Бывший папа. Любовь не лечится - Вероника Лесневская
Кого я наказал в итоге? Многочисленных пациентов? Персонал? Себя…
Нервно сжав табличку в руке, выпрямляюсь и уверенно шагаю к кабинету. Все-таки стучусь для приличия, но сразу же распахиваю дверь. Сердце заходится в груди, как сумасшедшее. Не знаю, что Одинцов со мной сделал, но я стал сентиментальнее. Чертов кардиолог будто вживил мне недостающий ген эмоций. Теперь я не только плавлюсь рядом с Надей, но и стал мягче в повседневной жизни. Хотя, наверное, семья на меня так влияет. Просто я стал счастливее.
- Здравствуй, отец, - произношу осипшим голосом.
Он задумчиво сидит за столом, будто прощается со своим рабочим местом. Кружит пустым взглядом по кабинету, пока не спотыкается об меня. Встрепенувшись, приходит в себя.
- Здравствуй, сын, - поднимается с кресла, напоследок хлопнув ладонью по подлокотнику. – У тебя все в порядке? – чуть приподнимает уголки бледных губ. Коротко киваю в ответ. – Хорошо…
В последний раз мы виделись месяц назад. Он сообщил мне, что доктор, который принимал у Нади роды, привлечен к ответственности, а все, кто был на смене в ту ночь, уволены. Я должен был получить сатисфакцию, но не испытал ничего, кроме опустошения.
Даже если я собственными руками убью всех причастных, это не вернет нам два года жизни без дочери. Прошлое не изменить… Когда мы рассказали Евгении Климовне версию о подмене детей из-за врачебной халатности, она сначала грубо выругалась, а потом вдруг выдала фразу, которая врезалась мне в мозг:
«Все предначертано свыше. Если бы не эти бездари, я бы не узнала Ангелину, никогда бы не обрела внуков и родных людей. Когда судьба что-то отбирает, она обязательно дает еще больше взамен. Бог прокладывает перед нами путь, который мы способны пройти, а в конце обязательно вознаградит. Для меня этой наградой стала ваша семья»…
- Все собрал? – с тоской спрашиваю, покосившись на портфель с бумагами и небольшую сумку возле офисного шкафа.
- Не терпится от меня избавиться? – хмыкает с горьким сарказмом.
- Наоборот, ты бросаешь меня в пасть своим акулам в белых халатах, толком не введя в курс дела, - парирую я, неспешно меряя шагами пол. - Уверен, у меня возникнут вопросы. Я бы не отказался от совета заслуженного врача, который практикует не один десяток лет, - выгнув бровь, умолкаю в ожидании его реакции.
- Больше нет… - усмехается, подхватывая портфель. - Теперь можешь говорить обо мне как о враче в прошедшем времени. Но я с радостью помогу тебе, сынок, - протягивает мне ладонь. - Что ж, тогда до встречи. Звони, вызывай.
Пожимаю отцу руку, но не спешу отпускать. Странное чувство. Вроде бы, мы умные, сознательные люди с высшим образованием, а ведем себя как два беспросветных идиота. Он пожертвовал собой ради жены, за которую в ответе, а я отталкиваю его из гордости и слепой ярости. Пока мать демонстративно бегает по психологам, изображая из себя жертву, мы с отцом пожираем друг друга. Какой смысл в нашей борьбе? Мы оба пострадали, каждый по-своему…
- Спасибо, - крепче стиснув теплую ладонь, слабо ухмыляюсь. - Ты на машине?
- Нет, после болезни пока не сажусь за руль. Не рискую. Такси вызову, - отмахивается, разорвав наше рукопожатие.
Огибает меня и направляется к выходу. Спрятав руки в карманы, молча и бесшумно следую за ним вплоть до первого этажа. Как призрак за его спиной.
Размышляю, копаюсь в себе. Он, наверное, тоже.
- Давай я отвезу тебя домой, - предлагаю, когда мы выходим из клиники. - Мне по пути.
- Спасибо, но мне нужно в другой конец города, - небрежно сообщает, доставая телефон и запуская приложение службы такси. – Это очень далеко. Я снимаю квартиру на окраине.
- Что? – хмурюсь, недоуменно встряхнув головой. - Зачем? – удивленно допытываюсь, обойдя папу и встав напротив, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. - А что с домом?
- Оставил его Кристине, - шокирует признанием, а заодно раздражает. Последнюю рубашку готов отдать этой предательнице! Хорошо пристроилась.
- Хм? – все, что могу выжать из себя в этот момент.
Выдержав паузу, отец выдает:
- Я подал на развод.
Замираю, пытаясь осознать услышанное. Откровение шокирует и парализует. Они столько лет вместе, он так ее любил – и вдруг…
- Не ожидал, - честно выдыхаю.
- Я тоже. До последнего хотел сохранить брак, ведь нас многое связывает, однако… - потирает переносицу и сводит брови. Обреченно бубнит, прикрывая глаза: - Не могу я с ней жить после всего, что случилось. Мы даже не разговариваем, не хочется. Да и не о чем. Совсем чужими стали, - неожиданно вскидывает подбородок и взволнованно смотрит на меня, словно ищет поддержку. - Как бы теперь Вике аккуратно о разводе рассказать? Ума не приложу! В конце месяца хочу проведать ее за границей, заодно с братом встречусь.
- Я сам поговорю с сестрой по видеосвязи, - успокаивающе похлопываю его плечу. - Думаю, поймет. Если что, подключу Надю. Вместе мы сможем все объяснить Вике.
- Спасибо.
Между нами вновь повисает неловкая тишина, которую нарушает писк автомобильной сигнализации. Открыв переднюю пассажирскую дверь, я жестом приглашаю отца в салон.
- Раз уж ты у нас бездомный и беспризорный, поехали! Надя приглашала на ужин.
- К вам? – теряется на доли секунды, но все-таки садится в кресло.
- Глупый вопрос, пап. Разумеется, к нам. Покормим тебя… - иронично приговариваю, занимая водительское место. - На внуков посмотришь… - бросаю как бы невзначай, сжав пальцы на руле. - И себя покажешь. Ангелина вспоминала о тебе. Назарка, правда, пока ничего не понимает, но, мне кажется, тоже будет рад с тобой познакомиться ближе.
Выпаливаю свою нехитрую речь на одном дыхании, все это время смотря вперед, на дорогу. Когда поворачиваюсь к отцу, то уже не могу вымолвить ни слова. Все понятно по его красным, слезящимся глазам.
«Спасибо», - читаю по губам.
Улыбнувшись, подаюсь ближе и обнимаю его. Как по волшебству, становится легче, будто камень с души слетает. Я заново отстраиваю разрушенный дом – и этот будет гораздо крепче, теплее, уютнее, потому что в фундаменте – доверие.
Эпилог
Более двух лет спустя
Назар
Яркий солнечный луч бьет по глазам, и я прикрываюсь от него ладонью, чтобы дальше наблюдать за женой и детьми. Надя грациозно
