Сойкина Ворона (СИ) - Галина Валентиновна Чередий
Короче, Валера был не каким-то жлобом, бздящим будущей конкуренции, а, наоборот, радеющим за то, чтобы их аквариумистского племени прибыло, и не только показал все и дал замеры снять, но и понарассказал мне кучу всяких тонкостей и фишек по поводу устройства массовой фильтрации и этой их загадочной аэрации воды и дал мне контакты своего стекольщика. Заказать ему аквариумы выходило в три раза дешевле, чем покупать в магазинах, да и не продавали в них конкретно те, что идеальны для разведения профессионального. На прощанье (прощались раз пятнадцать, потому как вырваться от желающего делиться накопленным опытом Валеры оказалось очень непросто) Никитину он всучил желанную меченосиху, оказавшуюся какой-то красной мелочью, задаром.
— Фу-у-ух! — с облегчением я выдохнул на улице.
Одно дело всю эту аквариумистскую байду слушать голосом своей любимой женщины, и абсолютно другое — от чужого на всю голову помешанного дядьки. То есть я Валере благодарен, сильно прямо, но башка стала размером с колокольню.
— Михась, а ты прям всерьез с этой рыборазводней для Вороновой? — спросил у меня Сандро на обратной дороге, с зоофильской нежностью поглядывая себе под полу куртки, где он прятал плотный пакет с рыбо-девкой.
— А то! Теперь первым номером надо найти сварщика, что мне стеллажи сварганит по меркам, а потом стекольщику звонить.
— Так у нас же Пашка Валиев сварщик.
— Серьезно?
— Ага, он же техникум по этой специальности кончал и даже пару лет работал. И аппарат у него собственный есть, он шабашит иногда сваркой, когда не на смене.
— Точно! — вспомнил я. — Это же он нам решетки на новой парковке офисной варил! Сандро, ты гений!
— Давай звони. Я, если что, на подхвате помочь. Интересно же.
Через четыре дня у нас уже было готово шесть трехярусных стеллажей, как раз установить вдоль обеих стен сплошь. Комнату мы из пустующих с Никитиным выбрали смежную с санузлом, разумно рассудив, что так меньше проблем с перетаскиванием воды будет. Остатки барахла тамошнего отволокли в другие, сделали четыре новые розетки, заменили две старые, освежили стены и потолки. Осталось дождаться отмашки от мастера по стеклу, что можно забирать партию уже досохших аквариумов.
Два дня были заняты с утра до ночи, только рухнуть и уснуть, на третий вечер я поехал сдаться и показаться живым и почти здоровым маме, как раз и телек из своей комнаты прихватил, а вот к вечеру четвертого дня делать было нечего, да и нудить за ребрами стало пипец как. Мне не хватало моей Вороны, не хватало до такой степени, что мышцы подергивало прямо от импульсивного желания обнимать ее и тискать. Снова актуальным показалось присесть под дверь и повыть чуток, себя жалеючи, но я выбрал альтернативу — вечернюю тренировку в офисном спортзале. К тому же, Боев мне звонить летучей группе и вызнавать запретил? Запретил. Но группы, меняясь, прибывали для отчета в офис, а уши греть или там новости по-приятельски собрать запрета не поступало. А что не запрещено впрямую, то как бы разрешено, так? Так!
Начальство из офиса к моему приезду уже отбыло, так что, я поручкался с парнями из опергруппы и решил не ходить кругами — сразу стал расспрашивать, что им известно о ходе выполнения задания моей Вороновой и Кунц. Меня успокоили, типа все под контролем, угрожающего субъекта отслеживают, прямых взаимодействий не было.
Мужики трепались, рассказывали как прошли праздники и пытались развести меня на поговорить о том, что у нас с Женькой, но я раз ответил, что все на мази и дальше упорно отшучивался. Ишь ты, расскажи им че да как, чтобы они потом от скуки обсасывали! Воронова — моя, как и все, что с ней связано, и это единственное, что нужно уяснить всем и запомнить. Я уже стоял в дверях комнаты отдыха, собираясь спуститься в спортзал, как заметил краем глаза залетевшую практически в двери офиса Светку Миронову.
— Свет, привет! — окликнул ее и она, не снижая скорости, взмахнула рукой, даже не глянув в нашу сторону и стремительно скрылась в коридоре.
Что-то резануло мне по мозгам, и я моргнул пару раз, соображая что же не так. Из-под куртки у девушки виднелся подол чего-то цветасто-пестрого, явно не похожего не только на подходящий для офиса наряд, но и однозначно не по погоде. Странно. Обычно все наши девушки приходят в джинсах или спортивных костюмах, в платьях как-то не повелось, тем более каких-то явно летних.
— Мужики, а у Светки Мироновой сегодня тоже задание какое-то? — спросил, продолжая размышлять, что же еще меня цепануло.
Ссутуленная она была вся, и слишком уж нарочито отворачивалась.
— Не-а, — ответил мне Колька Кручко. — Но она последнее время частенько остается в зале допоздна, тренируется. Говорила — она же вообще с нуля начинала подготовку, без спортивной базы даже, так что нужно вкалывать подольше, остальных девчонок догоняя.
— А я думаю — это отмазка просто, — вставил свои пять копеек Ромка Злотников. — У нее, видать, дома какие-то напряги. Я раз видел случайно, как она плачет.
— Ага, случайно, а не потому что трешься около зала… — подхватили остальные и заржали, а я пошел-таки в зал.
Спустился тихо, почти крадучись. Дверь зала оказалась закрыта, хотя обычно настежь. Приоткрыл и заглянул. Миронова сидела ко мне спиной на лавке для пресса, качалась взад-перед и хлюпала носом.
— Свет, случилось у тебя чего? — спросил, входя уже уверенно.
Она дернулась так, что чуть с лавки не слетела, сгорбилась совсем уж, опуская голову. А я убедился, что реально под курткой у нее даже не платье — халат какой-то домашний. И без колготок она, зато чуть выше коленки синяк буро-черный, который она тут же спрятала, одернув подол.
— Ничего не случилось, — прогундосила Светка, не оборачиваясь. — У меня все в порядке.
— А ревешь тогда
