Excommunicado (СИ) - Темида Ди

— Если на борту найдётся хоть какое-то подобие зубной щетки, я буду признательна, — отвечаю сиплым голосом, чувствуя, как пересохло горло и затекли мышцы шеи из-за неудобного положения.

— Конечно, сеньора, всё необходимое вы можете взять в шкафчике во второй кабинке, — она указывает в сторону уборной, и я, потягиваясь, отстёгиваю ремень и встаю.

Смыв с себя сон, остатки вчерашнего макияжа и кое-как причесав пальцами волосы, я действительно нахожу на полке и новехонькую зубную щётку, и зубную нить, и ополаскиватель — прямо как набор из люксового отеля. Предусмотрительно со стороны Альваро иметь подобное в самолёте, хотя с учётом того, как часто и много он летает, это неудивительно.

Вернувшись, вижу, как он выходит из кабины пилота — в смятой после тяжёлой ночи рубашке, с закатанными теперь рукавами. Чуть осунувшийся, но такой… Такой, чёрт возьми, манящий и притягательный, что я тяжело сглатываю, вновь и вновь воскрешая в памяти каждый миг появившейся между нами тактильной жажды, от которой больше не избавиться. Которую попросту надо утолить. До конца.

— Тебе удалось поспать? — севшим голосом спрашиваю я, усаживаясь перед Альваро в своё кресло, и старательно отвожу взгляд от обнажённых, покрытых тонкими тёмными волосками крепких предплечий.

— Немного, — он что-то листает в своём смартфоне, на секунду подняв на меня взор, а я разглядываю стрелки на его «Патек Филлип» — часы показывают десять минут одиннадцатого.

Убрав телефон, он уже полностью удостаивает меня вниманием. Голодным вниманием, к которому всё ещё не привыкнуть, хоть и в последний наш близкий контакт инициативу проявила уже я.

— Думаю, что к часу дня мы будем в Марбелье.

— Маловероятно, да, что ты позволишь мне снять номер где-нибудь в отеле?..

Всё это время я не думала о том, как именно будет выглядеть вынужденная поездка, — мысли крутились вокруг совсем других тем, однако теперь факт пребывания рядом с Альваро на его вилле одновременно и будоражит, и волнует. Он вскидывает бровь, явственно показывая всем выражением своего залатанного пластырями лица, что я сморозила абсолютнейшую глупость.

— И… Как долго мы будем гостить у тебя? — робко спрашиваю я, проглотив негласное «да, не разрешу».

— Как только дистанционно решу определённые вопросы и пойму, что возвращаться в Нью-Йорк безопасно, — сверкнув глазами, хладнокровно проговаривает он, отвлекаясь на открывающийся в иллюминаторе вид.

Посмотрев в свой, обнаруживаю чёткую линию побережья, простирающееся море, в основном зелёно-бежевый ландшафт и маленькие точки зданий, становящиеся всё ближе.

— Ты планируешь… — тихо начинаю я, пытаясь вообразить все варианты страшной мести Монтере за нападение и не только, но Альваро осекает меня мрачным тоном:

— Тебе не стоит знать, что я планирую, Джейн, — кинув на меня долгий проницательный взгляд, заставляющий поёжиться, он продолжает немного мягче: — Постарайся не думать о произошедшем, по крайней мере, пока мы здесь. Ещё успеем вернуться ко всем этим неприятным вопросам.

Опустив глаза, я киваю и плотнее стягиваю ремень безопасности.

— Мне не помешало бы зайти в пару магазинов. Если это возможно… — и торопливо добавляю под конец: — Твоя карта, кстати, у меня.

— Конечно. Только сначала доедем до Марбельи: там ты тоже найдёшь всё, что нужно, — миролюбиво отвечает Альваро, снова посмотрев в стекло. — Нет смысла задерживаться в Малаге.

— Здесь у тебя тоже есть водитель? — пока он отвлечён созерцанием неба, я позволяю себе изучающе рассматривать его шею, немного проступающие мужественные очертания кадыка, небольшую впадинку ниже и треугольник кожи в распахнутой горловине рубашки.

Вспоминаю, как тогда в номере «Плазы» хотела зарыться носом в этот участок его тела и одарить долгими поцелуями…

— Есть сотрудники, которые могут быть им, но здесь я предпочитаю водить сам, — медленно отвечает Альваро, и только спустя с десяток секунд, когда самолёт начинает идти на снижение, я поднимаю глаза выше и понимаю, что он поймал меня за этим навязчивым наблюдением.

