Джули Гаррат - Непостоянное сердце
— Мне очень жаль. — Мари развела руками. — Очень жаль. Но ты уехала, все бросила. Макс поначалу гневался, потом обеспокоился и даже нанял частного детектива, чтобы отыскать тебя. Он ужасно терзался из-за того, что вынудил тебя уехать из дома. Он писал тебе, — когда выяснил, что ты все еще в Англии. Писал на протяжении многих лет, но ты не отвечала. Он садился в автомобиль и отправлялся за Тис и Тайн, а потом рассказывал мне, как сидел и смотрел на маленький домик, в котором ты снимала комнаты, ожидая, когда ты выйдешь или войдешь. А ты не догадывалась, что он рядом, потому что Макс был человек гордый, и гордость не позволяла ему приблизиться к тебе, — особенно после того, как он понял, что ты вообще не хочешь знаться с ним. И в конце… — Мари пожала плечами, — в конце концов он смирился, придя к единственно возможному заключению — что он потерял тебя и ты никогда не вернешься ни к нему, ни в Уинтерсгилл.
Теперь Серена винила себя за те письма. Она вскрывала их и прочитывала, прочитывала с ненавистью в сердце, и смеялась над словами, в которые он облекал свои чувства к ней, умоляя вернуться домой. Она смеялась, даже когда рвала и сжигала его письма, а потом опускала голову в ладони и рыдала, рыдала, сидя в своей маленькой унылой комнате, — рыдала, так как знала, что никогда не сумеет простить его. Несмотря на все мольбы и увещевания отца, она отказывалась верить в то, что он может измениться.
— Ему все было безразлично, все, кроме Кейндейла, — сердито проговорила девушка. — Он относился ко мне, как к личной собственности, — только потому и хотел, чтоб я вернулась. Он просто хотел вернуть то, что ему принадлежало. А по большому счету ему не было до меня никакого дела. И на мать он плевал, пока она была жива. Иначе он не сошелся бы с вами, не так ли?
— Не совсем, дорогая, — возразила Мари, качая головой.
— Именно так! Вот за это я его и ненавидела. И Кейндейл ненавидела. До сих пор мечтаю, чтобы он был уничтожен за одну ночь. Я всегда его ненавидела.
— Не говори так, — в смятении промолвила Мари. — Не говори так, Серена.
— Почему же? — Серена застыла в дверях; Райан рядом неловко переминался с ноги на ногу. — Почему? — тихо повторила она свой вопрос. — Почему я не должна ненавидеть это место? Укажите хотя бы одну разумную причину.
— Потому, — отвечала Мари с болью во взоре, — что Кейндейл теперь принадлежит тебе. Макс завещал Кейндейл тебе. Ты его полноправная владелица и отныне, моя дорогая, единолично отвечаешь за благополучие того места, которое так глубоко ненавидишь, а также за благополучие проживающих там людей.
— Что-о? — У Серены закружилась голова.
— Это правда, дорогая. — Мари глубоко вздохнула и продолжала спокойно: — Кейндейл — твое наследство, Серена.
Глава 2
— Я уничтожу его! — решительно твердила Серена, покидая старый дом в машине вместе с Райаном. — Это моя собственность. Кейндейл принадлежит мне, и я наконец-то имею возможность осуществить то, что пыталась сделать много лет назад.
— Ты с ума сошла! — угрюмо отозвался Райан, глядя в окно автомобиля. — Как ты можешь думать о том, чтобы уничтожить поселок, живущий полнокровной счастливой жизнью?
— Могу. Он принадлежит мне. — Серена взглянула на своего спутника. Сердце бешено колотилось. Приятно сознавать, что тебе даровано могущество. — Я снесу все эти жалкие маленькие домишки, сровняю с землей проклятый завод и, если захочу, даже взорву старый заброшенный рудник.
— А дальше что? — Райан в отчаянии вскинул руки. С правой стороны, за ширью сырых зеленых лугов, заблестела подернутая туманом серая гладь моря. — Что потом станешь делать? Просто повернешься и уйдешь с ожесточенностью в сердце?
Серена задумалась, сосредоточив внимание на дороге. Они достигли наивысшей точки вересковой пустоши, с которой открывалась великолепная панорама.
На горизонте тянулась темная полоса моря, под небом с клубящимися облаками лежала застывшая в зловещей красе долина, укрытая почерневшим вереском.
Они ехали на север, провожаемые взглядами мохнатых овец. Серена унеслась мыслями в Кейндейл, где ребенком бродила по крутым склонам лесистой долины, когда отец брал ее с собой на завод в выходные и на каникулы. Там можно было играть и бегать в полной безопасности: на узких улицах редко встречались машины, да и сама долина имела выход только к морю.
— Так как ты собираешься поступить с этим проклятым поселком?
— Выселю людей и расчищу местность от зданий, которые давно следовало снести.
— То есть изгонишь дух Макса Кордера, — укоризненно заметил Райан.
— Ты несешь чушь, Райан.
— Это не чушь, — тихо возразил он. — Я просто пытаюсь внушить тебе немного здравого смысла. Пойми, отец твой умер. Тебе больше незачем восставать против него. Тебе больше ничего не нужно доказывать.
— Пока Кейндейл существует, я не смогу забыть о предательстве отца. И не говори, будто я должна забыть и простить, Райан. Я не могу! Неужели ты не понимаешь, как страдала в последние годы жизни мама? Зная, что у отца другая женщина?
— Может, она и не знала, что твой отец и Мари были…
— Любовниками! — гневно закончила фразу Серена. — Может, и не знала. Зато я знаю, что хочу стереть это из памяти.
— Но ведь уничтожив Кейндейл, ты не избавишься от прошлого. Ну, хорошо! Пусть твой отец оказался не очень порядочным человеком, у него были определенные недостатки. Но разве это может служить оправданием для твоего бессмысленного губительного плана?
Серена, внезапно бросив машину к обочине, заглушила мотор и повернулась к своему спутнику.
— Послушай, хочешь, отвезу тебя туда, прямо сейчас? Полюбуешься на это достославное местечко во всем его разлагающемся великолепии. Уверяю тебя, Райан, это чертова дыра.
Райан, откинув голову на спинку сиденья, закрыл глаза.
— Нет, — пробормотал он. — Я не хочу в Кейндейл. Во всяком случае, не сегодня. У меня одно желание — добраться до какой-нибудь гостиницы и лечь спать. Не возражаешь?
— Голова болит? — встревожилась Серена.
— Да, — отрывисто бросил он. — Болит. Но тебе давно бы уже следовало привыкнуть к моей незадачливой персоне с постоянными головными болями.
— Райан… — со страхом в голосе окликнула его Серена. — Райан… может, к врачу тебя отвезти… или в больницу?
Он приоткрыл один глаз и улыбнулся.
— У меня есть таблетка, так что не нянькайся. Посплю — и все пройдет. И еще, — добавил он многозначительно, — если ты прекратишь свое бесконечное ворчание, я буду чувствовать себя гораздо лучше.
— Ты уверен, что помощь не нужна?
