Жестокая свадьба (СИ) - Тоцка Тала

С силой оттолкнула державшую ее руку и побежала к остановке. На каблуках. Как назло, зацепилась за трубу, нога подвернулась, каблук треснул, и она бы точно упала, если бы не подбежавший Дан. Подхватил на руку, отнес в машину и принялся ощупывать ногу.

От его прикосновений снова заныло сердце, и Данка на миг вообще потерялась в ощущениях.

— Нет, чтобы сразу послушно сесть в машину, — Дан захлопнул дверцу и вырулил со двора. — Хорошо, что не вывихнула ногу.

Они подъехали к торговому центру «Экспансия», Даниял собрался выходить, Данка вцепилась в сиденье.

— Зачем ты меня сюда привез?

— Мой офис в соседнем здании, а сейчас нужно купить тебе новые туфли. Сложно руководить компанией со сломанным каблуком, — он улыбнулся, и Данка не нашла, что ответить.

Однако стоило увидеть цифры на ценниках, она побелела и решительно развернулась к выходу, но на пути встал Даниял.

— Я не зарабатываю такие деньги, — попыталась обойти его Данка.

— Ты просто выбери, что тебе нравится, а я куплю. Аверин оставил мне немного наличных, — Дан снова улыбался, и ей это совсем не нравилось. — Пожалуйста, Дана, разреши мне купить тебе туфли.

— Ты остался без денег…

— Три миллиона, — шепнул ей на ухо Дан.

— Что?

— Три миллиона евро, Дана. Константин Маркович проявил удивительное великодушие. Правда, я еще ему должен за заказ, но он пока не закончил …

Данка застыла с открытым ртом, во все глаза глядя на Данияла. Он осторожно взял ее за руку и развернул лицом к торговому залу.

— На самом деле это немного. Для инвестиций практически ничего, но, когда Аверин говорил, что мне придется работать водителем, он несколько преувеличивал. А ты привыкай к таким ценам, Дана, ты руководитель крупной компании и должна поддерживать свой статус.

«Побудь немножко королевой…» Те малиновые босоножки на витрине она сразу заметила…

Из бутика вышли с тремя фирменными пакетами, Дан сказал загадочно:

— Подожди здесь, я быстро, — и скрылся в цветочном отделе. Данка мечтательно улыбнулась.

— Быстро ты утешилась, я смотрю, — послышался знакомый голос с незнакомыми мерзкими интонациями.

Обернулась. Напротив, расставив ноги и сунув руки в карманы брюк, стоял Денис и пожирал Данку злыми глазами.

— С утра пораньше за шмотками, с тобой так рассчитываются, Даша? Я ошибался, тебя не насиловали, ты сама всем подряд даешь. Я для тебя плохой был, да? А этот хороший? — он злобно качнул головой в сторону Данияла, идущего обратно с роскошным шлейфом орхидей. — А потом деток черномазеньких не знаешь, куда пристроить? Грязная шлюшка!

Данка часто-часто задышала и заморгала. А Дениса тем временем совсем понесло, он обернулся к подошедшему Даниялу.

— Теперь ты ее трахаешь? Не противно после всех? Небось, хорошо дает, смотрю, тебе вставляет, раз так ее наряжаешь. Это бесплатно она бревно бревном, кукла резиновая, а за деньги выходит, зажигает…

Данка испуганно отшатнулась, увидев, как исказилось лицо Данияла. Он отбросил букет, схватил Дениса за воротник рубашки и ударил головой в лоб. Выпрямился и утопил кулак в лице Дениса. Раздался хруст, затем хлюпнуло, Денис матернулся и тут же поймал удар левой.

— Ты, — взревел Даниял, сдавливая шею Дениса, — ты сейчас съешь свой язык за то, что посмел так говорить о моей жене и детях!

Он снова ударил его головой, а потом бросил на пол и придавил шею локтем. Денис, вращая зрачками, с ужасом уставился на обручальное кольцо на безымянном пальце давящей его руки.

— Ты… ее… муж? — прохрипел он, но Дан только сильнее придавил локоть. И тогда Данка опомнилась.

— Не надо, Данечка, ты же убьешь его, — повисла на руках у Дана, — тебя посадят в тюрьму…

К ним уже бежали охранники. Оттащили Данияла от Дениса, тот долго откашливался, а потом начал материться — визгливо, по-бабьи. Почти сразу же приехала полиция, и Данка дрожащими пальцами набрала Волошина. Сергей Викторович попросил передать патрульным трубку и орал так, что ей было слышно с расстояния пяти метров.

