Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт
Все выступление я ловлю каждое движение и слово. Пытаясь ничего не упустить. Надеюсь, двух дней достаточно, чтобы привести голову в порядок и перестать творить глупости. Я не могу больше находиться вдали от нее. Она нужна мне как воздух. Я хочу чувствовать тепло ее тела, слышать ее смех и ощущать на себе колкий взгляд. Но больше всего я хочу почувствовать то единственное и настоящее, что осталось в моей жизни.
Мира поет: «Я люблю тебя больше всего, но будешь ли ты любить меня, когда завтра, я стану существом?»
Я знаю, что она поет это про нас. Мира всегда выбирает те песни, которые могут передать ее эмоции. Я буду любить ее любой, только пусть прекратит меня отталкивать.
Мира проводит кончиками пальцев по животу, скользит выше и приподнимает волосы. Она потрясающа. Во мне сейчас все горит от желания прильнуть к ней. То, как она двигает бедрами, сводит меня с ума. Мира отходит от стойки с микрофоном, поднимает руки вверх и танцует, ее волосы перекатываются с груди на спину. Она полностью погружается в музыку. Прожектора мелькают по ее телу. На сцене она дикая и сексуальная. Татуированное тело, дерзкая одежда и только я знаю, какая она на самом деле. Нежная, ранимая и отчаянно отказывающаяся от любви. Мира поправляет волосы, подходит микрофону, снимает его со стойки и, встав рядом с солистом, прислоняется к нему спиной.
Этот парень совершенно не понимает значение слов «держаться от нее подальше».
Мира допевает последние слова, и прожектор гаснет.
Я продвигаюсь ближе к сцене, чтобы не упустить ее из вида и замечаю, как она ставит гитару на подставку, а затем спускается со сцены. Нас разделяет всего пара шагов. Мира оглядывается назад, я замедляюсь, и она врезается в мою грудь. Вот он, этот момент, которого я ждал несколько дней.
Обернувшись, она застывает на месте и ее глаза широко распахиваются. Она моргает несколько раз, но не говорит ни слова.
Ну и каков же будет вердикт? Мира шокировано смотрит на меня, как будто не верит своим глазам.
Конечно же, я здесь, где мне еще быть, как не рядом с этой сумасшедшей девчонкой.
Я не слышу, как бьется мое сердце, да и вообще бьется ли оно. Мне нужно только одно. Поднимаю руку и касаюсь ее щеки.
— Богдан, — шепчет она. — Ты здесь.
— А ты думала, что я так легко сдамся? — я ухмыляюсь, той самой улыбкой — наглой и самодовольной — от которой Мира обычно закатывает глаза.
Хотя на самом деле меня всего пробирает дрожь.
Прислоняюсь к ней лбом и чувствую ее горячее дыхание на своих губах.
— Ты несносная и до безумия упрямая, но ты пробралась мне под кожу, и я не готов отказываться от этого.
Накрываю ее губы своими, не дав возможности возразить или вытворить что-нибудь безумное.
Я хочу Миру. Хочу слышать ее язвительные замечания и звонкий смех, смотреть как она закатывает глаза на все, что ей не нравится и как в них теплится трепет, когда я целую ее.
Хочу, чтобы она стала частью моей жизни и разделить с ней каждый ее страх.
Неважно сколько раз мне потребуется пойти за ней во тьму, чтобы вернуть. Я сделаю это, даже если придется спуститься в ад.
Глава 40
Мира
Богдан останавливается около своего дома и глушит двигатель. Весь путь мы молчали. Мне слишком много надо ему рассказать и тут не найти правильных слов. Нет ничего правильного, чтобы начать этот разговор и обрушить все, что я чувствую. Но я хочу быть с ним честна.
Больше никаких секретов, побегов или упреков.
Мы также молча выходим из машины, и Богдан обнимает меня за талию. Пока мы едем в лифте, его рука пробирается мне под рубашку, и он касается обнаженного участка кожи пальцами. Это прикосновение больше похоже на неосознанное: он дотрагивается до меня, чтобы чувствовать, что я рядом, в то время как другой рукой просто обнимает, а губами касается моего виска.
Я вновь вдыхаю его аромат, смешанный с сандалом и лосьоном после бритья, чувствую тепло исходящее от него, и я вижу трепет в его глазах, когда поднимаю голову и мы сталкиваемся взглядами.
