Джессика Стил - Уйти или остаться?
Эмми потеряла остатки самообладания.
— Не судите по себе, — взвилась она. О, страх какой, он ее сейчас придушит. Произнеся фразу, она мгновенно пожалела о ней. Что она творит? Испытала судьбу вчера и днем раньше, а сегодня снова? А ей так нужна эта работа! — Дон ушла пораньше пообедать? — Она попыталась остудить накалившуюся обстановку. Тщетные усилия!
— Я дал ей отгул! — бушевал он. — Когда она, несмотря на недомогание, добралась до телефона, — снова очень уместный сарказм, — то я решил, что мы справимся без нее.
Не везет так не везет! Эмми, против всякого здравого смысла надеясь, что ее не выгонят — ведь команды убираться вон не было, — предложила:
— Я отработаю пропущенные часы. Задержусь допоздна и…
— Вы даже не предполагаете, насколько правы, — грубо прервал ее Барден. — Я хочу, чтобы эти материалы были у меня в руках сегодня же!
Эмми уставилась на него. Он, должно быть, шутит! Гордость — больше ничто — не позволила ей сказать ему, что это невозможно выполнить.
Он улыбнулся насквозь фальшивой улыбкой. И она, которая никогда и никого в своей жизни не ненавидела, искренне и всем сердцем возненавидела Бардена Каннингема.
— Но вы же отправляетесь в… в гости!
— Верно, — ответил он, взял со стола листочек и быстро написал на нем адрес с краткими комментариями. — Не сомневаюсь, что вечер затянется за полночь. Думаю, вы не возражаете заглянуть на минутку, чтобы отдать мне бумаги по пути домой.
Эмми взяла бумажку и прочитала адрес. Потом, не веря глазам, взглянула на Каннингема. Это был адрес Невилла и Роберты Шорт. Ехать к ним ей было совсем не по пути, а в противоположную ее дому сторону. И наверняка Каннингем это знал! Бросив мимо него взгляд в окно, она увидела, что начали падать первые снежные хлопья. Повторный взгляд на босса показал, что он проследил за ее глазами.
Он смотрел на нее и улыбался. Тогда она возненавидела его с новой силой. Он прекрасно сознавал, что она будет работать минимум до восьми вечера. И после этого заставлять ее еще час добираться до дома его любовницы!
Она открыла рот, чтобы возразить, и по наигранно приветливому взгляду поняла, что именно это от нее и ожидается. Скорее она сгниет тут заживо! Протест умер, не родившись.
— Что-нибудь еще? — спросила она деловито. В его глазах вдруг отразилось нечто, похожее на восхищение. Длилось оно лишь мгновение, и после, когда он развернулся к двери, она решила, что ошиблась. Уже у двери он обернулся, и его добродушный голос хлестнул ее, как ветка по лицу:
— Не забудьте отменить свое свидание, Эмили. — И босс отправился на свой проклятый уикенд. Эмми могла поклясться, что, выходя, он начал насвистывать!
Глава 3
Пожертвовав обедом и работая со всей доступной скоростью, Эмми закончила свою работу как раз после восьми вечера. Выжатая как лимон, напрочь измученная, она тем не менее чувствовала триумф.
И еще она чувствовала ярко выраженное антиканнингемовское настроение. Проклятый бабник! Она ненавидит его, ненавидит за то, что он сейчас веселится в доме своей замужней любовницы. Как он может?
Эмми, все так же без плаща, стремительно пронеслась из офиса к машине, радуясь, что снега выпало немного. Заведя мотор, она взяла курс на дом Невилла и Роберты Шорт, постоянно призывая себя успокоиться. Бога ради, ее ли это дело, как этот Каннингем проводит свое свободное время!
Она ехала, одергивая себя, заставляя не злиться. Ей крупно повезло, что, несмотря ни на что, включая ее отсутствие сегодня утром, она все еще сохранила эту работу. Хорошо оплачиваемую работу, между прочим.
Все мысли о собственной удаче напрочь выветрились у нее из головы, когда она выехала из Лондона и оказалась в чистом поле. Опять пошел снег. Он скоро кончится, утешала она себя.
Немного погодя она увидела указатель, к счастью не до конца залепленный снегом, по которому определила, что ее цель не так уж далеко. Эмми свернула с главной дороги на второстепенную.
Теперь ее стали одолевать мысли о еде. На обратном пути закусочные могут закрыться: в основном они все работают до полдесятого.
Уже почти миновав очередную забегаловку, она поняла, что срочно должна поесть. Эмми свернула на парковку около закусочной.
Казалось, что ризотто с креветками, которое она заказала, никогда не появится. В конце концов еду все же принесли, даже украсили сверху. Вкус оставлял желать лучшего, но Эмми было не до капризов. Можно ехать, удовлетворенно сказала она себе.
