Два к одной, или все прелести одиночества - Алисия Крестовская

Я стою в его толстовке. Огромная, мягкая, с большим капюшоном, в который можно спрятаться от всего мира, если нужно срочно подумать, стала моим талисманом и незримой поддержкой, дарящей спокойствие, когда Макса нет рядом. Последние несколько дней я собирала себя, как пазл, настраивая на общение с родителями, сестрой, юристом, находясь именно в ней.

— Мне придётся привыкнуть к том, что ты так нагло таскаешь мои вещи, да? Ты же не перестанешь это делать, да?

Я отрицательно мотаю головой и улыбаюсь. Он накрывает мои губы поцелуем, как раздаётся звонок в дверь.

— Готова?

— Да.

Он выпускает меня из своих тёплых объятий, и я уверенно делаю шаг вперёд к входной двери.

— Привет! — Ксюша по-хозяйски входит в квартиру и, не разуваясь, проходит мимо нас, осматривая свои владения, пока её жених робко улыбается и здоровается за руку с Максом. — Всё вывезла? Ничего не оставила?

— Всё. Не переживай, не побеспокою, — улыбаюсь я сестре.

— Хорошо… Да, на то, чтобы привести здесь всё в порядок, денег уйдёт немерено. Ты здесь так всё запустила, — она открывает дверку старой советской стенки, разглядывая пустые полки.

— Ксюнь, ну ты чего. — парень проходит вслед за сестрой и примирительно произносит. — Всё для жизни есть. А дальше со временем обживёмся, обновим, что надо будет. Москва тоже не сразу строилась.

Возможно, Ксюше действительно повезло с будущим мужем. Вроде спокойный милый парень.

— Ой, Влад… Вечно ты готов малым довольствоваться — морщится сестра. — Ты счета все оплатила? Долгов нам не оставила?

— Не оставила, — я закатываю глаза. На удивление спокойно воспринимаю всю её речь. Понимаю, что она словно ребёнок повторяет родительские слова, ещё не имея своего мнения. — Не переживай, не кину и не подставлю. Родители приедут?

— Нет. Папа работает, а у мамы дела, — ох, какие занятые стали резко. До этого на каждую встречу целой делигацией приезжали.

— Тогда получите и распишитесь, — достаю из огромного кармана толстовки две связки ключей и протягиваю одну сестре, а вторую её избраннику. Ксюша на мгновение зависает, а потом забирает обе связки, практически оттолкнув руку жениха.

— Спасибо, — произносит она.

Я молча киваю. Наверное, нужно что-то сказать в ответ, но говорить-то нечего.

— Ну удачи вам ребята, здоровья будущей маме и счастливой семейной жизни, — Макс бодрячком подходит и обнимает меня за талию. — Нам пора. Увидимся на свадьбе. На вашей или на нашей. Как пойдёт.

Он ухмыляется, прекрасно понимая, что дружить семьями мы не будем. Не тот характер у моей сестры. Хотя, возможно, находясь рядом с Владиком и подальше от своего папочки, она может и поумнеет немного, снимет корону и начнёт вести себя попроще.

Мужчины жмут друг другу руки. Я натягиваю пуховик. Последний раз окидываю взглядом квартиру, мысленно желая новым владельцам счастья, и покидаю её навсегда.

Глава 40

Заключительная

Я выхожу из здания старого бизнес-центра. Когда-то это круглое, постмодернистского вида здание, считалась самым престижным деловым центром. А сейчас «стекляшка» теряется на фоне яркого торгового центра и других, более высоких зданий. Некогда заоблачные цены на аренду значительно упали. Перспективные компании переехали в соседние высотки и их места заняли организации попроще. Огромные площади раздробили и стали сдавать под частные студии, кабинеты красоты, небольшие магазины и прочее.

Именно в этом здании и арендует кабинет психолог Влада Владимировна. Чудесная женщина слегка за сорок, которая помогает разгребать бардак в моей голове.

Рассматриваю себя во фронтальную камеру смартфона и недовольно морщусь. Несмотря на все мои старания в уборной, видно, что я недавно плакала. Но хотя бы незаметно, что ревела белугой долго и безутешно.

Первое время, выходя с сеанса, я вызывала у прохожих сочувственные взгляды. Даже одна сердобольная старушка поинтересовалась всё ли у меня хорошо и не требуется ли мне помощь. Поэтому наученная горьким опытом, вооружившись лайфхаками из интернета, я стала брать с собой на сеансы косметику, капли для глаз и замороженные патчи. Всё это помогало мне минут за пятнадцать в уборной привести себя в божеский вид, чтобы не тревожить прохожих и спокойно отправляться дальше по делам.

— Привет, красавица. Не желаешь прокатиться?

Я отрываюсь от разглядывания себя в камеру смартфона. Напротив, меня стоит внедорожник Макса. Он улыбается мне, выглядывая через окно передней двери.

— Я к незнакомым дяденькам в машину не сажусь.

— Меня Максим зовут. А тебя?

— Настя.

— Ну вот и познакомились, — он открывает мне дверцу, и я запрыгиваю в машину. — Как всё прошло? Плакала?

— А ты как думаешь? Конечно, плакала. Зато сейчас мне гораздо лучше. Правда.

— Это хорошо. Ты умница, — он целует меня, и я с ним полностью согласна. Я умница. — Ты не забыла её предупредить, что в сентябре тебя не будет?

— Конечно. Влада предложила, провести встречу по видеосвязи и сказала, что, если будут проблемы со связью, могу просто прислать ей домашку в чат.

— Домашку? Она задала тебе домашнее задание?

— Угу. Нужно будет немного понаблюдать за собой. А ты чего надумал, за мной заехать? Я не ждала тебя. Думала, ты на работе зарылся. Или Миронов соизволил прийти поработать в офисе?

— Молодой папаша предательски бросил жену с младенцем на растерзание новоиспечённых бабушек и трусливо сбежал помогать разбираться с закупками.

— Так ты же говорил, что по закупкам всё решилось ещё в понедельник?

— Юльке об этом не говори. А то сыновья без отца останутся.

В мае у Юли и Егора родился сын Павел, названный в честь отца Юли. Малыш оказался на удивление спокойным, и ребята плавно вживались в роль родителей, старательно оттягивая момент знакомства сыночка с родственниками.

Через сорок дней, подаренных православными традициями, у них не осталось отговорок и им пришлось познакомить Пашу с бабушками и дедушкой. И началась непримиримая война за личные границы и ребёнка.

— Нет, поймите меня, девочки. Я не против, чтобы они помогали мне с Павликом и Марком, — жалуется подруга. — Но не каждый день и без нравоучений. Это же невозможно. Одна кричит: «Юля, открой окно. Духота же, ребёнок упреет», вторая «Юля, что ты всё расхлебянила! Продует детей же!». Постоянно я всё делаю не так. Одни допотопные советы. Своей маме я могу сказать напрямую, чтобы она отстала. Правда, толку нет. Она игнорирует мои просьбы, мило улыбаясь. А вот матери Егора… Он ей говорит: «Мама, это мой и Юлин ребёнок и мы как родители решаем, как его воспитывать. Нам не по пятнадцать лет. Мы можем о нём позаботиться», так она