Разведенка с прицепом (СИ) - Дина Ареева
— Яся. Моя мама — Яся.
Затем неожиданно вскидывает руку и кричит, развернувшись вполоборота:
— Мама! Мамочка! Тут тебя дядя хочет! Класивый!..
Поворачиваю голову вслед за девочкой и словно проваливаюсь в колодец, где нет дна, а значит можно лететь целую вечность.
Потому что встречаюсь с глазами, которые больше и не надеялся увидеть…
Глава 3
Ясмина
С колотящимся сердцем наблюдаю, как Дамир разговаривает с Лале, не подозревая, что это его родная малышка. В груди жжет, в голове сплошной гул. Это нереальная, сюрреалистичная картинка. Дамир так близко, в каких-то десяти шагах, и в то же время так далеко, что не дотянуться.
Пальцы дрожат, хватаюсь за край перегородки. Дамла оборачивается и смотрит на меня с удивлением и немного с тревогой.
— Ясемин, чего ты остановилась? Ты в порядке?
— Н-ничего. Я в порядке, — быстро киваю, не в силах оторвать глаз от отца своего ребенка.
Ладони вмиг становятся липкими, незаметно вытираю их о платье. Делаю неглубокие вдохи, пытаясь подавить беспокойство, которое грозит не просто захлестнуть меня, а утопить. Прямо здесь, не сходя с места.
Это тот самый момент, которого я одновременно и боялась, и жаждала. О котором мечтала, ворочаясь от бессонницы. Который представляла в мельчайших подробностях. Момент, когда наши пути пересекутся, и Дамир наконец-то увидит свою дочь.
Жадно наблюдаю, впитывая каждую реакцию Дамира, когда он наклоняется к Лале, знакомо прищуривается, чтобы лучше слышать малышку. На его губах играет легкая улыбка, и у меня сердце щемит при виде его выражения лица.
Ему интересно то, что говорит Лале, а дочка совсем его не стесняется. Хотя о чем я, это же Лале!
Неужели он не заметил? Неужели не узнал?
Мы с ней так похожи, она моя маленькая копия. Или он совсем меня забыл?..
Ноги подкашиваются, слабеют, хочется сесть на пол прямо здесь. Неужели я не оставила никаких следов ни в его памяти, ни в его душе?
Лале сползает со стула, огибает стол и подходит к Батманову. Бесстрашно задирает голову и смотрит на папу, о котором столько мечтала!
На глаза наворачиваются слезы, и я быстро вытираю их, не желая привлекать к себе внимание. Дамир садится на корточки, взмахивает рукой, и я вижу на безымянном пальце блестящий ободок.
В груди проворачивается кривой нож, тупое ржавое лезвие расковыривает старые раны, которые сразу начинают кровоточить. А ведь я думала, что все зажило и зарубцевалось! Но нет, они всего лишь покрылись плотной коркой, которую оказалось так просто сковырнуть одним движением руки.
Дамир говорит с девочкой, не подозревая, что эти глаза, эта улыбка принадлежат ребенку, о существовании которого он никогда не знал. Хочется крикнуть об этом, открыть правду, но я не могу, не имею права. Обручальное кольцо на его руке запечатывает мой голос не хуже заклинания злой ведьмы.
Ноющая боль в груди заставляет наклониться вперед в надежде хоть немного ее облегчить. Молча смотрю, как Дамир, сидя на корточках перед дочкой, слушает ее болтовню. Что-то говорит в ответ.
Каждое слово, каждый жест напоминает о том, что у нас могло бы быть, и о том, что мы потеряли. Тоска, сожаление и печаль накатывают волнами, разбиваясь о мое сердце как о скалистый берег.
Я так хотела бы, чтобы он знал о Лале, чтобы он стал частью ее жизни, но Дамир уверен, что между нами ничего не было. Наш брак оказался фикцией, он продержался всего лишь месяц. Я так и не успела стать Батмановой. Зато настоящей Батмановой стала Жанна и остается ею уже целых пять лет.
Вот он, настоящий брак. Не фиктивный, на бумаге, а такой, в котором мужчина и женщина живут вместе. Когда между ними есть любовь, секс, и от этого рождаются дети.
Лале — случайность, о которой Дамир даже не помнит. Поэтому она моя дочь, только моя.
Тем временем дочка поворачивается в мою сторону, ее глазки вспыхивают.
— Мама! Мамочка! Тут тебя дядя хочет! Класивый!..
Не могу не улыбнуться высокой оценке, которую Лале поставила отцу. Мало кто удостаивается такого звания, даже дядя Эмир у нее всего лишь «холосый», «класивые» только Атеш и Доган. Вот теперь еще Дамир…
Наши взгляды встречаются, и из воздухе стремительно исчезает кислород. Я стараюсь дышать часто, глубоко, но легкие словно закупорены.
— Яся? — Дамир делает шаг навстречу, и я беспомощно хватаюсь за Дамлу, чтобы не упасть. — Ясечка…
Распахиваю глаза и трясу головой, просительно глядя во все такие же любимые глаза.
Не надо, нельзя. Моя жизнь только наладилась, только успокоилась. Не надо врываться в нее разрушительным ураганом, сметая все, что я так старательно и долго выстраивала эти пять лет без тебя.
Второй раз я так не смогу. Не выстою, сломаюсь.
Потому что ничего еще не истлело. И ничего не прошло.
Дамир
Я и верю, и не верю. Яська моя…
Нашлась…
Хочется схватить ее на руки, закружить, заорать во все горло: «Яська моя! Я тебя нашел!»
Но натыкаюсь на застывший, немигающий взгляд и осекаюсь. Словно на ходу лбом прямо в стеклянную стену впечатываюсь.
Она смотрит так требовательно просяще, что у меня не хватает духу преодолеть ее немой запрет. Все, что себе позволяю, это сказать негромко:
— Яся. Ясечка…
Сам поражаюсь, как спокойно звучит мой голос. И что я внешне настолько спокоен. Внутри бушует ураган, целый вихрь чувств и эмоций, но никто ничего не увидит, если она не хочет. Даже она сама.
Ей и так достаточно. Дергается, словно через нее не меньше тысячи вольт пропустили. Головой мотает, в глазах мольба, и я будто наяву слышу: «Не надо, Дамир, прошу тебя…»
Да знаю я, знаю… Сглатываю, на миг прикрываю глаза.
Вот оно твое «не надо», передо мной стоит. Класивое. Мне по колено.
Я не особо хорошо разбираюсь в детях, но девочка выглядит достаточно взрослым ребенком. Буквы четко проговаривает за исключением «р» и пары шипящих. Ей не год и не два. А это значит…
Что же это значит, Ясь? Что ты после нашего развода долго не страдала. Ты замуж вышла, да? Здесь, в Измире?
От одной мысли, что Яся вышла замуж, внутри поднимается что-то темное, холодное и завязывается в тугой морской узел.
Только не замуж, котенок. Это тупо и эгоистично, но я не хочу, чтобы ты была замужем. Разве нельзя родить самой? Забеременела, родила ребенка. С кем не бывает?
Чудесного, к слову, ребенка, потрясающего. Как я сразу не узнал? Наверное, потому что не ожидал. Меньше всего
