Инсинуации - Варвара Оськина
– За бантом, – ехидным голоском подсказывали из зала.
– Ты его разглядывал, что ли? – пробормотала Элис и запустила руки под мягкую шелковистую ткань.
– Спал в обнимку, – последовал короткий ответ.
Наконец она нащупала заветный листок и вытащила под свет ламп.
– Ты читал? – спросила Элис, махнув в воздухе белой бумагой.
– Нет, это же твоё. – Джо даже оскорбился от подобного предположения.
Но Эл лишь виновато улыбнулась и раскрыла сложенное пополам послание. Ещё не вчитавшись в слова, только по одному почерку Элис поняла, что и без того железобетонная уверенность в авторстве «подарка» стала прочнее графена.
– Вслух? – Она вопросительно посмотрела в глаза друга.
– Ага.
Набрав в грудь побольше воздуха, Элис продекламировала:
–Я как медведь был очень груб
И крик сорвал с прекрасных губ
Знак сожаления прими
И груз с души моей сними
Не бойся мне вспороть живот:
До свадьбы точно заживёт
Внутри мой мир совсем непрост:
Там для принцессы пара звёзд.
– Это что за хрень? – медленно, почти по слогам произнёс Джо. Кажется, любитель прекрасного был только что зверски убит отвратительными виршами. Элис же стояла и думала, плакать или смеяться. Кривые рифмованные строчки оказались ещё ужасней, чем сам медведь.
– Стихи, – проговорила она наконец и спрятала лицо в ладонях, истерически захохотав.
Джо смотрел на неё какое-то время, а потом вырвал из ослабевших пальцев листок и перечитал приторное нечто.
– Тут написано, чтобы мы вскрыли медведю живот? – удивлённо спросил он.
– Понятия не имею. – Элис никак не могла перестать смеяться. Но следующие слова друга заставили на пару секунд замолчать.
– Да смотри же! Вот: «не бойся мне вспороть живот» бла-бла-бла «мой мир внутри совсем непрост: там для принцессы пара звёзд». Эл, точно надо вскрыть ему брюхо!
– Медведю? – выдавила она сквозь новые приступы хохота. Какой-то театр абсурда, и она в нём главное действующее лицо.
– Нет, кролику Роджеру. Ну конечно, медведю! Сейчас, погоди. – Тут Джо бросился на кухню за парой больших ножниц. Элис уже смеялась как сумасшедшая.
– Ты больной психопат. Это же просто несчастный отвратительный медведь! – пролепетала она сквозь всхлипывания.
Но Джошуа не слушал. С видом заправского Джека Потрошителя он вонзил острый конец орудия убийства в податливое малиновое тело. Надрезав небольшое отверстие, друг запустил руку в медвежьи внутренности, и от этого вида Элис осела на пол, вытирая выступившие от непрерывного хохота слёзы. Но всё веселье разом оборвалось, когда с победным хмыканьем, Джо вытащил из кусков синтепона небольшую коробочку единственного в своём роде голубого цвета. Коробочку, перевязанную белой лентой. Коробочку, что давным-давно стала предметом поклонения у миллионов женщин.
– Отвратительный медведь, говоришь? – произнёс приятель и повертел добычу в руках. – Кажется, кто-то услышал мои молитвы. Принц со стальными яйцами всё же нашёл тебя.
– О, заткнись, ради бога. – Элис смотрела на злополучную упаковку, будто вместо неё был ящик с ядом.
– Сама откроешь или я? А то у тебя такой вид, будто бозон Хиггса увидела.
– Давай сюда.
Элис могла бы гордиться собой. В тот момент, когда тёплый ламинированный картон коснулся ладони, её рука не отдёрнулась. Потянув за белоснежный хвостик ленты, она развязала почти не помявшийся бант и обнажила выгравированный логотип. Эл не знала, что ожидала увидеть, пока, набираясь смелости, вертела в руках коробочку и чуть дрожавшими пальцами снимала крышку. Умом она понимала – нельзя было даже касаться подарка, но не было никаких сил удержаться от соблазна. И вырвавшийся испуганный всхлип разорвал повисшее молчание. Видимо, на её лице проступил такой ужас, что Джо озабоченно наклонился, разглядывая лежащие на белой бархатистой подложке два искрившихся цветка.