Но вся радость мгновенно испарилась, стоило лишь выглянуть наружу. Дорогу замело. Разыгралась настоящая пурга.
Холод продирал ее до костей, когда она — на каблуках в два с половиной дюйма — ползла к своей машине. Повернув ключ зажигания, она взглянула на часы: половина десятого. Просто поверить трудно, учитывая все обстоятельства. Если ветер хоть чуть ослабеет, то через полчаса она уже будет свободна.
Все обернулось не так гладко, как она предполагала.
Завывающий ветер, снегопад, видимость нулевая. Не желая закончить путешествие в придорожной канаве, Эмми едва тащилась. Счастье покинуло ее. И тем не менее она упрямо двигалась вперед, снова и снова напоминая себе, что ему требуются проклятые материалы, а ей требуется, просто позарез требуется, удержаться на этой работе.
Никто, кроме нее, и нос не смел высунуть из дома в такую погоду — во всяком случае, за все время она не встретила ни одной машины.
На краткий миг она позволила себе расслабиться, и в этом была ее ошибка. Произошло худшее: она плавно съехала с дороги и уткнулась в изгородь. Эмми сделала несколько попыток выбраться, включая заднюю скорость и нажимая на педали, но машина только беспомощно буксовала.
Нет, чтобы ее вытянуть, нужен трактор. Она оглянулась, но ничего не увидела. Выбираться наружу — наверняка замерзнешь. С другой стороны, если остаться в машине, то тоже замерзнешь, всю ночь сидеть тут невозможно.
Подхватив с пассажирского сиденья папку с документами, Эмми открыла дверцу. Это удалось не с первой попытки — машина сильно накренилась, — но все-таки удалось, и она выбралась наружу.
Было очень холодно. Наткнувшись на что-то, припорошенное снегом, она упала. С усилием поднялась на ноги — туфли никогда уже не будут прежними — и устремилась к мерцающему вдали огоньку.
Скользя и спотыкаясь в своих когда-то миленьких туфельках, Эмми добралась до указателя и обнаружила, что дом Шортов находится на окраине деревни, и — такое уж нынче ее счастье, — конечно же, на окраине, противоположной той, где она находилась сейчас.
Единственно из упрямства Эмми тащилась по улице, скользя и оступаясь, с каждой секундой промокая все больше и больше, но не сворачивая. Он хотел эти материалы — он их получит! Зачем, интересно, они понадобились ему в гостях? Может, он хочет улучить пару скучных минуток? Она надеется, что так и будет.
Хоть бы это был самый скучный уикенд из всех, которые у него были! Хоть бы Невилл Шорт узнал, что у Каннингема связь с его женой, и поколотил его как следует!
Почему это, кстати, у Шортов нет факса? Эмми снова упала и почувствовала, как снег проник за шиворот. Если бы только ей так не нужна была эта поганая, вонючая, мерзкая работа… Процесс выдумывания для него самых невероятных и оскорбительных прозвищ помог ей преодолеть последние пятьдесят ярдов. Вот он — дом, во всех окнах свет горит.
Она чуть не падала, пробираясь между припаркованными заснеженными машинами, мечтая лишь оказаться в своей постели. Она была слишком утомлена, чтобы думать, что будет дальше, после того как она вручит пропитавшуюся насквозь водой папку.
С трудом преодолев ступеньки, онемевшими пальцами она нажала на звонок. Дверь открылась. Она узнала изумленную Роберту Шорт. Снег волной метнулся на красивый ковер холла.
— Заходите, заходите, — испуганно проговорила Роберта. Только сейчас Эмми сообразила, что вид у нее, должно быть, устрашающий. По лицу Роберты можно было понять, что та ее не узнала, впустив внутрь лишь из сострадания. Видимо, она и помыслить не могла оставить кого-то за порогом в такую ночь. Потом она воскликнула:
— Ой, да это Эмми! Эмми Бардена.
И тут же, как джинн из бутылки, появился Барден Каннингем.
В белоснежной рубашке, при всем параде, он никогда не казался таким привлекательным — и таким изумленным.
— Вы… что вы тут делаете? — спросил он. Если бы у Эмми оставалась еще хоть капля сил, она выцарапала бы ему глаза.
— Вам позарез требовались вот эти материалы! — негодующе выпалила она.
— Только идиот мог… — И, не закончив фразы, Каннингем повернулся к Роберте:
— Можно мы займем библиотеку?
Эмми равнодушно ждала. Ей было все равно, что говорят и куда ее ведут. Он взял ее за руку и…
— Вы насквозь промокли! — вырвалось у него.
— Вы бы тоже промокли, если бы пришлось идти пешком в такую погоду.
— Вы шли пешком в такую погоду?! Понятно, поверить в такое трудно.
