Двенадцатый рыцарь - Алексин Фарол Фоллмут
Оливия бросает на меня задумчивый взгляд, а затем снова слегка наклоняет голову:
— Ты действительно изменила свое мнение о нем, правда? — замечает она. — Интересно.
— Ну, видимо, часть его личности была скрыта в его травмированной крестообразной связке или что-то в этом роде, — бормочу я, потому что это единственное объяснение. Либо же компьютерные игры способствуют личностному росту, чем люди готовы признать.
Она смеется:
— Вообще-то, забавно, что ты о нем заговорила.
— Правда? — переспрашиваю я. Он говорил, что собирается обсудить это с ней вчера, но тогда у меня были совсем другие мысли.
«Момент». Так он это назвал. Какое глупое выражение, я бы никогда не сказала настолько банально. Но если то, что произошло между нами, действительно было «моментом», и что еще важнее — если мы оба это почувствовали… что это значит?
Однако сейчас не время об этом думать. То, как Оливия говорит об этом, заставляет меня почувствовать, что я что-то упускаю. И, как выясняется, так оно и есть.
Джек
— Ну что, — произносит мама, когда я возвращаюсь домой после физиотерапии. Сегодня утром она привезла нам с папой кучу еды, а теперь, похоже, ее накрыло желание тщательно вычистить кухню. — Как дела?
— Медленно, — пожимаю плечами. — Очень медленно.
Эрик заставляет меня сосредоточиться на стабильности, и это кажется простым. К сожалению, все, что кажется простым, всегда вызывает желание приложить больше усилий и двигаться быстрее.
— Да, все кажется слишком медленным, когда ты молод. — Мама задерживается за кухонным столом, будто ждет, что кто-то что-то скажет. — Как у тебя с Оливией?
Хм. Как рассказать матери о разговоре, который состоялся утром с твоей девушкой? Или, если на то пошло, как сохранить тайны, которые она тебе раскрыла?
— Мы расстались, — признаюсь я.
Лицо мамы мгновенно искажается.
— О, дорогой…
— Нет, мам, все в порядке. На самом деле, это даже хорошо. — Сначала я ощутил шок от осознания того, что не являлся центром ее мира, а после почувствовал облегчение, поскольку мы все еще можем быть друзьями. — Могу ли я просто сбегать наверх на секунду? Нужно кое-что сделать для школы.
— Конечно, конечно…
— Ты останешься на ужин?
Она моргает.
— Да, если ты хочешь, чтобы я…
— Останься, пожалуйста. Это будет здорово. — Я одариваю ее самой ободряющей улыбкой и затем жестом указываю наверх. — Я всего на пару минут, ладно?
— Хорошо. — Она кивает, и я поднимаюсь по лестнице, проверяя подвижность колена на каждой ступеньке. Эрик сказал, что это первый шаг к началу программы бега, и я признаюсь, что очень этого жду. Терпение, говорит он. Чем лучше я восстановлюсь сейчас, тем лучше мне будет в будущем. Время, все зависит от времени. От времени, которое я трачу, и времени, которое получаю.
Хотя с учетом того, что до начала плей-оффа осталось всего несколько недель, время не на моей стороне.
Я выдвигаю стул и сажусь за стол, открывая ноутбук.
ГЕРЦОГОРСИНО12: ты тут? мне нужно кое-что спросить
Однако впервые с того момента, как мы начали переписку, Цезарио молчит.
* * *
В понедельник после обеда я застаю Ви, как обычно, сидящей с ноутбуком за своим рабочим столом. Похоже, она работает над чем-то для школьных социальных сетей, что обычно выполняет секретарь или кто-то из ответственных лиц. По какой-то причине в комнате выключены все верхние светильники; я собираюсь их включить, но она отмахивается от меня.
— Не беспокойся, — говорит она. — Боуэн позже будет проводить здесь презентации.
— Поэтому ты будешь просто сидеть в темноте?
Она пожимает плечами:
— Все нормально. Оставь.
Я не спорю. У нее могут быть любые странные рабочие привычки — это нормально.
— Что? — спрашивает она безэмоционально. — Ты задерживаешься.
— И тебе привет, Виола. — Я подхожу к ее столу и выдвигаю табурет, садясь рядом с ней. — Тебе нужна помощь?
Она бросает на меня оценивающий взгляд.
— Как я понимаю, наша сделка завершена.
— Что?
— Наша сделка. Информация в обмен на…
— Точно. — Она, должно быть, уже слышала, что мы с Оливией расстались. — Ну, встреча выпускников подошла к концу.
— Верно.
— И, честно говоря, ты не помогла мне с Оливией.
Уголки ее рта дергаются, намекая на улыбку.
— Да, — соглашается она. — Верно.
— Но я все еще могу помочь с… чем бы это ни было, — я указываю на экран. — Если хочешь.
— У тебя есть доступ к школьному Инстаграму?
— Нет.
— Твиттеру?
— Нет.
— К сайту?
— Тоже нет.
— Так, в чем же заключается мистическая «помощь», которую ты мне предлагаешь?
— Как всегда мила, — бормочу я, и когда она бросает на меня взгляд, сомнительно хмурится.
— Я имела в виду… — Она останавливается. — Я просто имела в виду, что ты не так уж и полезен для конкретной задачи, вот и все.
— Верно. — Я опираюсь на локти, и она резко отстраняется, словно испугавшись. — Ты в порядке, Виола?
— Нормально. — Отодвигается. — Ты вторгаешься в мое личное пространство.
— Ладно, извини.
Она прочищает горло.
— Так… с Оливией все?
Я пожимаю плечами. — Она сказала мне правду.
— И?
И это заставило меня осознать, как мало правды мы говорили друг другу за время наших отношений. Это был наш первый настоящий разговор за долгое время. Я поделился своими страхами по поводу травмы и своего будущего. Она сказала, что больше не знает, кем ей быть.
— Это, — сказал я, — больше похоже на правду.
— Но я все еще твоя самая преданная поклонница, — пообещала Оливия. — Я знаю, что последнее время так не казалось, но, клянусь, Джек. Всегда и навсегда.
Сегодня она это доказала, наконец-то поделившись со мной всем по дороге на урок, вместо того чтобы избегать меня в коридорах, как делала весь семестр. За обедом мы шутили о ее преподавателе литературы, мистере Михане, которого, по-видимому, предупредили о ее зарождающемся интересе к театру.
— Кто ему сказал? — спросил я.
Оливия пожала плечами:
— Баш Рейес, наверное.
— Хм. — С тех пор я задаюсь вопросом, почему Цезарио никогда ничего мне не говорил. Хотя, теперь понимаю, что вообще не знаю, как Баш Рейес может быть в стольких местах одновременно — и в музыкальной группе, и в драмкружке, и еще успевает проходить квест в игре. Кстати, это одна из тех тем, что я хотел обсудить с Ви, которая все еще ждет моего ответа.
— Мы все уладили, — запоздало отвечаю я на вопрос об Оливии.
— И это все? — Она выгибает бровь. — Уладили?
— Ну, все уже давно закончилось. — Я прочищаю горло. — И вообще, я тут за услугой. Которую, — многозначительно добавляю я, —
