Ты бросаешь вызов? (ЛП) - Джеймс Лайла
Остаток моего дня прошел без происшествий. Я держалась подальше от Мэддокса. В коридорах обо мне шептались, но я и их проигнорировала.
Я была уверена, что после сегодняшнего дня все забудут о сцене в кофейне, а Мэддокс определенно забудет о моем существовании. У него было много девушек, чтобы отвлечь его.
Вот только… Я никогда в жизни так не ошибалась.
На следующий день начался мой кошмар.
ГЛАВА 3
Лила
На следующее утро я нашла Мэддокса возле нашего урока английского языка. Он стоял, прислонившись к стене, скрестив длинные ноги в лодыжках и засунув руки в карманы. Его дорогие кожаные туфли были блестящими и без морщин. На нем не было темно-синего блейзера, но белоснежная рубашка была закатана до локтей, обнажая сильные предплечья. Его галстук свободно висел на шее.
На него было приятно смотреть — я должна была признать, но его вид раздражал меня.
Сбоку от него была привязана фигуристая блондинка, практически прижатая к нему. Она что-то шепнула ему на ухо, но он не обратил внимания. Мэддокс выглядел скучающим, а бедная девочка слишком старалась. Беги, не поддавайся его чарам. Я хотела встряхнуть в нее немного здравого смысла.
В тот момент, когда его взгляд упал на меня, он медленно ухмыльнулся.
Моя кровь закипела, и я крепко сжала губы, отказываясь признать его. Я вздернула подбородок и двинулась вперед. Если я проигнорирую его, он уйдет, сказала я себе.
Жаль, что это была не более чем ложная надежда.
Когда я попыталась войти в класс, Мэддокс отстранился от девушки. Она запротестовала, но у нее перехватило горло, когда она поняла, что это бесполезно.
Он отодвинулся в сторону и выставил руку, блокируя дверь и фактически не давая мне войти внутрь.
— Привет, Гарсия.
Мэддокс бросил мне свою фирменную ухмылку, пытаясь растопить меня. Я закатила глаза.
— Коултер, — сказала я в знак признательности. — Ты у меня на пути.
Я попыталась протиснуться мимо него, но он не сдвинулся с места; конечно, он был на целый фут выше меня, но Мэддокс был нерушимой стеной.
— Это довольно комично, что ты думаешь, что можешь сдвинуть меня с места.
В Мэддоксе было что-то, что меня раздражало. Как будто он задел нерв, о котором я и не подозревала. Он заставил меня чувствовать себя раздраженной. Я не знала, почему я так себя чувствовала, но я защищалась рядом с ним.
— Удар коленом по твоему члену сдвинет тебя с места. Так что, либо ты двигаешься без травм, либо твоя машина по производству детей будет в опасности. — Я склонила голову набок, держа свою сумку на плече и ожидая, когда он двинется.
Мои губы изогнулись в самой фальшивой и самой сладкой улыбке.
Мэддокс смотрел на меня в течение секунды, прежде чем он в конце концов двинулся, слегка согнувшись в талии и выставив руку для движения внутри класса.
— Дамы вперед. После Вас.
Я закатила глаза, черт возьми, потому что он был чертовски раздражающим. Пройдя мимо его твердого тела, я с раздражением вошла в класс и села на стул. Он не спеша вошел внутрь, словно хозяин комнаты, и прошел мимо меня к своему столу в конце класса.
Мэддокс намеренно задел мое плечо.
— Упс, виноват, — хрипло пробормотал он. Я слышала смех в его голосе.
Мои пальцы сжались в кулак, но я сдержалась.
Мои дни продолжались в том же духе.
Я заметила, что он преследует меня повсюду. Иногда он громко выкрикивал мое имя в коридорах, привлекая ко мне всеобщее внимание. В других случаях он намеренно натыкался на меня в классе или в столовой. Я часто ловила его на том, что он ничего не делает, а молча следует за мной. Он знал, что меня это раздражает, и делал это нарочно. Он. Раздражает. Меня.
Неделю назад я была совершенно невидимой для Мэддокса Коултера.
Теперь я была в центре его внимания.
Сделка нарушилась, когда он взломал мой шкафчик и украл мою запасную рубашку. Он даже оставил записку:
Какого цвета твой лифчик сегодня?
На самом деле нет, это было не самое худшее.
