Развод. Спутанные жизни - Лия Мориц
Я гашу фары, но не вылезаю из внедорожника. Я жду.
Они продолжают облизываться, засовывая друг другу языки в рот. А я смотрю на это и чувствую полное отвращение. Мне нужно прервать этот кошмар.
Выхожу из машины, и обхожу её спереди. Рывком открываю пассажирскую дверь машины Кристины. Парень, с которым она сосётся, теряет точку опоры и падает из машины спиной вперёд.
Поднимаю недомерка за грудки и хочу хорошенечко прописать в морду, но смотрю в его зашуганное лицо, и мне становится его жалко. Реально пиявка.
— Свалил отсюда. Быстро, — рычу ему в лицо, и отпускаю.
Тот исчезает, как по мановению волшебной палочки.
А потом я смотрю на Кристину.
Только что она была счастлива, и вот уже холодок пронизывает всё её существо. Я вижу это. Я буквально чувствую то же самое, что и она.
Она закуривает и смотрит на меня в упор.
Затем открывает дверь, выбрасывает окурок и выходит из машины.
Она всегда выходит очень грациозно. Раньше я специально выбегал из автомобиля, чтобы открыть ей дверцу и полюбоваться на это. Но не сегодня. Больше меня это не задевает. Такое ощущение, что что-то умерло внутри меня.
— Мне очень жаль, — это даже не извинения, это ненужные слова, которыми она пытается заполнить пустоту, образовавшуюся между нами.
Я не отвечаю. Просто киваю, но совсем чуть-чуть.
— Полагаю, это всё? — произносит она ещё несколько бессмысленных слов.
— Да, — на этот раз мой рот открывается, и из него вылетает это простое слово.
Обычно думают, что это хорошее слово. Но сейчас оно буквально нарушает что-то внутри меня.
— Мне нужно время, чтобы собрать вещи, — говорит Кристина и пытается податься ближе ко мне.
Уж не знаю, зачем. Поцеловать меня у неё не получилось бы. Да и не буду я целовать губы, которые только что слюнявил другой.
— Собирай, — пожимая плечами, говорю я. — У тебя есть два часа. Я пока побуду в машине.
— Ты пойми, — начала она, в порыве желания оправдаться, — ты всё время на работе, а тут знакомый. Мы просто ехали, а потом — вот…
Она прячет взгляд где-то между носков своих сапог, купленных в одном из самых дорогих бутиков. Она знает, что врёт. И я знаю, что она врёт. И она знает, что я знаю.
— Не нужно лишний раз открывать рот, — беззлобно говорю я. — Простудишься.
— Два часа, — она снова смотрит в мои глаза, но там нет мольбы, там только досада, — это слишком мало. Позволь мне съехать завтра.
— Два часа, — повторяю я, сверяясь с часами. — Мне завтра вставать рано. В филиал ехать.
Она кивает и поворачивается ко мне спиной.
Вот так просто человек, с которым я хотел связать свою жизнь, покидает её. Развернулся и, поскальзываясь на льду, удаляется.
* * *
Через полчаса мне позвонил курьер клиники.
— Андрей Владимирович, — говорит он смущённым голосом. — Я знаю, что вы этим не занимаетесь, но я не могу до диспетчера дозвониться.
— Говори, — говорю я, прикуривая очередную, неизвестно какую по счёту сигарету и барабаня по рулю. Когда Кристина уже соберёт свои манатки и свалит?
— Я в аварию попал, — отвечает он, и тут я рывком вернулся в реальность. — А мне нужно забрать анализы у клиентки. Не можете вы сами назначить другого курьера? Простите, что так получилось.
— Ничего, Анатолий, — говорю я, вспоминая имя курьера. — Ты сам цел?
— Да, всё в порядке. Я не виноват. И машина не сильно пострадала, но нужно ждать полицию, — он говорит всё по сути, но создаётся впечатление, что он оправдывается.
— Лады, — бросаю я ему в трубку. — Не переживай, занимайся, — а сам я в этот момент вспоминаю, кому можно позвонить. — Это к кому ехать надо?
— Ну сегодня, которая психовала в клинике, — отвечает мне он.
И женщина, так переживающая за свою семью, как Кристине не дано, встаёт перед моими глазами. А следующей деталью был чистый бокс для генетического материала на заднем сидении.
— Я понял, — отвечаю я настолько собранно и жёстко, что, кажется, Анатолий пугается. — Скинь мне адрес, пожалуйста. Всё будет сделано.
— Одну секунду, — говорит он.
А я думаю, что одна секунда — это, в сущности, достаточно много. Именно за этот отрезок времени я решил ехать на забор материала сам.
7. Марина
Практически мгновенно приходит ответное СМС, что курьер прибудет через два часа, и запрос адреса, куда подъехать. Отвечаю, удивившись тому, как быстро всё решается в этой клинике. Тем лучше. Ещё сутки в неизвестности — было бы выше моих сил.
Но тем не менее, придётся ещё ждать пару часов. Мечусь по квартире, стараясь особо не шуметь, чтобы не разбудить Аришку. То смотрю в холодное зимнее окно, заламывая руки от нетерпения, то заглядываю в приоткрытую дверь детской, чтобы удостовериться, что Аришка спит, и не подозревает, как сильно я волнуюсь.
Не зная, чем занять свои мысли, подхожу к большому зеркалу в прихожей. Пару минут оцениваю, как переживания последних двух дней измотали и состарили меня. Хотя, наверное, дело даже не в паре дней.
Вся моя жизнь состояла в сделать это, сделать то. «Ой, у Серёжи важная встреча, нужно срочно погладить рубашку. Ах, у Серёжи поздно закончилось совещание, надо быстренько приготовить ужин». Совещания у него, ага. Скорее всего, он давным-давно мне изменял. А я была настолько поглощена домашними заботами, что даже не замечала этого. Наверняка он даже обрадовался, когда у него подвернулся шанс развестись, и выставить виноватой меня.
Воспринимаю эту мысль на удивление спокойно. Ему плевать на мои чувства. С чего бы тогда мне переживать о нём? Пусть делает, что хочет. Пусть ищет другую дурочку, которая будет его встречать с горячим ужином.
Смотрю себе в глаза через зеркало. Надо что-то с этим делать. Решаю, что хотя бы курьера встречу в приличном виде, а не как несчастная, побитая жизнью женщина. Пусть он посторонний человек, но я всё равно не хочу в его глазах выглядеть жалкой.
Собираю волосы в средний хвост и немного выпускаю передние локоны. Подвожу глаза и брови. Подкрашиваю губы.
Ну вот. Это, конечно, не исправило последствия многолетней работы ломовой лошадью, но я уже выгляжу лучше. Можно даже сказать, красиво.
Пару мгновений верчусь перед зеркалом и удовлетворённо киваю сама себе.
Не замечаю, как проходит время. Звонит домофон, и хорошо, что я была в прихожей. Успеваю быстро снять
