До мурашек - Ана Сакру
- Ты же не сбежишь от нас? - тихо и хрипло.
Медленно мотаю головой, гладя пальчиком его брови, нос, обводя губы.
- Завтра ещё работы в доме начнутся, сначала санузлы, потом коридор, потом гостиная, но ты всё равно не убежишь, - говорит Лёва так же тихо, но уже не спрашивает, а словно приказывает. Не даёт других вариантов.
- Запрёшь меня? - выгибаю бровь, слабо улыбнувшись.
- Не хотелось бы этого доходить, - а вот он не улыбается. Наоборот поджимает губы.
Целую эту твёрдую линию.
- У тебя чудесный сын, Лёв...Ну куда я убегу? Знаешь, ты с ним разговариваешь с особенной интонацией. Никогда у тебя такой не слышала.
- Какой? - интересуется, закидывая руку за голову. Чувствую, как снова расслабляется.
- Не знаю... Заботливой, оберегающей, с любовью.
- А с тобой я разве не так разговариваю? - легонько щипает меня за щеку.
- Не так, по-другому. Но я бы, конечно, и не хотела, чтобы так же.
- Почему?
Облизываю губы, прежде чем ответить, и путешествую рукой вниз по его рефлекторно напрягающемуся под моими пальцами животу.
- Потому что, когда ты говоришь со мной, я чувствую, что ты меня хочешь, - говорю ему в губы, обхватывая в кольцо наполовину вставший член.
- Сучка...- бормочет так восхищенно, что я смеюсь, - Давай ещё?
- Мишу не разбудим?
- Здесь звукоизоляция - огонь. Это же бывшая спальня моих родителей, - со знанием дела заверяет меня.
53. Гулико
Беспощадный будильник разражается стандартной мелодией ровно в семь утра. Страдальчески стону, зарываясь носом Лёвке в подмышку. И там, вдыхая его сонный, разогретый запах, прячусь от этого бренного мира. Так застываю на пару секунд, но чуда не происходит и все же приходится протянуть руку, чтобы наощупь найти телефон на тумбочке и отключить звук.
- Со мной побежишь? – бормочу Лёве в губы, гладя твердый мужской живот.
- Может лучше и ты не побежишь? – прижимает меня к себе ближе, - Давай тут поупражняемся. И кардио, и растяжка…
Луплю его по наглым лапам и сажусь на кровати, растирая лицо в попытке быстрее проснуться. Режим есть режим. Он давно впаян в мои установки, и сейчас я не вижу ни одной причины пропускать тренировку. Темп нельзя сбивать.
- А пока я тут не жила, ты со мной бегал, - обличаю его коварство.
- Не с тобой бегал, а за тобой. Это разные вещи, Гулён, - хрипло хмыкает Лёва, поудобней впечатываясь щекой в подушку и закрывая глаза.
- А сейчас, значит, можно не бегать? – театрально возмущаюсь, тормоша его за плечо.
- Пока вроде догнал, - улыбается с закрытыми глазами.
Хочется стукнуть, но вместо этого наклоняюсь и целую в мягкие от полусна губы, ловя тёплое дыхание. Лёвка тут же пытается углубить поцелуй, но я уворачиваюсь.
- Я тебе припомню, - обещаю ему, поднимаясь с постели.
- Даже не сомневаюсь, - фыркает Лёва, накрываясь с головой одеялом.
Скольжу по его силуэту взглядом, ощущая укол лёгкого сожаления, но…нога сама себя не разработает.
Надев леггинсы и хлопковый топ, застегиваю поясную сумку, вставляю неизменные капельки наушников и выхожу из спальни, бросив прощальный взор на Лёву, успевшего за это время распластаться на кровати звездой, сбросить одеяло и уснуть богатырским сном. Он - само олицетворение словосочетания «бесстыдная безмятежность». Бесстыдная, потому как боксеры его со вчерашнего вечера непонятно где. Улыбка так и приклеивается к моим губам, пока, напевая, иду по коридору.
И я сама расслаблена и немного витаю в облаках, и потому, когда прямо перед моим носом резко распахивается дверь, от испуга и неожиданности чуть не падаю в обморок.
- Теть Гуль, доброе утро, - взлохмаченный мини -Лёвка в пижаме с эмблемой Хогвартса трёт сонные глаза, пока я одной рукой хватаюсь за сердце, а другой вытаскиваю наушники.
- Привет, ты почему не спишь?
- Выспался, - пожимает худенькими плечами.
- Семь утра…
Никак не реагирует на это замечание.
- А папа встал? – заглядывает за мою спину.
- Нет, Миш, он ещё спит. И ты бы тоже спать пошёл. Сейчас совсем-совсем рано.
- Я не хочу, - смотрит мне в глаза, - А ты куда?
- На пробежку.
- Ты можешь бегать? – косится на ногу.
- Ну…пытаюсь, - улыбаюсь я.
- А можно с тобой?
На секунду я впадаю в ступор. НА такую компанию я точно не рассчитывала…
- Папа всё равно спит, что мне ещё делать, - добавляет Мишаня жалобным тоном, строя страдальческую моську.
- Ладно, пошли, - решаюсь, - Только давай сначала тебе что-то вместо пижамы наденем.
***
Взять с собой Мишку оказывается не такой уж плохой идеей. Темп он держит как раз мой, то есть черепаший, ещё и болтает без умолку, увеличивая мне нагрузку тем, что приходится, сбивая дыхание, что-то отвечать. Конечно, сдувается он очень быстро, и метров через шестьсот мы переходим на шаг, уже спокойно доходя до площадки с турникетами.
Здесь вместе делаем разминку, и я подмечаю, что у Лёвки очень гибкий сын. Да и выносливость для его возраста у него отличная. Про энергию я уж молчу – она бьёт через край. Ближе к вечеру я бы даже не отказалась от возможности её прикручивать.
- Миш, ты занимаешься чем-нибудь? – интересуюсь.
- Каратэ и плаванием, - рапортует.
- А гимнастикой или танцами?
- Нет, это не мужские виды спорта, - выдает мальчуган с видом знатока.
- Это тебе папа сказал? – фыркаю.
