Держись от него подальше - Ксюша Левина
– Нет, – смеется Тимур.
– «Курочки» тоже мои друзья. И мне нравилось быть их частью. Но без Егора мне среди них и правда места нет. С ним нужно было проживать другую жизнь. Не тягостную, вообще нет, просто другую. Это как быть попаданкой. Знаешь такие книги? В них девушка попадает в какой-нибудь восемнадцатый век и вынуждена наряжаться в платья с кринолинами и все такое. Это же офигительно интересно. Прям очень! Она может даже привыкнуть и остаться там жить навсегда, стать своей… Но это не естественная среда обитания. Вот что я чувствовала и чувствую до сих пор. Мне приятно вспоминать про «курочек». Но все-таки моими друзьями, которых я выбрала сама, а не воля случая и Егор, были «А я говорила». И Аня.
– Помиришься с ними?
– Надеюсь.
– Тебе они все еще нужны?
– Я хочу проверить… Не понимаю. Чувствую, что да. Я скучаю по Ане, она для меня всегда много значила, и… Я, наверное, надеюсь, что эти два года забудутся. Я в это верю. Катя Татаринова десять лет ждала Саню, и ничего!
– Сложно все у вас, у людей.
– Так я и знала, что ты из космоса!
Глава 30
Я паркуюсь на самом дальнем участке и глушу мотор. Теперь у нас секунд пятнадцать, чтобы выйти без подозрений. Нельзя тут сидеть.
– Нужно идти, – говорим мы одновременно и смотрим друг на друга с такой тоской, что меня осыпает искрами от макушки до пяток.
Хочу наброситься на Кострова с поцелуями, но чувствую, что каждый прохожий за нами следит, – это обычная паранойя.
Костров глотает слюну – делает еще хуже.
– Идем, – хрипит он и тянется к ручке.
Ну все – сейчас откроет и уйдет. И все рухнет.
– Помоги, – шепчу я и наклоняюсь вниз, будто что-то уронила и ищу на полу.
Тимур делает то же самое скорее по инерции, неосознанно. Буквально на секунду, но я успеваю прижаться к его губам и поймать ответный поцелуй. Мой стон заставляет его зарычать. Он впивается мне в затылок обеими руками. Так крепко и горячо целует, что я забываю о конспирации. Его язык касается моего, мы сталкиваемся и боремся, а потом через силу отрываемся друг от друга и тяжело дышим.
– Ты проклятие какое-то, – бормочет Костров, прежде чем уйти.
Выхожу вслед за ним из машины и нерешительно захожу в главный корпус. Опять. Как в первый день.
Стоило выложить все Тимуру, как в голове все встало на свои места – миллион мыслей, не дающих жить спокойно. Уверенно иду по коридору и ловлю на себе заинтересованные взгляды – видимо, из-за новой розовой юбки и ярко-желтой крутой футболки.
Немного не хватает свиты из «курочек» после череды воспоминаний. Я была попаданкой-королевой с собственными фрейлинами, а теперь вернулась в обычный мир: фрейлины стали капризными подружками мажоров, а я девчонкой, которая любит кино и, как выяснилось, творчество Каверина.
Прохожу мимо Компашки Колчина, они торчат в своем любимом эркере. На моем месте сидит Оля с идеально ровной спиной. Улыбаюсь ей – как-то само собой выходит, и та меняется в лице. Все это замечают, оборачиваются на меня с недовольными лицами, пока Оля растерянно что-то лопочет и срывается с места.
– Оль! – кричит ее Лешик, но она только отмахивается от него.
– Ась? Ты что-то хотела?
– Не боишься со мной… – начинаю я, но Оля кривит лицо, будто готова умоляюще хныкать. – Ладно, можем вместе дойти до аудитории.
– Выглядишь су-упе-ер, – будто и не было месяцев перерыва в нашей дружбе вздыхает Оля, глядя на мой наряд. – И волосы… И такие шишечки забавные накрутила.
Оле, кажется, никогда на такое не хватит смелости, даже если очень захочется.
– Видела, ты ходила на этот ваш квиз.
– Ходила.
– И как? Как… Аня?
– Ну… Злится на меня, я думаю. – Пытаюсь улыбнуться Оле. Мне всегда казалось, что она переживает из-за общения с сестрой гораздо больше, чем Аня. Но вижу, как та меняется в лице.
Мы проходим половину пути и оказываемся в переполненном холле.
– Слу-ушай, а Костров правда так хорош? – Она меняет тему разговора, тон и выражение лица. И вот уже и квизы, и Аня ей неинтересны. Интересны сплетни.
– А мне откуда знать?
– Ну он красавчик же, да? Я даже не замечала. Если честно, все заметили, как он стал таскаться с тобой. Ты посмотри, какой рост, какие плечи, – щебечет Оля, кивая перед собой.
И только теперь я замечаю Тимура. Он идет к той же аудитории, что и мы, входит в открытые двери, мы следом. Костров садится за первую парту, достает компьютер, телефон и бутылочку с водой. На меня не смотрит, даже ухом не ведет. Руки так чешутся поскорее написать ему сообщение.
– Вы больше не ходите вместе? Говорят, ты ему платила. Типа репетиторство. – Оля бросает вещи на третью парту в соседнем от Кострова ряду и взглядом предлагает мне присоединиться.
Но я только пятнадцать минут назад решила, что пора мириться с Аней, а не с Олей, так что качаю головой и занимаю место во втором ряду.
– Не думаю, что ему нужны деньги, чтобы терпеть меня и заниматься со мной. Мы живем рядом, и… И я же его водитель, вы сами пускали сплетни про то, как я его машину разбила. Но мы не таскаемся вместе. Всем просто показалось, – говорю Оле.
Она перегибается вперед, чтобы мы могли продолжить разговор. Она смотрит на меня так, будто хочет сказать: «Ну да, ну да, заливай больше», но ни слова не произносит. Уже явно сделала выводы, и скоро сплетни полетят по институту, а то и дальше.
– Ты в курсе, что Мари рассталась с Толиком? Так вот. Она говорит, что к концу недели Костров будет ее.
– И? – Я смотрю на Олю так серьезно, что она отшатывается. – Почему мне должны быть интересны Мари и Костров?
Оля пожимает плечами, усмехается, словно знает что-то такое, чего не знаю я, и садится на стул. Вскоре в аудиторию заваливается остальная Компашка, а потом и «А я говорила».
Аня смотрит
