Сойкина Ворона (СИ) - Галина Валентиновна Чередий
Дома Светку… хм… Валю, Валю, блин, я накормил, поболтали чуток, порассказал ей о наших квартирных коллизиях, чтобы отвлечь и отправил спать, сам же обзвонил Никитина, Ковалева и Усова, объясняя проблемку с вывозом вещей ее, что, однозначно, будет силовым. Заодно и растолковать нужно, кто кому должен, а кто — нет.
Поутру Валя кинулась полы драить, типа не халявщица она, а польза есть, я же не стал спорить и глаза закатывать, смысл? Выведал адрес мудака Яши, и поехали мы.
Яша оказался борзым понтарезом из самых конченных. В смысле орал и кидался ровно до того момента, как по брюху не словил. Потом отдал вещи девушки, но все же гад мстительно вывалил про документы, а я ведь не хотел афишировать, пока с Корниловым не поговорим. Обыгравших его катал не обнаружилось, но послание свое мы им передали. Услышав это, Яшка совсем заистерил, еще и таким дерьмом облил Валю, что Никитин не сдержался-таки — вырубил урода.
Чтобы зря не кататься, когда высадили Усова и Ковалева, мы с Сандро заехали к стекольщику и забрали готовые банки. Эх, скорее бы увидеть реакцию Женьки на мой сюрприз!
Телефон зазвонил как раз тогда, когда я загрузился по самые брови и вошел в подъезд. Сквозь мелодию аппарата я услышал где-то наверху разговор на повышенных тонах. Голос Вали я сразу признал, в ответ бубнел незнакомый мужской, и вдруг по ушам резануло верещанием адвокатши:
— Егор, да кого ты слушаешь! Это натуральная банда, их поголовно сажать нужно в этом их «Орионе»!
Резко наклонился, поставил аквариумы на ступеньку и ломанулся вверх. Вылетел на лестничную площадку, увидел там здоровенного мужика лет тридцати, который пялился с каким-то пришибленным видом на Вальку, что-то гневно ему выговаривающую, Баринову, что дергала мужика за локоть и пыталась перекрыть Валин голос своими воплями. Но все они вдруг стали безмолвными и прозрачными, стоило мне заметить за спиной Вальки в коридоре мою Женьку. Пугающе бледная, с глазами горящими каким-то странным блеском, она стояла там, привалившись плечом к стене, как если бы очень нуждалась в опоре.
Я смел всех со своего пути, даже не осознав этого, и подлетел к Женьке, сграбастав ее в объятия. Но моя Ворона не ответила, не обняла в ответ, она была в моих руках какая-то безвольная что ли, никакого отклика. Отстранился, заглянул в глаза и прямо передернуло от опустошения там увиденного. Женька же оттолкнула мои руки, заставляя отпустить, и начала пятиться.
— Это перебор… Понимаешь? Слишком… слишком… нельзя так… — бормотала она, качая головой и продолжая увеличивать между нами расстояние.
О чем она? Что происходит-то?
Глава 29
Ворона
— Эй, кто здесь? Жень, это ты вернулась? — послышался подрагивающий голос Мироновой, раздался тихий стук, и только тогда я моргнула и осознала, что сижу на полу у стены, скрючившись и обхватив колени, стремясь сохранить хоть часть своей целостности, не дать внезапной боли разодрать себя изнутри, оставив одну пустую оболочку.
Отвечать Светлане не стала, я не могу и не хочу говорить ни с кем, но она была настойчива.
— Женя, Же-е-ень! Не пугай меня, это же ты? Можно мне войти и посмотреть? — дверь скрипнула, Миронова охнула и через секунду очутилась передо мной на коленях. Схватила за плечи, затрясла, заглядывая в лицо и чуть ли не заголосила: — Жень-Женечка, что с тобой? Что случилось? Плохо? Скорую? Я мигом!
Она рванулась, вскакивая, но я схватила ее за запястье и сжала его так, что девушка вскрикнула.
— Нет! — выдавила из себя и прошлась по ней взглядом снизу вверх, встречаясь взглядами. На Светлане была серая футболка Сойкина, судя по размеру, и спортивные штаны, подкатанные снизу.
Девушка распахнула глаза, глянула сама на себя, ойкнула и опять бухнулась передо мной на колени.
— Жень-Жень, ты только не подумай чего такого! В смысле про нас с Мишей… — торопливо затараторила она. — Ничего не было, ты что! Вообще и близко, Жень! Он мне помогает, правда-правда! Жень, ну ты хоть словечко скажи, а! Сидишь тут, белая как стена и молчишь. Жень, реально это все я.
— Что ты? — заставила произнести себя, на самом деле не интересуясь ответом.
Не понимание — знание, что так и есть, не было ничего у Сойкина с Мироновой пришло как ниоткуда еще до того, как Светлана ворвалась и начала меня убеждать. Миша не такой, нет в нем подлости, он бы все честно и в лоб… Но ведь это не меняло ничего в том, что я за один вдох буквально поняла о себе.
— Я из дому вчера ушла, куда идти не знала, в офис хоть согреться прибежала, а там Миша. Ревела сидела в спортзале, уже мысли вздернуться к чертям были, но мама же и мелкие, кто им поможет. А как к Яшке возвращаться, он же меня в карты проиграл, представляешь! Позор такой, рассказать кому язык не повернется. А Миша пришел, разговорил, сказал, мол, дура я, конечно, но все равно поможет. Привез меня сюда, переночевать чисто, пока мои вещи у Яшки заберут… я же без всего, Жень, прямо в халате сбежала, он в стирке сейчас, а Миша вещи дал. Сказал — квартиру найдем мне жить, денег с парнями займут, с продуктами помогут поначалу, только надо обязательно Корнилову сдаться, что я по чужим докам-то… Жень, ну ты скажи хоть что-то! Миша у тебя — добрый и отзывчивый, ему ни на кого не наплевать, всем бы такими быть. Он очень хороший и все время о тебе говорит, вот клянусь!
— Я знаю какой он, — пробормотала, глядя сквозь Миронову.
Я действительно уже знаю какой он, и как раз это и станет причиной моей погибели. Вот почему нечто во мне, инстинкт самосохранения, упорно протестовало против сближения с Мишей. Никто в своем уме и имея выбор, не подпишет собственноручно свой смертный приговор. А я слышала рев тревоги внутри, но похоть и голод по чувствам заглушили его, и вот я обречена. Все, поздно. Только тень подозрения, порожденная чужой пустой трепотней, продемонстрировала мне со всей безжалостной четкостью — я пропала! Я не смогу сама отказаться от Миши! Я не могу лишиться всего того тепла, что вломилось беспардонно в мое существование с ним! Не смогу, ни по какой причине, даже если
