140 ударов в минуту - Агния Арро
— Привет, маленькая, — крепко обнимает меня.
— Что там? — спрашивает Гордей.
Задерживаю дыхание, чтобы даже оно не мешало мне слышать.
— Спасают. Говорят, он здорово поломался. Хуй знает, как умудрился. Его свалить на трассе, это ещё постараться надо. А тут сам влетел. У меня до сих пор в башке никак не уложится, — запускает пятерню в свои тёмные волосы.
— Потом будем разбираться. Сходи покури, мы подежурим.
Кир кивает и стремительно исчезает из виду.
Сажусь на кушетку. Упираюсь затылком в стену и плачу. Теперь беззвучно. На потолке раздражающе гудит лампа. В начале коридора уборщица домывает полы, гремя ведром. А мы просто ждём.
— Стефа! — выводит из коматоза звонкий голос Анаит. — Где Кис? — её карие глазки бегают в панике.
— Там, — машу рукой в направлении операционной. Нам её отсюда не видно, мне Гордей сказал, что она там есть.
— Это всё ты виноват, — плачет малышка, глядя на отца. — Ты виноват! Лучше бы меня сразу в детский дом забрали. Тогда бы Кис не ругался с тобой и не разбился!
— Нет, Ани. Нет, — шепчу, прижимая малышку к себе. — Ччч, — раскачиваюсь вместе с ней. — Так было бы не лучше. С ним всё будет хорошо, — самой бы в это верить.
— Врачи все там? — спрашивает дядя Сурен у Кирилла.
— Да.
— Мы его вытащим, Ани. Слышишь? — обращается к дочери. — Найдём лучших врачей, если понадобится. Оплатим любые операции и лекарства. Мы вытащим твоего брата отсюда.
— Почему ты его так не любишь? — всхлипывает Анаит.
— Ани… — дядя Сурен подходит к нам и присаживается на корточки. Малышка жмётся ко мне сильнее.
— Вы поругались, да? — доходит до моего агонизирующего мозга.
— Я перегнул, — тихо признаётся дядя Сурен. — Передавил и… Стеф, я тут всех на уши поставлю, но мы его вытащим.
— Что произошло? — мне очень важно знать. Ани сопит заложенным носом, прислушиваясь к нашему диалогу.
— Я поставил своего сына на колени, — ошарашивает меня и всех присутствующих дядя Сурен. Кир ошалело смотрит ему в спину. Гордей скрипит зубами и встряхивается, чтобы немного сбросить напряжение.
— Зря мы вам позвонили, — сама прижимаю Ани ближе к себе.
— Стеф…
— У моих родителей тоже есть связи и деньги. Я позвоню отцу. Он поможет. Чёрт! Почему вы просто не могли с ним договориться?! — кричу на человека, которого знаю с детства, но теперь кажется, что не знаю совсем.
— Потому что он упёртый и неуправляемый. Мне нужен над ним хоть какой-то контроль! Девочка моя, — дядя Сурен снова присаживается перед нами с Анаит на корточки. — Стефа, ты же выросла в нашей среде. Ты понимаешь, как делается бизнес. Ты же знаешь, что ваш брак с Саром — это не только объединение двух семей. А в бизнесе, маленькая, нельзя без контроля. Я его вытащу, — повторяет вновь уже в который раз. — И что бы сейчас вы тут все обо мне не думали, — повышает голос явно для парней, — но этот мальчишка мне по-своему дорог.
— Как выгодное капиталовложение? — холодно интересуется Гордей.
— Как сын. Первый, старший и очень похожий на меня в молодости.
К нам наконец выходит один из врачей. Смотрит так, что у меня внутри всё застывает.
Глава 45
Стефания
Если бы меня не страховали Кирилл и Гордей, я бы точно упала, не успев подняться с дурацкой кушетки. Вообще мне кажется, что самая стойкая сейчас здесь Анаит. Она перестала плакать, как только увидела врача. Взяла меня за руку и крепко её сжала. В этом простом жесте я почувствовала её брата и удивительно тёплую волну поддержки от девятилетней девочки.
— Он живой, — шепчет Ани.
Волнение малышки передаёт дрожащий голос. Её глаза наполнены невероятной уверенностью.
— Живой, — тихо отвечает заметно уставший врач.
У меня в этот момент всё же подкашиваются ноги. Кирилл ловит и помогает сесть.
— У него тут такая группа поддержки, — с тёплой улыбкой смотрит на маленькую Анаит. — Я хочу, чтобы вы понимали, ребят. Сегодня я не могу дать вам никаких гарантий. Справится, у нас впереди много работы. Предстоит ещё несколько операций и длительный период восстановления. Скорость была большая, удар сильный. Его здорово потрепало. Он точно сядет. Встанет ли, пока не знаю. Это покажет время.
— Мой сын останется инвалидом? — голос дяди Сурена больно врезается мне прямо в мозг.
— Я этого не утверждал, — качает головой врач. — Лишь дал вам примерную картинку на ближайший год, а то и два. Также вы должны быть готовы к серьёзным расходам. Предстоящие операции и реабилитация выльются в сумму с шестью нулями. Какая цифра будет перед нами, станет ясно только в процессе. Давайте для начала всё же выведем парня из тяжёлого состояния, потом ещё раз детально всё обсудим.
— К нему можно? — тихо спрашиваю я.
— А вы…?
— Жена.
В глазах врача удивление. Он неопределённо качает головой. Смотрит на Анаит, а она на него полными слёз и мольбы глазами.
— Сейчас в любом случае нет. Приезжайте утром. Часам к десяти. Я после планёрки вас встречу и, если реаниматолог даст своё добро, проведу ненадолго. В таких случаях мы обычно не препятствуем. Знаете, поддержка близких часто творит чудеса. Поезжайте домой. Отдыхайте. Силы вам ещё понадобятся.
Врач уходит. Ани кладёт подбородок мне на плечо и тихо всхлипывает.
В голове сплошным потоком несутся ключевые фразы: сегодня живой, точно сядет, может не встать, реабилитация, сумма с шестью нулями, год или два, понадобятся силы.
Бегущая строка замыкается и по кругу повторяется, повторяется, повторяется…
Рядом уже не всхлипывает, а тихо плачет Ани. Парни что-то обсуждают в стороне от нас. Их голоса эхом разносятся по коридору.
Перед нами присаживается дядя Сурен. Голоса стихают. Анаит старается отодвинуться от него подальше.
— Деньги будут, Стеф.
— Будут, — киваю я. — Попрошу родителей помочь, — повторяю. — Продам машину, — всё равно я на ней почти не езжу. Она новая. — Мы справимся. Нам не нужна ваша помощь. Мы её не принимаем, — зло смотрю ему в глаза.
