Сойкина Ворона (СИ) - Галина Валентиновна Чередий
Сел на мат перед ней, не давая больше варианта спрятаться. М-да, а личико у бедолаги такое зареванное, как будто пчелы ее покусали.
— Я не реву. У меня аллергия просто. Отстань, Сойка! — попыталась она огрызнуться, но вышло так смехотворно пискляво, что и сама сразу осознала и разревелась уже открыто.
Я вздохнул, поднялся, сел рядом, приобнял и уткнул мокрой сопливой моськой себе в грудь.
— На кого аллергия-то? Ты только скажи, и мы с парнями живо аллерген твой устраним, — заверил ее, поглаживая по лохматой макушке.
— Ты не понимаешь, Миш… Не знаешь ничего… — продолжала она реветь, пока я терпеливо ждал.
Говорить женщине — эй, а ну кончай сырость разводить, проблемы надо решать, а не слезами поливать — бесполезно. Прореветься для них — святое дело, без этого конструктивного диалога не бывает практически. Поэтому я молчал, пока горькие рыдания не стали редкими всхлипами, и только потом отстранился и потребовал.
— Рассказывай давай.
— Миша… Ну какой смысл… — попыталась вяло повилять Миронова, но быстро сдалась. — Я из дома ушла… И пойти мне некуда. Я ходила-ходила, пока совсем не замерзла. Сюда пришла. Больше некуда.
— А реветь-то зачем? Разве проблема снять что-то?
— Без копейки денег? Я в чем была ушла, без вещей и документов, не понимаешь разве?
— Ну, допустим, попросить в долг у нас тут не проблема. Проблема в том, почему тебе пришлось сбегать из дому прямо в халате. Что случилось, Свет?
— Я… Меня… — девушка опять начала горбиться, чуть не сворачиваясь в клубок, и без того красное лицо становилось пунцовым и глаза забегали. — У меня парень есть… был… есть…
— И он руки распускает? — Светка дернулась опять и стиснула подол халата, натягивая куцую ткань еще ниже. — Свет, я видел синяк.
— Нет-нет, ты не понимаешь, не в том дело!
Ну ох*еть, конечно! Вот, вы женщины, странные. Парень тебя дубасит, но не в том дело, ага, херня какая. Аж бесит!
— А в чем же? — процедил, начиная уже всерьез злиться.
— Он… Яша… он не плохой, честно. — Да-да, прямо золото. — Но… игрок… и… несколько дней назад встретился с людьми… Я ему говорила, что они плохие, у меня аж мурашки от них. А он мне — молчи, они мне реально денег поднять предложили вместе. Ну и…
— Ну, и он проигрался в пух и прах?
— Да. Но это не все… — она закрыла лицо руками и снова начала всхлипывать, а меня осенило самой поганой из возможных догадок.
— Он тебя кому-то из этих уродов проиграл?
Вместо ответа Миронова стала снова раскачиваться.
— Они тебя тронули, Свет? Хорош выть, говори — да или нет!
— Нет! Нет! Я сбежала! Схватила в прихожей куртку и сапоги и так и выскочила!
— Ну и ладно тогда. Кончай убиваться. Яша твой — уеб… конченный тип, поплачь и забывай. А с остальным поможем.
— Как?!
— Обычно. Пожить найдем где, до зарплаты продуктами обеспечим, а вещи и документы твои съездим с мужиками и заберем. — Заодно и Яше этому физическое внушение сделаем, но об этом лучше промолчать, а то еще жалеть этого сученыша станет.
— Миш, это же карточный долг, — покачала головой Светка. — Их нельзя не отдавать. Если я не… Яшу же могут зарезать даже.
По мне справедливее будет, если Яшу твоего отымеют во все щели, раз он на тебя играть посмел, тварь позорная.
— И что, ради того, чтобы его спасти, готова лечь под уркагана какого-то и не под одного, может? — жестко одернул ее я. Тут миндальничать нечего, вещи своими именами нужно называть.
— Нет, нет, конечно. Ни за что!
— Ну и супер. Если полезут — мы им поясним доходчиво кто и что им должен. А то и Боева с его ментовскими подвязками подключим, пусть закроют их посидеть.
— Нет! Только не это! Миш, никаких ментов не надо!
— И почему же?
— Я… у меня с документами не совсем… порядок.
— В смысле?
— Я… не Светлана Миронова, понимаешь?
— Вот это номер! — офигел я. — А кто? И как такое Корнилов с Боевым промухали?
— Меня на самом деле Валей зовут. А Миронова — это сестра Яши младшая. Я по ее докам устраивалась в «Орион», мы похожи очень.
— А нафига такие сложности?
— У меня прописки местной нет. И… судимость. Погашенная, но ты же понимаешь. Я… у меня мама в деревне и шестеро младших братьев и сестер. А работы там нет, нищета беспросветная, вам городским не понять. Я потому и решилась украсть. Жрать дома было нечего.
— Угу, — со статьей уголовной Корнилов ее бы автоматом отмел. — Све… Валь, но это все не причина возвращаться, согласись. Давай-ка я тебя сейчас к нам с Женькой на квартиру отвезу, ты успокоишься, отдохнешь, а я пока с парнями нашими перетру, посоветуюсь, что можно сделать.
— Но… — вскинулась девушка тревожно, но я ее остановил.
— Не бойся, никто не растреплет Корнилову. Хотя ты начинай свыкаться с мыслью — признаваться придется.
— Он меня сразу выпрет. Миш, я же почти все маме отправляю, а теперь что будет?
— А может и нет, Све… Валь. Ты же отбор прошла, во время обучения он тебя не отбраковал, даже уже парочку заданий успешных было. Может, Константиныч и войдет в твое положение. Но если что — в конце концов, «Орион» не единственная контора с достойной работой, найдем тебе что-то.
— Ми-и-иш… — Миронова, блин, как отвыкнуть ее так называть теперь, подняла на меня глаза и опять захлюпала носом. — Правда? Спасибо, Миш, спасибо-спасибо!
— Погоди спасибкать. Сначала что-то сделать надо. Вставай давай, ехать надо.
— А Женя тебе ничего не скажет? Не будет против?
— Она на задании же сейчас. Устрою тебя в моей комнате, сам перекантуюсь на кухне, чего бы ей быть против? Тебе же чисто пересидеть, пока мы все порешаем. Пошли-пошли, Све… Валь.
— Господи, мне так стыдно! — прошептала девушка, втягивая голову в плечи, когда я ее вывел на улицу. — Как я до такого докатилась-то?
— Ты топай до тачки быстрее, холодно же на улице — пипец. А стыдно-то чего? Судимость погашена, значит, перед законом чиста. А что по чужим докам — ну так ты же работала честно, а не воровать-обманывать пошла.
— Думаешь, не начнут косо смотреть все, как узнают? И эта история картежная… позорище же какое.
— Подумаем о косых взглядах потом, Валь. А насчет этого проигрыша… Ты, конечно, дура, что с таким гандо… идиотом связалась и не ушла вовремя. Ведь не в один день он скотом таким стал, так? Но! Умничать со стороны мы все горазды, а
