Чувства навыворот - Людмила Сладкова
— А ты согласилась бы, — вкрадчиво поинтересовался Красницкий, застывая в ничтожных сантиметрах от ее лица, — предоставь я тебе право выбора?
— Я… я не знаю…
— Поэтому его у тебя и не будет! — склонился к ее горлу молодой человек и, застонав, точно одержимый, прихватил зубами нежную кожу. Удовольствие пронзило каждую клеточку тела. От чувственности момента дрожь промчалась по напряженным мышцам, срывая полустон-полувсхлип с губ Ирины. — А вот я буду! Обязательно буду — смирись!
— А если я не хочу? — упрямо сжала губы в тонкую линию.
— Хочешь! Иначе не подарила бы мне свою девственность!
— Ты сам ее взял! — обиженно насупилась. — Что до всего остального… мне крайне сложно представить нас парой! Это даже звучит смешно!
— Хм! В таком случае мне придется тебя…
— Что? — вкрадчивый шепот.
— …переубедить!
Будто сорвавшись с невидимого поводка, Красницкий принялся лихорадочно обнюхивать Ирину, стискивая в своих объятиях все сильнее. Блаженно прикрыв веки, он утыкался носом в ее влажные волосы, торопливо целовал обнаженные участки кожи, особое внимание уделяя плоскому животику. Изначально он ласкал его прямо сквозь ткань футболки. Затем, раздраженно рыкнув, сжал ту в кулаке и сдвинул наверх (чтобы не мешала), оставляя распростертую под ним «добычу» лишь в нижнем белье. Синицына рвано втянула в себя воздух, ставший вдруг огненным по ощущениям.
И вязким, точно сахарный сироп.
— Ты всегда была моей! Пусть в ином ключе, но моей! Пойми наконец!
— Слава, что ты… а-х-х-х…
Парень жадно и самозабвенно припал ртом к обнаженной коже живота, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний. Каждый его поцелуй сопровождался легким укусом, который он тут же зализывал языком.
— Ты до одурения вкусно пахнешь, пучеглазая! — прохрипел мучительно. — Черт! Как же кроет-то! Как же меня от тебя кроет! Хочу, малышка! Хочу!
Вот теперь стало страшно. По-настоящему. Ибо в памяти ожили те минуты бесконечной боли и агонии, которые ей пришлось перенести в ванной некоторое время назад. Томление и трепет как рукой сняло, возвращая к реальности. И в этой самой реальности Славик определенно точно терял над собой контроль.
— Нет, — Ира инстинктивно сжала бедра, — ты обещал не трогать меня сегодня!
— Обещал? — Красный уставился на нее поплывшим недоумевающим взглядом.
— Да! Потому что у меня… все болит!
— Как? — пробормотал он глухо, резко тряхнув головой.
— Что как?
— Как мне остановиться?
— Я-то откуда знаю?
— Помоги!
— Ладно, — не придумав ничего умнее, Ирина заключила парня в ласковые объятия и чисто интуитивно принялась поглаживать его по спине, — давай, попробуем тебя успокоить! Как там… фух… у собачки заболи, у вороны тоже!
Красницкий в ответ жестко стиснул ладонями ее талию, впиваясь ногтями в нежную плоть. Громко вдохнул, еще громче выдохнул. И, наконец, медленно вернул на место футболку, укрывая столь желанное тело от своих сверкающих нездоровым блеском ненасытных глаз. Так они и лежали в объятиях друг друга до тех пор, пока Слава не восстановил самообладание.
Прокашлявшись, он откатился на «безопасное» расстояние.
— Перед тем, как заявиться в твою спальню, я вычитал кое-что в интернете.
— И что же? — Ирина настороженно наблюдала за ним из-под ресниц.
— На восстановление после первого раза у большинства девушек уходит около недели. Значит, мне придется уехать из города на это время!
— Почему?
Красный надменно фыркнул:
— Потому что ты не выживешь, если я сорвусь!
Ирина хотела было съерничать в ответ, но весьма своевременно прикусила язык, услышав знакомый звук, доносящийся из прихожей. Звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине входной двери. Очевидно, вернулась Белова. И данное обстоятельство заставило девушку подорваться с постели, точно в мягкое место ужаленную. Наспех приведя себя в относительный порядок, она устремилась на кухню. Вячеслав нехотя побрел следом.
Правда, далеко уйти они не успели. Ленка застала их в коридоре между залом и прихожей. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся от летнего зноя и быстрой ходьбы, подруга демонстративно впихнула в руки Красницкого какую-то стеклянную банку.
— Этот?
— Этот! — недовольно скривился молодой человек. — Но знаешь, тебя только за смертью посылать — я уже сто раз перехотел!
— Не мои проблемы! — парировала Белова, гордо вздернув носик. — Я свою часть уговора выполнила, теперь твоя очередь!
— Ладно, — снисходительно отозвался Слава, — спрашивай!
— Что было в коробочке, которую он подарил ей вчера? Кольцо?
— Нет!
— Ой, мамочки! — подруга обмахнула себя ладошками. — Слава Богу! Я сейчас умру от облегчения! А… что тогда? Серьги? Кулон?
— Ключи.
— Какие еще ключи?
— От квартиры Макарова.
— Странно! Зачем он подарил ей ключи?
— У нее возникли какие-то там проблемы с жильем, и Вик благородно предоставил ей временное пристанище! — недовольно пояснил Слава.
— А как это… временное?
— Ой, Белка, не тупи! — раздраженно фыркнул Красницкий, теряя терпение. — Жить они вместе собираются!
— А… а почему… в коробочке? — пискнула Лена, срывающимся голосом.
— Красивый жест, не более!
Что-то тревожно екнуло за ребрами. На подругу было больно смотреть.
Кровь отхлынула от ее лица. Нижняя губа сильно задрожала, а глаза неестественно заблестели.
— Но это же… еще хуже! — произнесла она едва слышно. — Теперь он точно женится на этой плоской выдре!
— Не женится! — уверенно, утвердительно.
— Почему?
— Почему? Почему? — передразнил ее парень. — Да потому что уже женат!
— Же… женат?
— Ну, в смысле… был! Но больше в эту кабалу он точно не полезет!
Последняя фраза Вячеслава прозвучала, как приговор.
И Белова, громко вскрикнув от ужаса, медленно
