Excommunicado (СИ) - Темида Ди

— Джейн… — хрипло шепчет Альваро, держа меня теперь за шею, но не надавливая, и вновь двигая пальцами с такой изящностью, что хочется взвыть. — Ты ведь понимаешь, что в этот раз я не дам тебе сбежать. Не позволю тебе передумать.

Опираясь одной вытянутой рукой на стол сзади себя, я выгибаю спину, чувствуя, как затвердевшие соски трутся о ткань сарафана. И содрогаюсь от нового толчка, сжимая его пальцы мышцами.

— Я и не стану, — еле выговариваю умоляющим тоном, кое-как подняв лицо обратно и окидывая Альваро бесстыжим взглядом из-под полуопущенных ресниц.

Никаких барьеров, никаких «но», никаких условий. Всё, что угодно, лишь бы он взял меня прямо здесь и сейчас. Но у Альваро на нас немного другие планы — когда я вспоминаю об этом позже, понимаю, что шокировать бедную Клаудию я бы тоже не стала.

Мне даже кажется, что слышу хлопок выбитых предохранителей в головах у нас обоих — но нет, конечно, это всего лишь дверь спальни на втором этаже, куда мы чудом добираемся, не сорвавшись по пути.

И, несмотря на полыхающую сакральным огнём страсть минутами ранее, движения Альваро замедляются, вплоть до шагов ко мне, в ожидании застывшей у кровати — даже радуюсь этому, потому что хочу смаковать каждый миг и никуда не торопиться. И он это понимает — его территория; я согласна на всё, не думая даже об изъянах своего тела; и мы оба слишком долго желали этого секса, чтобы всё сейчас испортить суетой.

Правда, стоит кое-чем озаботиться…

— Есть одна загвоздка… — деликатно начинаю я, пытаясь подобрать слова, но отяжелевшая область солнечного сплетения настаивает на прямолинейности. — Стоит ведь предохраняться…

— Уверяю, болезни обошли меня стороной. Знаю, что и тебя тоже, — Альваро проговаривает это, целуя меня в подбородок и чуть прикусывая его, вбирая мой судорожный вздох в себя.

— Хорошо, но тогда я должна предупредить, что не пью сейчас противозачаточные…

— В нашем случае они и не нужны.

Я несколько раз моргаю, не в силах выстоять под его поцелуями и руками, и понимаю, что сознание даже не пытается проанализировать сказанное. Хотя ведь это важно…

— Почему? — всё равно неслышно спрашиваю.

— Природа изначально всё решила за меня.

Но ни Альваро, ни я не продолжаем разговор — надоели, слишком много их было, как и того, что мешало сносящему крышу вожделению. Потом. Позже. Всё потом… Молчанием принимаю его ответ, проводя ладонями по границе льняных штанов.

Он же — по моим плечам, сбрасывая широкие лямки платья вниз, затем оглаживает каждую линию ключицы, любуясь: такое целомудренное касание по сравнению с тем, что Альваро вытворял в столовой, каким-то образом моментально запускает реакцию и рябь по всей руке вниз, словно приложили пламя к бензиновой дорожке, аккуратно разлитой в каждой вене. Запускает и вынуждает глотку сжаться: я вскидываю взгляд на грубоватое лицо и желаю снова провести языком по губам и узнать, так же ли ещё раз пересохло у Альваро во рту, как у меня тогда на ужине. И дело ведь уже не в пост-эффекте вина…

Но он опережает меня. Даже сейчас Альваро забирает мое желание, превратив его в своё, тут же исполняя, пока я ещё зачем-то медлю: мой рот податливо приоткрывается навстречу его, сдаётся под новым натиском, подставляя язык для объятия с его языком. И поцелуй моментально становится слишком горячим и нетерпеливым — я знаю, что буду помнить все и каждый из них.

Моя тьма, моё безумие.

Крупные ладони сжимают талию, и всё тело будто превращается в сплошной индикатор чувствительности — я ощущаю кожей каждый грамм тепла от стискивающих меня пальцев. Разум полностью отключает контроль, отодвинув рассудительность куда-то очень далеко, и мои руки в ответ обвивают торс Альваро.

В голове вновь мигает диссонанс: то, каким я привыкла видеть его, и то, как сумасшедше прекрасно он целовался, не сочеталось друг с другом и не сочеталось бы ни в одной из параллельных вселенных, если те существуют. Меня ласкает и касается другой мужчина. Другие руки.

