Играй жестко - Мишель Геркулес
Его губы кривятся в сардонической ухмылке.
— А ты знаешь?
— Я, наверное, знаю ее лучше, чем ты.
— Возможно, но это не отменяет того факта, что моя сестра тебе небезразлична. Ради дружбы, которая нас когда-то связывала, я прошу тебя присматривать за ней, Камински.
— Что? Ты хочешь, чтобы я играл роль ее телохранителя?
— Не стой и не притворяйся, что это будет для тебя в тягость.
Я крепко сжимаю челюсть, чтобы выиграть время и придумать умную реплику, но ничего не придумываю. Он меня уже раскусил.
— И как ты собираешься помешать Блэр обручиться с Ильей?
— Я что-нибудь придумаю.
— Ты только что сказал, что уже один раз облажался. Ты явно не в себе. Мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Кто такие Болкоски?
Его взгляд становится холодным, когда он встречается с моим.
— Чем меньше ты знаешь, тем лучше.
— Чушь. Я должен быть готов.
Он встает.
— Этот разговор окончен. Иди домой, Алекс. Скоро ты получишь все, о чем мечтал.
— Ты не знаешь, чего я хочу!
— Правда? Ты хочешь сказать, что не хочешь играть в НХЛ? Я слышал, что "Майами Лайонз" собираются предложить тебе и Логану контракты в конце сезона.
— Хоккей — это еще не все.
— Раньше так и было, — отвечает он торжественно, и я не знаю, говорим ли мы все еще обо мне.
Он уходит, и я ему позволяю. Я получил от него всю информацию, какую мог. Больше он ничего не скажет.
Но в одном он не прав. Играть в НХЛ — это уже не все, о чем я мечтаю. Есть еще одна вещь, и я скоро ее потеряю.
ГЛАВА 41
БЛЭР
Я понимаю, что что-то не так, когда не просыпаюсь раньше будильника. Я так привыкла вставать раньше шести в будни, что ставлю будильник только потому, что я ненормальная. Когда я пытаюсь встать с кровати, у меня болит все тело и горит горло. Черт. Не может быть, что я заболела.
Когда я добираюсь до ванной, то понимаю, что, возможно, уже слишком поздно. Не хватает энергии и болят мышцы. Я уже больна, и, глядя на свое отражение в зеркале, я подтверждаю это. Моя кожа бледная и имеет зеленый оттенок. Я трогаю лоб. Температуры пока нет.
Может быть, мне станет лучше после того, как я приму горячий душ и позавтракаю.
Если бы все было так. Мне становится хуже, и я успеваю съесть только пару ложек хлопьев с молоком. Я наполняю свой стакан соком и подхожу к окну. Небо серое, а внизу улица покрыта тонким слоем снега.
Печенька царапает дверцу своей клетки, пытаясь привлечь мое внимание. Мне нужно его выгулять. Я еще не наняла нового выгульщика. Но мысль о том, чтобы надеть одежду и отправиться на холод, меня нисколько не привлекает.
— Я бы хотела, чтобы ты был кошкой и ходил бы в туалет дома.
Он лает один раз, как будто понимает меня.
Я выпиваю половину апельсинового сока, затем надеваю угги, пуховую куртку и толстую шапку. Я не могу накраситься. Неважно, что под пальто на мне флисовая пижама. В такой час кого я увижу?
Сначала я беру поводок Печеньки, а потом достаю его из клетки. Он прыгает мне на ноги, весь в восторге, и жаль, что я не могу ответить ему взаимностью. Я просто хочу забраться обратно в постель и уснуть.
— Пойдем, дружок. Это будет быстрая прогулка, — я надеваю его крошечный жилет и выхожу на улицу.
АЛЕКС
Первое, что я делаю, когда просыпаюсь, — отправляю Блэр сообщение. Сейчас немного за шесть, поэтому я не жду немедленного ответа. Затем я пишу Логану, чтобы узнать, как дела у отца.
Логан: Ему намного лучше. Думаю, мы появились уже в конце его болезни.
Я: Хорошо. Ты придешь на тренировку?
Логан: Встретимся на арене.
Я занимаюсь своими утренними делами, в том числе выгуливаю нашего щенка Блэр. Затем я отправляюсь на арену, чтобы рано утром потренироваться на льду. После хорошей хоккейя я всегда чувствую себя лучше, но сегодня мои мысли были далеко, а тяжесть в груди не отпускала. По крайней мере, мне больше не нужно беспокоиться о том, что папа болен.
— Что с тобой, Алекс? — спрашивает помощник тренера ЛаРу, когда я не успеваю блокировать Логана в зоне атаки.
— Ничего.
— Чушь. Ты отвлекся. Займись делом.
— Да, сэр.
Логан проскакивает мимо меня.
— Ты в порядке, бро?
— Я в порядке, — ворчу я.
— Я поверю тебе, когда ты присоединишься к нам на льду.
Я отталкиваю его от себя, но этот идиот только смеется. Я хочу рассказать ему о своем разговоре с Райдером, но у нас не было времени поговорить перед тренировкой. К тому же это не та тема, которую я хочу обсуждать в раздевалке.
Полчаса спустя мы выходим с арены. Си Джей и Ноа препираются о чем-то несущественном, а Шон пытается играть в судью. Я придерживаю Логана, пропуская ребят вперед.
— Как дела, бро? — спрашивает Логан.
— Я ходил к Райдеру вчера вечером, — шепчу я, не желая, чтобы ребята нас услышали.
Его брови взлетают вверх.
— Как прошел разговор?
Он не спрашивает, ударила ли я Райдера по лицу. Это хороший знак.
— Ты же знаешь Райдера. Когда он хочет сохранить секрет, от него невозможно ничего добиться.
— Да, он чертов моллюск.
— Но я получил от него достаточно, чтобы иметь представление.
Логан приподнял бровь.
— Я слушаю.
— Я думаю, что его семья ведет дела с теми, с кем не должна, и он оказался в центре событий. Возможно, поэтому он ушел из команды.
— Тебя это удивляет? Его отец — бессердечный урод.
— Меня это не удивляет. И я знаю, что Райдер может позаботится о себе. Проблема в том, что я боюсь, что Блэр тоже станет жертвой грехов своего отца.
Глаза Логана расширились.
— Ах, вот почему ты сегодня был рассеянн. Ты беспокоишься о ней.
Нет смысла отрицать очевидное.
— Да.
— Скажи мне, брат. Когда ты успел в нее влюбиться?
Я быстро моргаю, ошеломленный тем, что Логан так быстро выяснил правду, хотя я изо всех сил старался скрыть ее от него.
— Я не знаю.
Он присвистнул.
— Не могу поверить, что мой младший братишка влюбился.
— Ты всего на две минуты старше меня. Перестань называть меня младшим братишкой. Ты знаешь, что я это ненавижу.
Он обнимает меня за плечи.
— И именно поэтому я это делаю.
Я пихаю его локтем