Хуже всего было, когда он решил разыграть сцену из «Ромео и Джульетты» в столовой…
Он был Ромео, стоящим на столе и громко признававшимся в своей бессмертной любви Джульетте на весь зал.
Кем была Джульетта?
Ох я…
Он драматизировал и чрезмерно преувеличивал свое выступление только по одной причине: чтобы смутить меня.
Все смотрели… хихикали… смеялись, пока Райли и я не были вынуждены покинуть столовую; нам пришлось обедать под лестницей. Я ненавидела прятаться, я ненавидела внимание, а Райли… она вот-вот взорвется.
Мэддокс ждал реакции, он подстрекал меня… толкал и толкал, ожидая, когда я сорвусь, как я сделала это в кофейне. Но я поклялась, что не буду играть в его глупые игры.
В конце концов он остановится, убедила я себя. Я ему скоро наскучу, сказала я себе. Я снова ошиблась.
В четверг, через неделю после того, как я разобралась с его глупостями, Мэддокс все еще не сдавался.
— Ой-ой. Он здесь. Может быть, нам следует бежать за ним прямо сейчас. — Райли встала, взяв с собой поднос с обедом.
— Садись, — прошипела я. — Мы не убегаем. Мы собираемся пообедать и проигнорируем его.
— Он идет к нам, — сообщила она, качая головой. — О, черт возьми, мы снова опозоримся.
Моя спина выпрямилась, и я приготовилась к тому, что грядет. Я кивнула Райли, давая ей понять, что все в порядке. Ее брови нахмурились, прежде чем она бросила жесткий взгляд на того, кто стоял позади меня.
Я почувствовала Мэддокса еще до того, как увидела его. Его присутствие окружило меня, и я сжала челюсти, стиснув зубы. Он схватил стул рядом со мной и повернул его, прежде чем сесть, оседлав его. Мэддокс наклонился вперед, используя спинку кресла как подлокотник. Его друзья уселись вокруг нашего стола, взяли свои стулья и присоединились к нам. Райли издала долгий, раздраженный вздох.
Не говоря мне ни слова, он потянулся к моему подносу и схватил мое яблоко. С большим раздражением я заставила себя посмотреть ему в лицо. Его длинные грязные светлые волосы были собраны в небольшой небрежный мужской пучок. В остальном он был безупречен. Маленькая бриллиантовая серьга в его ухе блеснула на свету, ненадолго привлекая мое внимание. Мэддокс посмотрел мне в глаза, прежде чем откусить от моего красного яблока.
— Хм, сочно.
— Это мое яблоко.
— Оно было одиноким. Я уделю ему немного внимания, — сказал он, откусив еще один огромный кусок.
Я уронила вилку с громким лязгом.
— Положи. Это. Яблоко. Вниз.
Мэддокс был невозмутим.
— Или что?
— Ты пожалеешь об этом, Коултер.
Он издал глубокий смешок, как будто моя угроза ничего для него не значила.
— Ты вся лаешь и не кусаешься, Сладкая щечка.
Сладкая щечка? Прошу прощения…?
— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Маленькая чихуахуа пытается сразиться с более крупной и сильной собакой, хотя знает, что не может победить. Осторожнее, Гарсия, иначе у тебя будет неприятный укус.
Я выхватила яблоко из его руки и наклонилась вперед, приближая наши лица.
— Знаешь ли ты, что чихуахуа известна как агрессивная порода, когда они капризны, а когда они кусаются, они кусаются сильно. Осторожнее, а не то получишь неприятный укус, Коултер.
Я поднесла яблоко ко рту и откусила, прежде чем поняла, что делаю. Глаза Мэддокса вспыхнули, прежде чем его губы изогнулись.
— Я думаю, что мы только что разделили наш первый непрямой поцелуй.
О, черт возьми!
Колтон хихикнул, прежде чем стащить пирожное с подноса Райли. Она зашипела, и ее глаза зажглись. Девушка до Джаспера взорвалась бы. Новая Райли? Она молчала.
— Это был паршивый поцелуй. Ты можешь добиться большего, чувак, — сказал Колтон, его шестифутовое тело дрожало от веселья.
Мэддокс схватил мой стул и притянул меня ближе к себе, четыре ножки издали громкий визг. Вся столовая теперь смотрела. Я чувствовала, как их взгляды прожигают меня.
— Что скажешь, Гарсия? Устроим шоу для этих придурков? — Его голос понизился, сохраняя многозначительный тон.
