Кэтрин Каски - Правила обольщения
Артур глядел на священника, который уже был облачен во все необходимое для церемонии. Он уже больше часа сидел в закрытой исповедальне и наконец пришел к окончательному решению.
Священник был прав. Прав несомненно и неоспоримо.
Он не мог связать себя с женщиной, которая не обладала полным набором черт, которые он собирался требовать от жены. И, что ж, как только эта мысль проникла в его разум, стало очевидно, что мисс Мерриуэзер, с ее чрезмерным сумасбродством и низкими вырезами платьев, не разделяет всех его моральных убеждений. Артур знал о том, что она была обесчещена, но до поры считал это полезным – ведь именно это принесло ему выгоду. Не будь она брошена прошлым женихом, сам Артур мог бы и не надеяться завоевать женщину из высших слоев общества.
Однако священник говорил правду. Она была слишком норовистой, совсем как те лошади, которых он видел в «Таттерсоллз». По правде говоря, на самом деле ему требовалась более надежная, домашняя супруга, скорее похожая на… да, на его упряжную лошадку Прюнни.
Артур Чиллтон не мог удовлетвориться вторым сортом. Нет, он лучше обойдется без жены. Так будет гораздо проще при любом из вариантов. По слухам, женщины Англии быстро увядали в индийском зное, а он планировал прожить в Индии не меньше трех лет, потому и договорился с сестрами Фезертон об опеке для Ханны. Нет, ему не стоило даже думать о том, чтобы брать в грядущую поездку совершенно ненужную супругу.
Да, преподобный Херберт был совершенно прав.
Его пульс начал ускоряться. Он не мог этого сделать. Не мог жениться на мисс Мерриуэзер!
– Но… она будет опорочена, если я оставлю ее сейчас. – Он знал, что должен сказать хотя бы это, хоть данное заявление было и не вполне правдиво. Ее уже однажды бросали у алтаря в церкви Святого Георгия, и она, словно феникс, восстала из пепла запятнанной репутации безо всякого видимого ущерба.
Преподобный Херберт положил ему на плечи свои мягкие благословляющие руки и так пронзительно посмотрел в глаза, что Артур ощутил присутствие божьего человека в самых глубинах своей души.
– Вы должны следовать зову сердца, сэр. Следуя зову сердца, вы всегда будете идти по пути праведных.
И Артур поступил, как ему было сказано. Заглянув в свое сердце, он тут же понял, что должен сделать.
Императив двадцать первый
Как бы ни был очарователен джентльмен, леди всегда должна ценить себя больше, чем предложенное им золотое кольцо.
Внезапно тяжелая дверь церкви распахнулась, и толпа у входа хлынула внутрь. Мередит попыталась заглянуть в церковь с того места, где осталась стоять со своими сестрами и их мужьями, тетушкой Виолой и ее бывшей горничной Дженни, однако ее глаза были совершенно залиты слезами, и она ничего не видела.
– Ты не обязана этого делать, Мередит, – напомнила ей старшая сестра, Элиза, пытаясь немного успокоить.
Сестра Грейс потянулась к ней и сжала ладонь Мередит.
– Мы можем прямо сейчас вернуться домой.
– Нет, Грейс, я дала слово и должна его сдержать. – Мередит вытерла слезы тыльной стороной перчатки. – Я буду ждать.
– Тогда, бога ради, прекрати лить слезы. У тебя глаза приобретут алый оттенок, – прощебетала Дженни. Затем порылась в своем ридикюле и выудила маленькую серебряную коробочку. – Вот, дай мне нанести немного крема вокруг твоих глаз и…
– Нет! – закричала тетя Виола. – Они и без того красные. Не нужно… раздражать их еще сильнее.
– Дженни, оставь девушку в покое. – Лорд Аргилл выхватил коробочку из пальцев жены и игриво притянул Дженни к себе, не пуская.
– Нет-нет, я прекрасно знаю, что делаю. – Дженни поцеловала мужа в щеку, отстраняясь от него. И очень быстро разделила тройную шелковую вуаль, которая спадала со шляпки Мередит на спину, двумя воланами закрывая ее лицо. – Вот, теперь никто не узнает, что ты не самая счастливая невеста во всем Лондоне.
– Благодарю, Дженни, – всхлипнула в ответ Мередит. – Хотя теперь я ничего не вижу сквозь эту вуаль. Она почти непрозрачная.
– Это неважно. Ты выглядишь просто потрясающе, а это сейчас самое главное. И, знаешь ли, мне очень нравится полученный эффект, я просто молодец, – щебетала Дженни, восхищаясь плодами своих трудов. – Возможно, это станет основой для новой моды.
В этот момент Ханна взбежала по ступеням и схватила Мередит за руку:
– Слава богу, вы меня дождались. Артур хотел приехать пораньше, чтобы поговорить со священником. Из-за этого мне пришлось добираться сюда пешком!
Мередит моргнула:
– Ты хочешь сказать, что мистер Чиллтон все это время был здесь?
Ханна кивнула, явно сбитая с толку:
– Да, уже больше часа. Наверное, он все еще говорит со священником в часовне.
Тетушка Летиция спустилась с возвышения широкого нефа и поманила Мередит и других леди вперед.
– Он уже ждет тебя у алтаря. Видишь, вон там? – Тетушка указала пухлой рукой в направлении едва видимой фигуры в синем сюртуке, стоящей лицом к алтарю.
Мередит ожидала, что приободрится. Почувствует радость от того, что ее не бросили снова. Но как она могла радоваться? В глубине души она знала, что предпочла бы боль и унижение будущему, которое будет связано с кем-то другим вместо Александра.
Слезы текли по щекам. Их было не удержать. Мередит медленно шагала к алтарю в одиночестве. Проходя мимо длинных рядов деревянных скамей, она слышала неразборчивый и почему-то восхищенный ропот, которым обменивались представители лондонского общества. Она мрачно задумалась о том, делались ли у Уайта и в этот раз ставки на то, сумеет ли она выйти из этой церкви действительно замужней женщиной. Ставки вполне могли бы объяснить громкий шепот и комментарии, которые сопровождали ее по пути.
С усилием сглотнув, Мередит поднялась, чтобы встать рядом с женихом, как требовал того ее долг.
Священник раскрыл маленькую книгу и начал читать, но Мередит не слышала и не понимала ни слова. Грохот сердца в ушах жестоко терзал ее, и лишь одна только мысль осталась в мозгу – бежать. Бежать!
Мередит почувствовала, как кружевная накидка, на которой, во имя соблюдения приличий, настаивал Чиллтон, соскользнула с одного плеча. Вместо того, чтобы поправить накидку, она позволила ткани соскользнуть на пыльный пол. И внезапно свобода от ханжеской накидки показалась ей восхитительной.
Скомкав юбку платья в руке, она мысленно приготовилась к тому, что собиралась сделать. К тому, чего не могла не сделать. Ее сердце просто не позволило бы ей выйти за кого-то, кроме ее любимого Александра. Мередит медленно развернулась на правой пятке…
И тут тонкий, едва уловимый французский аромат защекотал ее ноздри. Она склонила голову, чтобы вдохнуть его.
