Эми Дженкинс - Медовый месяц
Пока я была на полу, Черил говорит Эду:
– Я флиртую с тобой потому, что твоя жена – ЖЕНА, – это слово оказалось для Эда таким же холодным душем, как бокал шампанского мгновением раньше, – сейчас трахается – так ты это называешь – ТРАХАЕТСЯ – с моим мужем – МУЖЕМ – в Мексике.
– Неправда! – говорит Эд. С его лица все еще капает, и это придает ему налет трагического героя.
Он смотрит на меня. Я быстро отвожу глаза.
Оказывается, недостаточно быстро. А может быть, меня опять выдала моя бровь, но, так или иначе, Эд хватает меня и уволакивает в глубь зала. Мы выходим через запасной выход и оказываемся в переулке за клубом.
– Тебе нужно привыкать к этому очень-очень постепенно, – проговорила я, стараясь его успокоить. – Принимать это по минуте, по секунде. – Я попыталась усадить его. – Дыши, – сказала я и похлопала его по животу. – Вдохни животом, как будто надуваешь мяч.
– Иди на хрен, – сказал он. – Так, значит, ты мне врала?
Тут я села сама. Я не привыкла быть неправой. Это стало для меня ужасным потрясением. Я уселась на стопку хлебных поддонов.
Эд проговорил:
– Кажется, я заслужил лучшего обращения. И он был прав! Обожемой – совершенно прав! Короче говоря, я все рассказала ему про тебя с Алексом, а закончила тем, что все это было, вероятно, твоим способом избежать близости, потому что Алекс имел что-то вроде страхового полиса против Эда, будучи Тем Единственным, – и фантазии об Алексе в подсознании удерживали тебя от видения реального Эда и не позволяли ему войти в твою жизнь как мужчине, которого ты полюбишь и который будет существовать для тебя. И что если Эд найдет свой путь к пониманию, – тогда надежда еще остается.
Но он просто сказал:
– Пошла на хрен. – Но не очень грубо. А потом спросил: – Флора, но зачем ты все-таки все это делаешь?
– Что ты хочешь сказать? – спросила я.
– Думаешь, я не в силах справиться сам?
– Нет, – ответила я едва слышно.
– Зачем ты это делаешь?
Он не собирался оставлять эту тему.
– Я спасаю мир, – сказала я. – Неужели ты не понимаешь?
– Изгоняешь из него все плохое?
– Да, – сказала я.
– Но я взрослый человек.
– Тогда и веди себя как взрослый, – сказала я.
– Хорошо, – согласился он.
Такое чувство, как будто бы мы заключили какой-то пакт.
Эд ушел. Не попрощавшись. Просто ушел. Я не возражала. Я чувствовала, что он стал мне ближе, чем когда бы то ни было.
Немного поплакав, я вернулась в клуб. Все здесь вдруг утрамбовалось. Никаких признаков Черил.
Когда я наконец разыскала Дел и Пола, они мне сказали, что я пропустила самое интересное. Черил танцевала на столе, а длиннорукий мужик стоял внизу и с вожделением на нее взирал.
– Куда она ушла? – спросила я.
– Домой, – ответил Пол.
– С ним, – добавила Дел.
Я решила, что они шутят, но они не шутили. Потом подошел высокий красивый австралиец. Он хотел узнать, где та девушка с большими глазами, которой он посылал шампанское.
В общем, сегодня утром я бродила вокруг отеля, просто чтобы убедиться, что с Эдом все в порядке. То есть я не забыла про наш пакт, но думала, что ему, возможно, захочется поговорить или задать несколько вопросов про тебя и Алекса. То есть я думала, что он, конечно же, потрясен и я дам ему какое-нибудь спасительное средство.
В коридоре толпились Пол и Дел, если два человека могут толпиться.
– Что случилось? – спросила я.
– Он там, – ответили они, указывая на дверь.
– Естественно, – сказала я.
– Это номер Черил, – прошептала Делла.
– Вот именно, обожемой, – пробормотала я, рассмотрев номер на двери.
– Именно: обожемой, – подтвердила Делла.
– Что он там делает? – спросила я.
– Думаю, что-то вроде любви-ненависти, – сказал Пол, скармливая Онории круассан с оставленного кем-то подноса с завтраком. – Знаешь, как Скарлет и Ретт Батлер, когда она отказала ему в сексе и он «взял ее», а на следующее утро она была уже новой женщиной, потому что все, что ей было нужно, – это хороший…
– Пол, – проговорила Дел, – что ты знаешь о женских нуждах?
– Дорогая, – ответил Пол и набрал в грудь воздуха, готовясь заговорить, но тут я завопила:
– Что делает Эд в этом номере?
– Ночью я вернулась сюда, – сказала Дел, – и застала Черил в оборонительной позиции против того человека-обезьяны с длинными руками. Указательным пальцем правой руки она запихивала его адамово яблоко в горло. А Эд наблюдал. Когда она покончила с человеко-обезьяной, они начали разговаривать. А я пошла спать.
– Разговаривать о чем? – спросила я.
– Угадай, – предложил Пол.
– Не знаю, – сказала я. Терпеть не могу, когда чего-то не знаю.
– О Хани и Алексе, конечно, – сказала Делла. Я посмотрела на поднос.
Пол сказал:
– Он съел круассан, а она – гранолу.[58] Он выпил чаю, а она – кофе. Он взял кусочек дыни, а она – банан.
– Понятно, – сказала я и спросила: – Думаешь, они всю ночь не ложились?
– Вполне возможно, – ответила Делла.
– Думаешь, они… ну… того? – снова спросила я.
– Скорее всего, нет, – ответил Пол. – Судя по банану.
– Что? – проговорила я, вдруг ощутив, что мир вертится.
– Шутка, – ответил Пол.
Дел сказала:
– Откуда нам знать, «того» они или нет?
И только она сказала «того» – довольно громко, – как дверь распахнулась и появилась Черил. Она уставилась на нас, как на папарацци, разбивших лагерь у нее на пороге, и не произнесла ни слова.
Я думала, что хотя бы у Пола хватит духу что-нибудь сказать, но он был точно так же безмолвен, как и все остальные. Через мгновение Черил повернулась и пошла по коридору.
Пол сказал:
– Она пошла в Общество анонимных алкоголиков.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
– Сразу видно, – ответил он.
Мак стонет, и, по-моему, это значит, что ему необходимо внимание. Я пыталась привести Деллу, но она не пошла. Говорит, что сделает из кольца серьги, продаст их и вернет Маку деньги. Дел, конечно же, понимает, что дело не в деньгах, но она все отрицает, и это еще один орешек, который у меня нет сейчас времени раскусить.
С любовью,
твоя сестра
Фло хххххххххххххххх
Глава двадцать вторая
Алекс нашел меня на моем лежаке. Он нес два комплекта для ныряния – маски, дыхательные трубки, ласты.
– Пошли, – сказал он и протянул руку.
Мы поплыли к черепашьей скале вместе с другими ныряльщиками и Мари Клэр – МК. Она, крепкобедрая, сопровождала нас на шлюпке.
Раньше я плавала с маской и трубкой только в отпуске на английском побережье, так что, когда мы заплыли за скалу, я надела маску и подумала… Не знаю, чего именно я ожидала, – ничего особенного. Я хочу сказать, что рыба представляет для меня примерно такой же интерес, как, ну… как рыба.
