлю его тебе, да?
Знаю, что ему нужен ответ. Я киваю.
– Какая чертовски послушная девочка, – бормочет он себе под нос, а затем скользит рукой вверх и обхватывает мою шею.
Он подставляет свой член к моей вагине и смотрит в ожидании, что я не послушаюсь. Ждет, что я пошевелюсь, чтобы он вошел в меня глубже.
Я не двигаюсь.
Я, черт возьми, вообще едва дышу.
Для меня в этой комнате существует только Дэмиен и его взгляд, прикованный ко мне. Я держусь за него как за спасательный круг.
Он улыбается.
– Моя хорошая маленькая шлюшка, – шепчет он и наклоняется вперед, сжимая руку на моем горле, и нежно, невероятно нежно, целует меня.
Глаза закрываются, когда я чувствую его тело над собой и руку, медленно сжимающую мою шею, его дыхание на своих губах и наконец член, проскользнувший внутрь. Я лежу в такой позе, что он заполняет меня до предела. Идеально, на грани с болью.
Он стонет возле моих губ, когда ощущения переполняют нас, а я не могу выдавить ни звука. Дэмиен выпрямляется, его рука нежно и быстро отпускает меня, и кровь приливает к лицу. В легкие врывается воздух, и с моих губ слетает стон, когда он выходит из меня и вонзается снова.
– Черт, Дэмиен!
– Чья ты? – требовательно спрашивает он, и его рука, которой он держал меня за бедро, касается клитора.
– Твоя! Черт, боже, я твоя, Дэмиен.
– Кто получит эту киску, когда захочет?
– Ты. Боже, ты! Ты!
– Для кого ты наряжаешься, Эбигейл?
– Для тебя! Это тело для тебя!
– Все верно, детка.
Он глубоко входит в меня и снова сжимает руку на моей шее.
Дэмиен скоро кончит.
Я вижу это по его напряженной челюсти. Чувствую, когда он входит глубже, и каждый раз при этом его большой палец ласкает клитор. Рукой он сжимает мое горло, замедляя приток крови, от чего кружится голова, я хватаю себя за груди и начинаю яростно теребить соски.
– Вот так, поиграй с собой для меня. Так чертовски красиво.
Из моей груди вырывается хриплый звук, и он знает, что делать.
Он сильнее давит на клитор, входит глубже и убирает руку с шеи.
– Кончи для меня, Эбигейл. Прямо сейчас, черт возьми, – приказывает он, и я кончаю, потому что мое тело принадлежит ему, подчиняется ему. Когда мы вместе, оно больше не реагирует на мои сигналы.
У меня темнеет в глазах, и кажется, что из них сыплются искры, когда по всему телу проходит взрывная волна, я выгибаю спину и невнятно кричу его имя. В почти бессознательном состоянии я слышу, что Дэмиен все еще входит в меня, а потом рычит мое имя и падает сверху. Он остается глубоко внутри, пока лежит сверху, и мы переводим дыхание.
Время идет.
Проходит целая вечность.
В конце концов я прихожу в чувство.
– Нам пора… идти, – бормочу я, ощущая свои напряженные легкие.
Он кивает, и я чувствую прикосновение его кожи.
– Наверное.
Он не двигается, и я начинаю хихикать.
– Дэмиен, – говорю я, когда он целует меня в шею мило и задорно, а вовсе не так, как несколько минут назад.
– Давай не пойдем, – говорит он, щекоча меня ртом.
– Давай, – говорю я, поглаживая его голую спину.
Уже и вспомнить не могу, почему я хотела пойти на эту дурацкую вечеринку. Зачем мне вообще нужно что-то, кроме обнаженного Дэмиена у себя дома.
– Нужно идти.
– Наверное, – соглашаюсь я.
Он прикусывает мою ключицу, и я вскрикиваю, когда он начинает выскальзывать из меня. С губ срывается стон, на этот раз от томления и ощущения пустоты. Он замирает и смотрит на меня.
– Не издавай таких звуков, иначе мы отсюда никогда не уйдем, – говорит он. Я только улыбаюсь в ответ. Дэмиен качает головой и целует меня в нос. – Не двигайся. Я принесу полотенце.
Он встает, и я провожаю взглядом его широкие плечи и узкие бедра.
Через пару мгновений он возвращается с теплым влажным полотенцем, вытирает меня и убирает его в сторону. Затем он нежно натягивает чашечки бюстгальтера поверх моей груди и помогает мне подняться. На нем уже надеты трусы, а в руках он держит мои стринги.
– Мне, конечно, очень не хочется этого делать… – говорит он и кладет мою руку себе на плечо, а затем, коснувшись моей пятки, наклоняется. – Подними.
Я двигаю сначала одной ногой, затем второй, и он тянет кружевные трусики вверх. Чувствую его прикосновения каждой своей оголенной клеточкой.
Затем он встает и надевает смокинг, накидывает галстук на шею, подходит к платью, аккуратно снимает его с вешалки и расстегивает молнию.
– А какой бюстгальтер нужен для этого платья? – спрашивает он, глядя на черный кружевной, который я надела под траурное платье.
– Эм… никакой, – говорю я. –
