Разводные процедуры - Лика Ланц
— Это что же, тебя Олежек твой так приложил? — спросила она осторожно, но в глазах так и плескалось ожидание сенсации.
Что поделать: Катя обожала сплетни и сенсации. Она знала буквально всё и обо всех. Кто женился, кто развёлся, у кого кто родился, кто помер, кто оскандалился или оконфузился. И, чтобы было ещё понятнее, это касалось как знакомых-друзей-родственников, так и всяких там разных звёзд.
— Не выдумывай только ничего сейчас, не сочиняй, — предупредила я её серьёзно и попыталась состроить зверское выражение лица. — Не дождёшься, ясно? Всё у нас прекрасно, как всегда. А это я между мальчишками во дворе встала. Ну, и получила случайно.
В общем-то, не прекрасно, конечно. В этот раз я загнула.
— Ну, фух, — выдохнула шумно Катька, — слава те, господи. А то я уж подумала, что мир перевернулся.
— Да кто его знает, Кать, — грустно выдала я и вздохнула тяжело.
— И что не так-то, принцесса Милана?
Катя уже сделала заказ, и я вяло поковырялась в салате, размышляя попутно над тем, стоит ли поплакаться.
Собственно, при всей любви Катьки к сплетням, она тайны хранить умела. И вообще была душа-человек. С ней легко и просто. Может, поэтому мы и дружим много-много лет.
И, как-то слово за слово, я и выложила ей всё. И о соседе (куда его деть), и о неудавшемся тринадцатилетии со дня свадьбы, и о странном поведении Олега.
— Может, у него кризис среднего возраста? — меланхолично спросила я больше в воздух, чем для того, чтобы получить ответ.
— Да может, и так, — Катька сидела, подперев щёку кулаком, как купчиха из какого-то там столетия. Смотрела на меня жалостливо. — А может, у него баба другая завелась? А что? У них как раз на фоне этого кризиса бес в ребро вселяется. Вы ж с ним тринадцать лет вместе. А мужики они такие… на свеженькое тянет.
Ну, Катька, блин. Поговорили, называется! Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву. Я как-то об этом и не думала, а тут нате — получите, распишитесь.
Но тут случилось то, что напрочь отвлекло меня от этих тошнотворных мыслей: за большим окном кафе я увидела его. Не мужа, конечно. И даже не Владика. А соседа-зануду. И не одного!
Сосед стоял рядом с женщиной. И, кажется, они выясняли отношения. Не знаю почему, но я буквально прилипла к окну, разглядывая чужую то ли трагедию, то ли комедию.
Женщина рядом с мужчиной была хороша. Дьявольски хороша. Тёмные волосы блестящими локонами по плечам в художественном беспорядке. Точёные черты лица, высокая грудь, тонкая талия, изящно-округлые бёдра, длинные ноги. Почти совершенство, если короче. Всё в ней дышало изысканной дорогой красотой. И даже если там поработали пластические хирурги, то достаточно умело. Впрочем, с такого расстояния видны лишь достоинства и ни одного изъяна.
Разговор, по всей видимости, проходил на повышенных тонах. Точнее, женщина что-то говорила и жестикулировала, как экспрессивная испанка. Сосед стоял и внимательно слушал с загадочным выражением Сфинкса на лице.
Тоже красивый. Но это я и раньше замечала. Издалека он казался даже более привлекательным. Может, потому, что рот не открывал и претензии если и предъявлял в данный конкретный момент, то не мне.
— Что за чёрт? — дышала мне в ухо Катя, о которой я успела забыть.
— Не чёрт, а сосед, — поправила я её.
— Тот самый? — ахнула подруга. — Слушай, ну от такого соседа я б претензии бы послушала!
— Вряд ли. Знаешь ли, с разных ракурсов — это совершенно разные вещи.
— А по-моему, он со всех ракурсов хорош. А то, что он произносит, можно и не слушать. Любоваться, как иконой, — и ладно.
Я закатила глаза. Это ж Катя. Не замужем. В активном поиске. И, на мой взгляд, ищет она не единственного и неповторимого, а новых ощущений. Она моложе меня на четыре года и, по моему мнению, уже бы пора остепениться, Но по мнению Кати, она ещё слишком молода, чтобы вешать на шею ярмо брака и рожать детей.
В общем, мы глазели на кадры чужой жизни за стеклом, позабыв обо всём. Разговор закончился неожиданно. «Испанка» махала руками всё чаще, будто кастаньетами ритм выбивала, а потом и вовсе слетела с катушек и отвесила соседу пощёчину. Такую, что он дёрнулся и даже пошатнулся. Видимо, там ручка ого-го.
— Ничего себе кино, — пробормотала Катька.
«Испанка» покинула поле боя, экспрессивно вдавливая каблучки сапожек в асфальт, а сосед лишь потёр щеку, которой досталось, полюбовался задом уходящей мегеры, а затем, как мне показалось, буквально выжег дыру во мне.
Я даже отпрянула от окна. Ну, не уверена, что он рассмотрел. С другой стороны, не так уж и далеко… я ведь его со всех ракурсов рассмотрела, как сказала Катя. Почему бы и ему не понять, кто наблюдал за шоу в исполнении этого дуэта.
Катя же не растерялась и послала соседу воздушный поцелуй.
— Что ты творишь! — зашипела я и оттянула её от окна.
— А ты? Обломала весь кайф! Может, это моя судьба? Может, это была бы любовь с первого взгляда? Мы познакомились бы, разговорились, потом упали в постель, сплелись в страстных объятиях, а затем он подарил бы кольцо с бриллиантом, я надела свадебную фату и родила прекрасных брюнетиков от этого великолепного самца, у которого деньги водятся!
— Этот самец, судя по всему, глубоко женат, и у него есть дочь, твоя тёзка. Девочке двенадцать, потому что она одноклассница моего сына, — попыталась я охладить её пыл.
— Ой, ты как вчерашняя, Мил, — хохотнула Катька. — Жена не стена — подвинется. Первый раз, что ли, в этом мире происходит подобное?
Слова её ударили так сильно, что я даже задохнулась. Легли в благодатную почву, рождённую всё той же Катькой.
— Эй, ты чего? — испугалась подруга. — Я ж в общем целом, Мил. Ну, в шутку как бы…
— Если это была шутка, то очень неудачная, — отодвинула я от себя чашку с остывшим кофе и тарелку с недоеденной порцией. — Это ты у нас вольная-свободная, легко идёшь по жизни. А нам, замужним, как-то неприятно слышать, что мы не стены и нас можно подвинуть.
— Мил, ты чего?.. — растерялась она полностью, но я уже слетела с резьбы и возвращаться не собиралась.
— В общем, поговорили, — вскочила я на ноги. — Счастливо оставаться! Тем более, у тебя есть шанс устроить свою судьбу, — кивнула я на вход в кафе, где нарисовался
