Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна
— Собрался книжки делить, сицилиец? — хмыкнула я немного отрезвленная сменой декораций.
Брунетти скинул меня на письменный стол у окна. Достаточно бережно, я не ударилась.
А вот когда я глянула в его горящую бесовским азартом морду, то поняла, он задумал что то из ряда вон выходящее.
Во рту появился металлический привкус страха.
Дрожь прокатилась по коже, как цунами по песчанному пляжу.
Что еще задумал этот тиран?!
— Раз мы все делим без споров, то пора записать пункты в договор.
Дарио снял кобуру с тяжелым пистолетом. Под моим пристальным взором поиграл оружием в здоровой лапе, блеснул черным взглядом.
Я выдохнула только, когда он отложил пистолет на кресло позади себя. Значит убивать меня пока не входило в его планы.
— Отличная идея. Что написано пером не вырубишь топором! — сумничала я с видом знатока из телепередачи.
У самой же продолжали трястись поджилки.
Дарио однобоко ухмыльнулся. Он итак сейчас выглядел, как воин вернувшийся из многолетних сражений — взлохмаченный, оголтелый и непредсказуемый, а после этого его оскала я окончательно засомневалась в его адекватности.
Да, к черту, мы идеальная пара. Два безумца, муж и жена! Милее пары не сыскать и отношения у нас трепетные.
Это конечно сарказм во мне говорил. Но доля правды присутствовала в моих изощренных умозаключениях.
В одном белье я сидела на краю стола на голой жопе. Свесив ноги и для равновесия удерживаясь за край, я следила за сицилийским бородачом.
Брунетти выдвинул ящик и довольно присвистнул, когда нашел то, что искал.
В его пальцах блеснуло эксклюзивное золотое перо с гравировкой инициалов. Вероятно, именной подарок ему преподнесли дружки мафиози. У меня на родине бандиты дарили килограммовые цепи на шею, кресты с рубинами и золотые зубы. А у итальяшек видно тоньше натура. Они решили поизощряться и одарить дона мафиозного клана острым золотым пером.
— Ты что с этой штуковиной собрался делать? — холодея и сжимаясь в комок, выдавила я из себя вопрос, который прозвучал очень жалко.
Дарио покрутил в руках металлическое перо, острием коснулся подушечки пальца. Задумчиво обернулся ко мне и ответил:
— Брачный договор будем заполнять кровью!
— Чего?! Совсем оскотинился со своими психованными дружками?! Я тебе не биоматериал для опытов. Иди тренируйся на соседях, я с ними не знакома, и мне их не жалко. А кровушки моей ты итак за последние полтора года выпил достаточно!
Я хотела спрыгнуть на пол, но Дарио метнулся ко мне так резво, что я опешила.
Бородатый сицилиец очутился передо мной в опасной близости. И хоть от него продолжало веять тестостероном и предстоящим сексом, острое наточенное перо в его мускулистой лапе сбивало весь романтический флер.
— Заткнись, Мария! Ты напросилась! Может начать с твоего длинного языка?!
Дарио до боли сжал скулы, заставляя открыть рот. Я уперлась кулачками в его плечи, бессмысленно пытаясь сдвинуть Эверест.
— Высунь язык, стерва! — приказал он, притираясь ко мне так близко, что между ног высекались искры от трения его ширинки с моими трусиками.
Я промычала в ответ нечленораздельную фразу, которая расшифровывалась как: "Пошел на хрен, демон!"
— Как хочешь. Так даже интереснее!
Дарио коснулся холодным острием пера контура моих губ. Словно вычерчивая мистические руны, провел холодным грифелем сначала по верхней губе, затем по нижней.
— Молчишь наконец-то? Сучка незамолкающая…
В библиотеке пахло бумагой и чернилами. А еще ядовитой похотью, которая начала сочиться из Брунетти, заражая меня.
Я отчаянно всхлипнула, когда он буквально сожрал мой рот целиком. Присосался с таким остервенением, словно мысленно трахал меня все время нашей ссоры.
И язык его брал мой штурмом в плен. Нежности и ласки в нашем поцелуе не было ни грамма. Только животная страсть, утолить которую мы спешили одинаково пошло и развратно.
Голова шла кругом, по нарушенной орбите. В зрачках мелькали звезды, целые созвездия наслаждения.
Я точно ненормальная. Поцелуй, напоминающий изнасилование моего ротика доставлял столько вожделения и удовольствия, что я сама подалась бедрами к краю стола, притираясь к внушительному стояку сицилийца.
Вспышка грома и победное урчание зверя — Дарио рванул на мне бюстик и моя грудь вывалилась в его горячие ладони.
— Брунетти, мы не договорились еще, — промурлыкала я, теряя трусы самостоятельно.
Мои слова шли вразрез с действиями. Пальчики потянулись к выпирающей ширинке этого варвара. Ощутить наполненность его гигантским членом стало необходимостью.
— Тебя не переговоришь. Только если рот заткнуть, — рыкнул он мне в губы, кусая нижнюю и оттягивая.
Дарио провел холодным золотым пером между грудью, очертил пупок. Линия от которой по коже расходились мурашки, как круги на озере, воспламенялась. Я закусила губу, когда острие коснулось нервного узелка между ног. Мои пальцы стали неправдоподобно ловкими и смогли высвободить тяжелый член сицилийца.
— Мария, моя сучка желанная, — пророкотал Дарио признание, от которого еще сильнее закружилась голова.
Один толчок бедрами и раскаленная плоть соединилась с моей, жаждущей его каждой клеткой. Бездна наслаждения между нами утягивала с каждым движением навстречу. Перо стало теплым и касалось клитора на каждом ударе. Дарио брал меня жестко, быстро. Вцепившись в волосы на затылке неотрывно смотрел в мои глаза.
Я плыла, погружаясь все глубже в смолу его зрачков. Не могла молчать, шептала, как сильно я люблю его. А в момент взрыва оргазма слезы брызнули из глаз. Накопленная депрессия нашла выход в истерике.
Брунетти накачал меня своей огненной спермой под завязку, так, что аж хлюпало между ног.
Обессиленную и умиротворенную взял на руки и отправился со мной в спальню. Мне было удивительно уютно и тепло в его объятиях. Хотя, чему я удивляюсь, он весь в шерсти, в завитках черных волос на груди, как снежный человек. Дарио мог на снегу спать с его косматым покровом и закаленным телом.
Это я истощала и извелась от нервного изнеможения. А
