До мурашек - Ана Сакру
- Занимаются! Но я не хочу! - вскрикивает уже пунцовый Миша.
Мама поджимает губы и строго смотрит ему в глаза. И вдруг подаётся через стол с заговорщической улыбкой.
- А знаешь почему ты не хочешь учиться читать? Потому что у тебя волшебного букваря нет, а по обычному долго, - полушепотом сообщает.
- Волшебного? - округляет глаза Мишка, - Не бывает таких.
- С чего это ты решил? Очень даже бывает, - убежденно возражает мама, - Только они все старые, давно уже не выпускают их. Но по нему любой за тринадцать дней читать научиться. Даже сам не заметит. Спорим?
Миша нервно кусает губы, глаза лихорадочно блестят, на лице застыло недоверие напополам с робкой мечтой о чуде. Кошусь на мать, пряча улыбку. Она мне в детстве тоже так зубы заговорила. Играючи. Я это прекрасно помню. Вот и Миша уже повёлся, хоть и не понимает этого.
- А что спорить? Букваря нет...
- У меня есть, - с ноткой превосходства сообщает мать, - Показать?
- Да...- и уже спрыгивает со стула.
Мама тоже встаёт, кладет руку на худенькое детское плечо, чтобы направить, и в это время у меня звонит телефон. Входящий от Лёвы.
- Папа, - хлопает Мишка в ладоши, мама хмурится.
Беру трубку, ставлю на громкую, чтобы Миша тоже слышал.
- Привет, вы где? - сонный и немного растерянный низкий голос Лёвки разносится по кухне, - Бегаете ещё что ли?
- Мы у бабы Нины чебуреки едим, пап, - орёт Мишка раньше, чем я успеваю открыть рот.
В динамиках повисает ошарашенная тишина. Потом слышно, как Лёвка откашливается. Очевидно, что не понимает, как реагировать на такую информацию, и меня это забавляет. Бедный мой...
- И как только занесло...- бормочет Лёва себе под нос, но нам, конечно, тоже слышно.
- И тебе здравия, Лев Александрович, - нараспев ехидно кричит мама.
- Здравствуйте, Нино Вахтанговна, спасибо, что накормили...их, - сипит.
- Я не жадная, Лев Александрович, могу и вам в тормозок собрать.
- Было бы чудесно...- откашливается, - Гуль, так вы скоро домой?
- Гуля ваша скоро, - отвечает за меня мама, - А у Миши сейчас занятие по букварю. А то за шесть лет никто ж не удосужился...Потом в двенадцать обед у нас и можете тогда уж забирать. Вам ясно, Лев Александрович?
Ошарашенная тишина в трубке повисает второй раз. Меня пробирает смех.
- Гуль...- тянет Лёва как-то жалобно, потом переходит на сына, - Миш, ты у Нино Вахтанговны что ли остаешься?
- Пап, у нее букварь волшебный! - радостно сообщает Миша, - Надо тринадцать дней всего, чтобы выучить, представляешь?
- С трудом...
- Не доверяете что ли, Лев Александрович, сокровище своё? - обнимает мама Мишу за плечи и притягивает к себе.
Жаль, что Лёва этого видеть не может- представляю его застывшее лицо в этот момент.
- Мне такая роскошь, как вам не доверять, на данный момент недоступна, Нино Вахтанговна, - цедит глухо Лёва, и сразу ласковей - Ладно, Мишань! Если что, сразу звони - пораньше приду.
- Да не надо, пап.
- Посмотрим… Гуль, ты- то идешь? - немного рассерженно.
- Да, Лёв, уже иду, чебуреков только тебе прихвачу. Очень вкусные.
55. Гулико
Две недели спустя.
- Миш, ты точно наелся? - выразительно смотрю на почти нетронутый омлет на его тарелке.
- Да, теть Гуль! - вскакивает из-за стола, напоминая только что заведённую механическую игрушку, - Можно же пойти с Айратом играть? Можно?!
И прыгает по гостиной, не в силах спокойно дождаться официального разрешения.
- Можно, только аккуратней там, - отзывается Лёва своей дежурной фразой.
- Конечно, - фыркает Мишка уже где-то в дверях.
Начались летние каникулы, и Марат, прораб бригады ремонтников, стал приводить к нам своего младшего сына, только что закончившего первый класс, так как жена работала, а ребенка оставить было не с кем.
Мишка был в восторге - у него появился настоящий друг. Чуть постарше, но такой же шальной. Мы же с Лёвой оказались окончательно избавлены от необходимости постоянно занимать чем-то чрезмерно непоседливого ребенка.
Хотя в принципе и до появления друга - подельника -в-шалостях- Айрата особых проблем с этим не было. Мишу всегда можно было отвести к бабушке Марине и деду Вахтангу, ну а к моей матери он вообще ходил по расписанию и каждый день.
Очень быстро устоялось так - Миша приходил к моей маме к двенадцати, там обедал, потому что баба Нина готовила лучше всех по признанию самого юного Михаила. А после трапезы они садились за "волшебный" букварь, который Мишаня и правда осваивал с невероятной скоростью, и к сегодняшнему дню уже вполне сносно читал по слогам, с удовольствием нам это демонстрируя и читая все вывески и дорожные знаки, оказывающиеся в поле его зрения.
Как маме удавалось так играючи, без криков и нервов, с ним заниматься - я не знаю.
Она на Мишаню действовала словно дудочка в руках факира на змею. Стоило ей заговорить с ним своим низким строгим голосом, смотря при этом Мише прямо в глаза, как он мгновенно затихал, не вертелся и ловил с открытым ртом каждое её слово.
Он вообще был в восторге от неё. От её манеры говорить колкости и холодно держаться, от её сказочных баек, выдаваемых за чистую монету и серьезным видом, от её воспоминаний о прошлом, и, конечно, от её пирожков.
Поначалу всё это сильно обескураживало и немного раздражало