Зайдя в квартиру, Богдан кидает ключи на маленький столик и опирается плечом о дверной проем, соединяющий гостиную и коридор. В воздухе витает аромат чистоты и свежести. Я никогда не была в его доме. У нас было много планов. Он хотел, чтобы мы вместе обустроили комнату. Хотел подарить намного большее, чем я когда-либо рассчитывала. И я возьму все, что он мне предложит.
Богдан смотрит на меня с неким замешательством, и я сама делаю к нему шаг, сокращая жалкие сантиметры. Кладу ладонь на его грудь, обтянутую простой черной футболкой и ощущаю каждый гулкий стук его сердца. Наблюдаю за тем, как он нервно сглатывает, когда моя рука касается его щеки, покрытой легкой щетиной, а затем пальцы невесомо проводят по губам. Как он замирает, когда я отстраняюсь и делаю шаг назад, вновь разрывая наш контакт.
Я хочу не только рассказать, но и показать. Опустив взгляд на выключатель, я щелкаю им и свет становится приглушенным, но все же мои татуировки отчетливо видны. Сбрасываю с плеч рубашку и холодный воздух окутывает обнаженные руки, кожа покрывается мурашками. Богдан следит за каждым моим движением, его грудь тяжело вздымается.
— Проклятый топ сводил меня с ума, — с хрипотцой говорит он.
Мои губы трогает улыбка.
— В таком случае, думаю от него лучше избавиться.
Пожимаю плечами и тянусь к краю одежды. Под ним нет бюстгальтера, поэтому, когда я снимаю его и откидываю в сторону, глаза любимого мужчины распахиваются, а дыхание учащается.
— Клянусь богом, ты его больше никогда не наденешь.
Он подхватывает меня на руки, и моя обнаженная грудь соприкасается с шероховатой тканью его рубашки.
— Я так скучал по тебе, — шепчет он мне в губы.
Он заносит меня в спальню и ставит на ноги. Его руки блуждают по моей спине и все же я вновь отступаю. Богдан хмурится, сведя брови к переносице и его губы приоткрываются, но я прикладываю к ним палец.
— Я хочу показать, — шепчу я.
Отблески луны освещают комнату, и я вижу настольную лампу на прикроватной тумбочке. Подхожу к ней и включаю: комната озаряется мягким светом. Богдан стоит на месте и молча наблюдает за тем, как я расстегиваю пуговицы на своих брюках.
Он уже видел меня обнаженной. Он знает каждый миллиметр моего тела, и он любит его так, как никто бы не смог. Но сейчас я хочу обнажить душу и полностью открыться ему
Сняв брюки, оставляю их на полу и делаю несколько шагов к нему навстречу. Мое сердце заходится в бешеном ритме и кажется мне не хватает воздуха. И все же, смотря в его темные глаза, видя в них трепет и понимание, принятие меня такой какая я есть, делаю последние шаги и беру Богдана за руку.
Кладу его ладонь на свои ребра и медленно очерчиваю пальцами каждый шрам. Да, они затянулись за эти годы и только если знаешь о них, то можно увидеть, но для меня важно, чтобы он чувствовал. Поднимаю на него взгляд и вижу, как дергается его кадык, а глаза опускаются на вытатуированного феникса. Богдан хмурится, его дыхание затрудняется, и он на мгновение закрывает глаза, чтобы сделать глубокий вдох. Его пальцы аккуратно исследуют три полосы прошлого и когда мы вновь встречаемся взглядом, он опускается передо мной на колени и покрывает их жарким поцелуем. Его губы нежно касаются моей кожи, и я больше не чувствую боли. Прикосновения не вызывают волну омерзительных воспоминаний. Все, что я ощущаю в данный момент — трепет и любовь, которые Богдан готов мне подарить, не требуя ничего взамен.
Он касается каждого отмеченного места на бедре и с благоговением обводит контуры пиона, берет мое запястье и оставляет там нежный поцелуй. А затем его взгляд задерживается на правой руке и покрытой пленкой татуировке кита.
— Я больше не хочу прятаться, — шепчу я.
Богдан поднимает голову, и я вижу на его губах легкую улыбку. Он медленно поднимается на ноги, берет мое лицо в ладони и проводит по щекам пальцами.
— Ты упрямая и выводишь меня из себя.