Перед ними извинились и отпустили, Дениса увезли. Даниял поискал глазами Данку, она стояла в стороне, обхватив себя руками, и продолжала дрожать. Он шагнул к ней и обхватил руками, прижимаясь губами к макушке.

— Успокойся, любимая, не плачь, иначе я пойду его добивать. Что это за урод?

— Это мой бывший мужчина, — прошептала она, зарываясь носом в воротник рубашки. — Я за него собиралась замуж… Я хотела, чтобы у детей был отец, а он оказался таким подонком…

 Дан выдохнул из себя весь воздух, но больше ничего не спрашивал, лишь сильнее сжимал объятия. Когда Данка перестала трястись, он осмотрел забрызганную кровью одежду и поднял с пола букет.

— Мне надо сменить рубашку, поднимемся в офис.

Они вошли в лифт, Даниял старательно прикрывался орхидеями, чтобы не шокировать сотрудников. Подошли к кабинету, Дана приготовилась ждать в приемной.

— Нет, пожалуйста, войди, я хочу, чтобы ты была у меня на глазах. Я быстро переоденусь.

Закрыл дверь на задвижку и отодвинул слайд вместительного шкафа-гардеробной. Стащил рубашку и сунул в корзину, а сам начал перебирать вешалки. Данка повернула голову и оцепенела.

На спине Дана по центру виднелся большой рубец с выпуклыми краями. Костя говорил, его насквозь пронзило металлическим штырем… Подошла со спины и осторожно прикоснулась к рубцу рукой. Даниял резко развернулся, и Дана увидела второй рубец на уровне солнечного сплетения. Подняла глаза и спросила, сглотнув подступивший ком:

— Дан… Это была не авария?

— Нет, — он смотрел на нее таким знакомым и таким забытым взглядом, а Данка разглядывала его рельефное тело, иссеченное мелкими, белесыми шрамами, и внутри все скручивалось от боли.

Она помнила, каким совершенным было это тело, какими красивыми и гладкими на ощупь были мышцы. Данка прижала ладони к щекам, и слезы потекли по пальцам тонкими струйками.

— Мне не было больно, Даночка, — сказал Даниял, глядя ей в глаза, — это всего лишь разбитое стекло. Намного больнее было там, — он взял ее руку и прижал к сердцу. — Не плачь, моя любимая. Значит, такой была моя дорога к тебе. И если нужно, я готов снова по ней пройти, только чтобы ты ко мне вернулась.

Данка отобрала руку, погладила рубец, а затем прижалась губами к бугристой поверхности.

— Дана, что ты делаешь? — сдавленно сказал Дан.

 А потом рванул за плечи вверх и впился губами. Она обхватила его шею и так яростно ответила на поцелуй, как будто невидимая сила пыталась оторвать их друг от друга. Наверное, Дан чувствовал тоже самое, потому что сдавил ее еще сильнее. Подхватил под бедра и толкнул к столу.

Она и не думала сопротивляться, потому что сама давно и сильно хотела. В четыре руки расстегивали ремень на брюках, стягивали с плеч платье, губы Дана оставляли на ее теле горящие отметины, и она тоже целовала его в грудь, шею, плечи.

— Я так люблю тебя… Я ведь не жил без тебя… Жизнь моя, моя Данка… — жгучий шепот пробирался до самых глубин, зарождая там скрученные в тугие спирали вихри, что грозились вырываться наружу бешеными ураганами.

— Дан… — позвала Данка, и когда на нее взглянули синие как океанские глубины глаза, прошептала: — Я по тебе так соскучилась…

И утонула в искрящейся толще воды.

— Даночка… Все хорошо? — услышала над собой сиплый голос и сильнее вжалась в твердую грудь. Смотреть в глаза Даниялу она не смела.

Все произошло так стремительно, безрассудно и… ошеломительно. Вот только совершенно не вовремя. Теперь Аверин ее точно убьет. Он так старательно выстраивал линию защиты, разработал сложнейшую стратегию, а она… За какой-то час перед подписанием документов взяла и слилась.

Данка прятала лицо на груди Данияла, который одной рукой упирался в стол, а другой прижимал ее к себе, будто боялся, что сбежит. Они оба дышали тяжело и часто, финал был яркий и фееричный, но секс никогда еще не заменял собой решение проблем, и сегодняшний срыв тормозов не стал исключением.