Джуд Деверо - Незнакомец под луной
Рассел показал на ее правую щеку. Она вытерла грязь рукавом.
– Все?
– Не совсем, – сказал он и, продолжая лежать, протянул руку: – Можно?
– Что ж поделать, придется, тем более что мы уже встречались.
Улыбаясь шутке, он сжал ее подбородок сильнее, чем это было необходимо, и большим пальцем стер темный мазок. Но не отпустил ее. На мгновение их глаза встретились.
Они могли бы еще долго оставаться в таком положении, если бы сзади них не упала доска. Рассел мгновенно откатился в сторону, загородил ее своим телом и прижал к себе. Они оставались в таком положении, пока пыль снова не улеглась.
Рассел сел, продолжая улыбаться:
– Вы…
Он осекся, увидев кровь на ее руках. Она мгновенно встревожилась, положила руку ему на плечо и, изогнувшись, взглянула на спину.
– Вы весь в крови!
Рассел продолжал улыбаться. Она поморщилась.
– Ладно, герой, вставайте. Нужно обработать царапины.
Она поднялась, и Рассел увидел, что даже свободные джинсы и широкая рубашка, надетая на майку с надписью «Мертл-Бич», не скрывают изящной фигурки. Ничего выдающегося, но все на месте.
Она подала ему руку, чтобы помочь встать, однако стоило Расселу пошевелиться, боль в спине вернула его к реальности. Но под взглядом голубых глаз он не смог застонать.
Увидев, как он поморщился, она обняла его за талию и помогла пробраться через груды мусора на полу, выйти из комнаты во двор, на солнечный свет. Подвела к низкой ограде и заставила сесть.
– Только не двигайтесь, ясно?
– Но… – начал он.
– Я сейчас вернусь. Только возьму медицинскую сумку.
Лицо Рассела осветилось.
– Вы Хэнли.
– Верно, – улыбнулась она. – По крайней мере таково мое девичье имя.
Лицо Рассела омрачилось, но он тут же что-то сообразил и вновь улыбнулся.
– Вы вдова.
На этот раз она рассмеялась.
– Я Кларисса Хэнли Уэллс, владелица этой груды камней, и, да, я вдова. Вы что-то еще хотите узнать, прежде чем я пойду за сумкой?
– Вы Тристан, – заявил он.
Она покачала головой:
– Не понимаю, о чем вы. Сидите здесь, не двигайтесь, я сейчас вернусь.
Она завернула за ограду и исчезла.
Рассел вынул из кармана мобильник. Увидел шесть эсэмэсок и три голосовых сообщения, но все проигнорировал. Хотел написать Трэвису, что нашел Клариссу Хэнли, но передумал. Выключил телефон и снова сунул в карман. Все равно увидится с ними на пикнике, так что новости могут подождать.
Он услышал шаги. Это спешила Кларисса, ловко перепрыгивая через камни и гнилые доски. В руке она держала тяжелый на вид саквояж из красной кожи.
Он продолжал сидеть и улыбаться совершенно идиотским, на его взгляд, образом.
Она встала перед ним, долго смотрела, прежде чем скомандовать:
– Снимите это!
– Простите…
– О Господи! Вы где учились?
– В Стэнфорде.
– Можно было догадаться. Снимите рубашку, чтобы я увидела повреждения.
Он принялся расстегивать рубашку. Кларисса зашла сзади, чтобы увидеть его спину. Он услышал, как она ахнула.
– Ничего, я срежу окровавленную ткань, и если дело будет плохо, повезу вас в больницу.
– Нет. Предпочитаю, чтобы вы сами обработали раны.
Она натянула стерильные перчатки и положила руку ему на плечо. Он изо всех сил старался не вскрикнуть, когда она стала отдирать ткань от царапин.
– Думаю, вам следует…
– Нет, – твердо сказал он. – Вы ведь доктор, верно?
Она поколебалась:
– Собиралась им стать.
– Всю свою жизнь хотели быть доктором? По-моему, вы для этого рождены. Что-то в этом роде.
– Совершенно верно. Именно потому вы назвали меня Тристаном? В честь моего предка?
– Тристанами называют всех докторов в Эдилине.
– Никогда не слышала о таком месте.
– Это в Вирджинии, и у вас там родственники.
Она замерла, положив руки ему на плечи.
– У нас с Джейми нет родственников.
– Джейми?
– Мой сын.
У Рассела перехватило дыхание, когда она щипчиками выдернула из ранки кусочек ткани.
– Сын? Сколько ему?
– Пять.
– Наверное, он и есть причина, по которой вы не…
Он старался дышать ровно, потому что она причиняла ему немало боли.
– Я живу ради него, если вы именно это имели в виду. Но да…
Она замолчала, чтобы налить на марлю воду и стереть кровь.
– Именно из-за Джейми я не поступила на медицинский факультет. Хотя нет. Настоящие причины – это симпатичный футболист, несколько порций текилы и заднее сиденье «шевроле».
– Так вы вышли за футболиста?
– Да, – тихо призналась она. – Но он напился и свалился на машине с моста, еще до рождения сына. Мы с Джейми всегда были одиноки.
– Но больше так не будет.
Он повернулся как раз в тот момент, когда она очищала ранку, и охнул от боли.
– Я не стану считать вас трусом, если будете вопить. Или кричать.
– И потеряю свой статус героя? – возмутился он.
Она бросила работу, положила руки на его плечи и нагнулась. Теперь ее лицо было совсем близко.
– Вы никогда не перестанете быть героем в моих глазах. Вы спасли мне жизнь, – едва слышно сказала она, целуя его в щеку.
Рассел наклонил голову и поцеловал ее ладонь.
Она поспешно отняла руку.
– Но спасение моей жизни не дает вам права на фамильярность. Кто вы, почему здесь, и что это за разговоры о родственниках?
Рассел стал объяснять, понимая, что говорит немного непонятно. Но ему было трудно мыслить связно. Боль, присутствие молодой женщины… понятно, что он был немного не в себе.
Он пытался рассказать о цели своего приезда сюда. О Трэвисе, о необходимости помочь его невесте Ким, которая хотела найти предка и его здешних потомков.
– В Эдилине все связаны родством. Так что я не понимаю, зачем им еще новые родственники.
– Судя по голосу, вы завидуете.
– Я… – начал он, желая сказать, что у него тоже есть родные. Но те люди, которых мать поселила в гостинице, звонили только, когда пытались подъехать к ее боссу с очередным планом обогащения и просьбой о спонсорстве. Все остальное время он и мать обходились без их присутствия.
– Продолжайте, – попросила Кларисса. – Каким образом я вдруг обрела семью?
– Шашни между доктором Тристаном Джейнсом и мисс Клариссой Олдредж из Эдилина, штат Вирджиния. Еще в конце девятнадцатого века. Они произвели на свет ребенка, которого она назвала Тристаном. С тех пор это имя дается старшим сыновьям наследников большого дома.
– И все они доктора?
– По-моему, да. Но об этом лучше спросить Ким.
– И она собирается выйти за вашего единокровного брата?
– Да, – ответил он и почему-то не мог устоять, чтобы не рассказать о том, как понимал значение слова «единокровный» в детстве.
Кларисса рассмеялась, и звук ему понравился.