Жаждущий: это заметно по ненасытным поцелуям, пытающимся поработить меня и склонить.

Напористый: это чувствуется в сдавливающих объятиях и нажимах пальцев на мою кожу.

Чувственный: это видно по замедляющимся движениям, растягивающим каждый миг соприкосновения наших тел.

Не запоминаю момент, когда вся одежда сброшена. К чёрту её. Два шага, и я оказываюсь придавленной его телом к прохладным простыням. Нежелающая протестовать, неспособная отказаться от нового сумасшедшего поцелуя. Дьявольский парфюм пленит обоняние, приказывая повиноваться лишь ему, а то моментально предательски бросает красную тряпку возбуждению: оно долбит по низу живота, тянет его так сладостно, почти болезненно, до свёрнутого в наэлектризованную петлю желания чувствовать Альваро в себе полностью. Но пока остаётся ворошить ткань вокруг.

Впиваюсь зубами в собственную губу, когда он обхватывает ртом мой сосок, рисуя по нему языком узоры, а ладонь терзает второй, потягивая и щипая. Всё-таки вырывая из моих связок долгожданный стон, в который вкладываю всю себя. И Альваро тут же затыкает мой рот ещё одним поцелуем, будто вылизывая эти звуки, оставив уже обе ладони на груди.

Он — восхитительный дирижёр, управляющий мною так, будто знает все возможные реакции наперёд. Его руки блуждают по телу в резонанс с ритмом поцелуя: когда наши губы и языки замедляются, пальцы же впиваются в разные участки со звериной страстью, и ровно наоборот. Эти дикие высоковольтные скачки вынуждают меня моментально потерять голову. Его покрытая испариной кожа колет кончики моих пальцев: банально, но испанская кровь, кажется, делает своё дело — тело Альваро, почти в каждом дюйме прижатое к моему, словно горит, а мне хочется знать, что это из-за меня.

Я обхватываю сильную шею ладонями, чуть проходясь ногтями, и сползаю дальше на грудь. И в этот момент Альваро прекращает поцелуй, обведя кончиком языка мои губы так, что новая волна возбуждения накатывает неимоверной волной, вынуждая пальцы на ногах поджаться. Он сразу чувствует это, а может и видит по моему сбитому дыханию и чуть приподнятыми в молящем ожидании бровям, а дальше… Более не медлит.

Приподнимается надо мной, и я сама синхронно с этим развожу ноги. Короткое мгновение прикосновения горячей головки члена к ноющему клитору, плавное скольжение по полностью мокрым складкам ниже, и — рывок. Резкий, но с такой глубиной, что заставляет задохнуться.

— Да!.. — восклицаю с надрывом, сродни освобождению.

Закатываю глаза и прикрываю веки, чтобы отдать все частицы себя ощущению, но успеваю увидеть, как зрачки Альваро поглощаются самой тёмной из возможных похотью и наслаждением. Теперь я слышу только хриплое дыхание, выдающее его с головой, и колотящийся звук собственного сердца в ушах, когда Альваро выходит не на всю длину и снова проникает в меня.

— Я хочу ещё один твой стон…

Толкнувшись ещё раз, он удерживает моё лицо, не позволяя сомкнуться рту. Другой рукой упирается рядом с моими разметавшимися волосами, пока я бесконтрольно глажу его тело над собой. Слишком развратно ведёт большим пальцем по мои увлажнившимся от слюны губам.

Два или три, я не в силах считать, последовавших рывка выходят такими стремительными и точечными, что и вправду невозможно сдержать протяжных стонов. Я расслабленно приподнимаюсь навстречу, желая, чтобы единение не кончалось. Боже…

— Ещё, — с нежностью шепчет Альваро, двигаясь чуть медленнее и снова глубже, и даже сквозь укус собственной руки я всё равно повторяюсь в звуке, который так ему нужен. Который доказывает подбирающееся ко мне всё ближе удовольствие.

Меняющийся ритм наших соприкасающихся тел доводит до иступления, и я настолько поглощена процессом, что не возражаю, когда Альваро, чуть надавливая на мою талию и не выходя из меня, вынуждает повернуться на бок. Он подстраивается снова, упираясь коленями в постель.

— Моя разбитая на осколки Джейн… Ещё…