– Ну что за хрень! Я думал, там кольцо! – разочарованно протянул он, но Элис не слушала. Едва коснувшись, она огладила пальцем прохладные, переливающиеся всполохами твёрдые грани камней. Мгновение любования красотой, и она захлопнула крышку, сунув коробочку в руки друга.
– Я не могу принять подарок, – пробормотала она и поднялась на ноги.
– Да ты что?! – Джошуа не стал терять времени и разглядывал содержимое голубой упаковки в свете ламп. – Красота-то какая… Словно для тебя делали! Тебе пойд…
– Ты хоть знаешь, сколько стоит эта «красота»? – перебила разозлившаяся Элис. О, будь такая возможность, проклятый профессор, который каждым действием словно старался унизить её ещё больше, выслушал бы о себе много отвратительных в своей правдивости вещей!
– Да какая разница? Если кто-то купил тебе это, значит, может себе позволить.
– Это серьги, Джо. Серьги от Тиффани!
– Да хоть от Булгари! Дай угадаю, ты опять считаешь себя недостойной такого подарка? Всё выискиваешь причины считать себя никому не интересной замарашкой, некрасивой, недостойной внимания. Надоело. Честно. Да, возможно, у тебя не модельная внешность всех этих смазливых безликих рыбин, но Пуговка… – Друг подошёл к ней и ласково поцеловал в лоб. – Есть немало мужчин, которым ты сама будешь гораздо важнее отретушированного фасада.
– О, вот только давай обойдёмся без банальностей о богатом внутреннем мире! Это настолько устарело, что уже мумифицировалось. – Элис скривилась, впервые с горечью понимая, что к её дарителю подобная философия не относится. Дорого и красиво – девиз жизни Джеральда Риверса, а она этому не соответствует. Быть может, узнай Элис о своей болезни раньше, и был бы шанс гордо и с достоинством нести свою некрасивость, но сейчас уже поздно. Она вздохнула. – Давай не будем продолжать эту тему. Моё мнение не изменить: принимать подобный знак внимания неприлично, он слишком дорогой. Так что, как насмотришься, оставь на столе. Завтра я верну его шутнику.
– Нет уж, это твоё, вот сама и следи за своим богатством. – Обидевшись на пренебрежение к искреннему душевному порыву, Джо впихнул ей в руки коробку и гордо удалился в свою комнату. Элис подозревала, что он пошёл в очередной раз жаловаться Арнольду на невыносимую подругу. Устало потерев лоб, она направилась к себе.
Чуть позже уже в кровати Элис минут пятнадцать старательно созерцала потолок, прежде чем пересилила себя и открыла ноутбук. Речь друга сделала только хуже, напомнив, что в битве полов ей не дано главного преимущества – красоты. Конечно, она понимала, что Джо со своей заботой, платьями и попытками вылепить нечто эфемерное с крыльями хотел как лучше. Друг действовал инстинктивно. Так поступил бы любящий брат, став первым кавалером для маленькой сестры и дав ей уверенность в своих силах. Но Элис давно выросла.
И сейчас, глядя в ярко горевший экран, она понимала – её покупали. Впервые в жизни кто-то решил поступить с ней подобным образом, заставив мучиться от острого чувства продажности. Согласно собственным честно озвученным убеждениям Риверс педантично выкладывал на стол карты, выбирая, какую назначить козырем в их игре, и Элис ничего не могла ему противопоставить. Ничего, кроме собственной гордости.
Ещё немного поколебавшись, она с острым чувством иррационального стыда всё же зашла на нужный сайт. Долго искать не пришлось, и при виде стоимости Элис застонала, а затем вовсе спрятала лицо в ладонях, словно это на неё нацепили бирку с пятью нулями. Какая злая ирония – десять бриллиантов по цене почти всей
