Не делай добра - Мари Секстон
Он просто почувствовал облегчение, узнав, что не всегда будет чувствовать себя так паршиво.
- Завтра я должен помочь Уоррену и Тейлору с переездом, - сказал ему Чарли тем вечером, когда они сидели на диване, Чарли вязал, а Джонас рисовал в своем альбоме для рисования. - Я не уверен, что смогу справиться с тем, что оставлю тебя одного на весь день.
- Со мной все будет в порядке, - заверил его Джонас. - Кроме того, в понедельник ты возвращаешься на работу. - Неотложная помощь взяла Чарли обратно, как только поняла, что не предъявлено никаких обвинений и нет доказательств того, что Чарли обокрал их, и к тому времени у них закончились десятидневные каникулы, на которые Чарли согласился, чтобы побыть нянькой для Джонаса.
Но он не мог оставаться дома вечно.
- Со следующей недели мне придется заботиться о себе как взрослому, - сказал Джонас. - Лучше начать на пару дней раньше.
Чарли ушел около десяти утра следующего дня. Джонас провел утро, работая над своим последним заказом. Теперь, когда операция закончилась и он знал, что не вернется в Сиэтл, он так же был готов вернуться в детский сад. Еженедельные встречи с этими маленькими детьми поднимали ему настроение и давали массу творческого вдохновения.
Он съел поздний ланч и мыл посуду, в то время как Лютик наматывала круги вокруг его лодыжек, едва не делая ему подножки на каждом шагу, когда кто-то постучал в заднюю дверь. Никто не заходил с тех пор, как полицейский ходил взад и вперед по улице, задавая вопросы. И теперь, когда Чарли снова понадобился кому-то, его здесь не было.
Джонас открыл дверь, не дав Лютику сбежать ногой.
- Привет. Чарли сейчас нет.
Лютик рванулся, когда мужчина врезался в Джонаса, повалив его на пол. Боль пронзила его, заставив вскрикнуть. Он инстинктивно потянулся рукой к своим шрамам. Крови не было, но от боли на глаза навернулись слезы. Он застонал, поднимаясь на четвереньки, когда мужчина захлопнул дверь и задвинул засовы.
Джонас глубоко вздохнул, желая, чтобы боль утихла.
- Чего ты хочешь?
Мужчина резко повернулся к нему, его глаза были безумными. Но Джонас сосредоточился не на его глазах, не на его растрепанной бороде или грязных волосах. Он смотрел на пистолет, направленный прямо ему в лицо. Остальная часть комнаты отступила. Он больше не чувствовал боли. Он знал только об этом пистолете и парализующем, сжимающем внутренности страхе. Его обед грозил вернуться. Чарли рассказал ему о стычке Уоррена с соседом. Это мог быть только Джереми.
- Чарли здесь нет, - сказал Джонас, у него пересохло во рту. Он не мог отвести глаз от дула пистолета.
- Я знаю, что у него здесь есть таблетки.
- Хорошо. - Джонас лихорадочно соображал, что делать. - Подожди. Я могу тебе кое-что принести.
Ему потребовалась секунда, чтобы подняться, боль снова пронзила его. Джереми держал пистолет обеими руками, его прямые руки дрожали. Не как человек, который умеет обращаться с оружием, а как человек, который настолько отчаялся, что готов на все.
- Поторопись!
- Подожди. Я только что перенес операцию.
- Какую операцию?
Джонас никогда не проводил много времени со своим отцом, но в тот момент в его голове всплыло одно воспоминание. Его отец готовился к игре в плей-офф. Двумя днями ранее нападающий «звезды» восстановился после травмы.
- Почему мы не можем сделать это, как в НХЛ? - спросил его отец. – «Травма нижней части тела». «Травма верхней части тела». Это все, что от них можно услышать. Но в НФЛ нас заставляют разглашать все. Теперь вся защита другой команды знает, что у моего парня больные колени. - Он покачал головой, глядя на Джонаса. - Мы не должны показывать врагу нашу самую большую слабость.
Возможно, впервые в жизни Джонас был рад, что отец преподал ему урок. Он не хотел, чтобы Джереми знал, насколько чувствительны его спина и бока. Он не хотел, чтобы Джереми знал, что у него теперь только одна почка и он не может рисковать ее повреждением.
- Зубы мудрости, - сказал он. - Я их удалил.
- Я знаю, что у вас здесь есть обезболивающие, - сказал Джереми. - Они мне нужны.
- Ладно. Они сзади.
Джереми последовал за ним в спальню. Пузырек с викодином, который ему дали после операции, стоял на туалетном столике.
- Вот. Возьми это. Мне это не нужно.
Джереми встряхнул флакон и поднес его к свету, чтобы разглядеть сквозь оранжевый пластик.
- Восемь долбаных таблеток? Ты что, издеваешься?
- Это все, что у меня есть.
Джереми подошел ближе и снова поднес пистолет к лицу Джонаса.
- Я знаю, что у тебя есть еще! Где остальные? Те, что раздает здоровяк?
- В ванной, - сказал Джонас. Он провел Джереми внутрь и дрожащей рукой указал на душевую кабину. - Вон за той стеной.
- Прекрати издеваться надо мной!
- Здесь есть сейф, - сказал Джонас. - Но я не знаю комбинацию.
В этот момент в кармане Джонаса зазвонил телефон - специальная мелодия, которая сообщала ему, что звонит Чарли.
- Пусть звонит! - Сказал Джереми.
- Если я не отвечу, он примчится домой. - Как только он произнес это, он понял, что не должен был этого делать. Пусть Чарли беспокоится, возможно, это был лучший вариант. Но он отчаянно хотел услышать голос Чарли. Возможно, он мог бы как-то сообщить, что он в опасности.
Джереми направил пистолет на Джонаса.
- Ответь. - Он придвинул пистолет поближе. - Включи громкую связь. И не говори ему, что я здесь. Он забрал у меня Маккенну. Мне плевать, что я собираюсь забрать тебя у него.
Рука Джонаса дрожала, когда он отвечал на звонок.
- Алло?
- Привет, дорогой. Просто проверяю. У тебя все в порядке?
Джонас хотел отказаться, но направленный ему в лицо пистолет убедил его в обратном.
- Конечно. Да, у меня все хорошо.
- Ладно. Думаю, у нас осталось всего несколько дел. Я буду дома через час или два.
Джонас сглотнул. Час или два - слишком долго, чтобы ждать.
- Тебе что-нибудь нужно?
- Да. - Джонас нашел выход. Он надеялся, что Чарли поймет. – Апельсины.
- Апельсины? Хочешь, я куплю