18 июня 2015 года, Марбелья, провинция Андалусия, Испания

Не могу оторваться от мелькающих пейзажей и в какой-то момент решаю опустить стекло порше, который с элегантной уверенностью ведёт Альваро. После душного и тесного Нью-Йорка, шума огромного города с вечными пробками и толпами людей, Марбелья кажется маленькой выдуманной страной, сказкой, где всё — начиная с мягкого климата и лёгкого морского бриза, заканчивая невероятно прекрасными полупустыми белыми и бежевыми улочками — вызывает поистине эстетическое наслаждение. Цветущие деревья с фиолетовыми и лиловыми цветками обвивают, как плющ, стены невысоких домов; неторопливо прогуливающиеся туристки в соломенных шляпках и с фотоаппаратами безмятежно улыбаются солнцу; открытые веранды таверн и кафе, оформленные в смешении национального и современного стилей, гостеприимно раскрыли свои объятия… Чувствую непреодолимое желание выйти из шикарного салона тёмного-синего «девятьсот одиннадцать» и, прогуливаясь пешком, рассмотреть всё самой.

А когда мы выезжаем к набережной и взору предстают белоснежные яхты, качающиеся на блеске тёмных волн, я попросту без сил, словно пресытившись красотой, откидываюсь на спинку сиденья и тихо бормочу:

— Здесь невероятно…

Повернув голову к Альваро, внимательно следящему за дорогой, замечаю улыбку на его губах и лёгкий кивок. Ещё минут через двадцать такого терпкого, но нужного молчания, мы подъезжаем к высокой белоснежной стене, опоясывающей явно не малый участок земли. У ворот нас встречает довольно серьёзная охрана, и, вежливо перекинувшись с Альваро парой фраз на испанском через открытое окно, они пропускают машину внутрь.

А я окончательно теряю дар речи, смотря перед собой через лобовое. Когда двигатель с приятным мурчанием затихает, мы почти сразу выходим из салона, остановившись на подъездной дорожке к виднеющейся в нескольких метрах вилле, и я боюсь даже моргнуть, лишь бы не упустить детали.

Вилла поражает одновременно масштабом и чёткими линиями экстерьера. Так же белоснежна, как все застройки в Марбелье, с огромными панорамными окнами, множеством стеклянных элементов, а вокруг неё — столько зелени, что глаза не нарадуются. Я забываю вежливо поздороваться с подоспевшим персоналом, состоящим из… Как их верно назвать-то… Дворецкого? Служанок? С ума сойти. Целая гвардия. И всё стою с приоткрытым ртом, откровенно рассматривая террасы и непомерный перед домом бассейн, часть воды из которого каскадом стекает в меньшую купальню.

И весь этот дивный пейзаж дополняют апельсиновые деревья по всей территории и возвышающаяся далеко сзади горная цепь, пронзающая безоблачное небо.

— Выгляжу, как восхищённая идиотка, да?.. — шепчу я, всё ещё наслаждаясь безумным видом, когда Альваро подходит ко мне и встаёт рядом. — Не очень тактично с моей стороны, прости…

— Ты слишком самокритична. Но восхищение тебе к лицу, — он неспешно загораживает обзор своей фигурой, ловит мой взгляд и тихо добавляет: — Как и некоторые другие эмоции. Возбуждение, к примеру…

Эти слова моментально вынуждают щеки стать пунцовыми, и я резко отвожу свой взгляд вниз. И исподлобья смотрю на Альваро только тогда, когда к нам подходит пожилой мужчина в костюме и слегка кланяется, забрав внимание на себя:

— Сеньор Рамирес, какие давать указаний в первый очередь? — на ломанном, но вполне понятном английском, очевидно, из уважения ко мне, с вышколенной вежливостью спрашивает он.

Вот только его хозяин какого-то чёрта отвечает на беглом родном языке, расслабленно вложив ладони в карманы чуть пыльных брюк:

— Sí, Jorge. Retire todos los Espejos grandes de la casa a la llegada de la señora. Y prepara su dormitorio.[1]

Знакомые слова, выловленные слухом, вынуждают мои брови сойтись в недоумении.

— Ты сказал «сеньора». Если речь обо мне, то это не очень этично уже с твоей стороны… — бурчу я, провожая метнувшегося исполнять неведомое требование Хорхе взглядом. Надеюсь, моё лицо вернуло себе прежний оттенок. — Что ты сказал ему?