Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн
Глава 4 - Тряпка
POV Алёна
В седьмом классе начался самый ахтунг. Иначе и не скажешь.
Девочки пришли после лета на линейку все похорошевшие, с ярко выраженными округлившимися формами. Все. Но только не я. Алена Княжина как была, так и осталась – доска, два соска. И в копилку моих оскорблений прибавилось еще больше обидных слов. Хотя, в устойчивое обращение надежнее всего вошло пресловутое и банальное – Килька.
Я была самая маленькая в классе, хрупкая, немного неуклюжая и невзрачная. Со своими светлыми волосами, бровями и ресницами было не мудрено, что это обидное прозвище ко мне так чертовски быстро приклеилось на суперклей. И пока все расцветали и привлекали внимание противоположного пола, я сидела и смотрела, как ненавистный Соболевский инспектирует свой курятник.
И да, я согласна была быть рыбой, но только не тупой курицей. Таких в нашем классе и нашей школе оказалось предостаточно, если не сказать больше. Они толпами ходили за моим заклятым врагом и только что в рот ему не заглядывали. А меня вот Бог миловал. Да, немного жестоко оградил, но уж и на том спасибо.
Не могу себе представить ни одну реальность, где я бы могла позволить этому демону во плоти к себе прикоснуться.
И уж тем более смачно шлепнуть по заднице. Ужас! И уж тем более, позволить зажать себя где-то в углу, чтобы потискать. Сущий кошмар! И уж тем более разрешить запускать себе руку под юбку и язык в свой рот. Какая гадость!
Смотреть-то на это было противно. Что уж говорить про остальное?
- Чего уставилась, Килька? – фыркнула, проходя мимо меня, первая красавица класса Алла Курочкина.
Говорящая фамилия так-то. Ну, вы понимаете.
- Завидуешь? Слюни подотри, тебе там ничего не светит, - проинформировала она меня сразу, как только закончила обжиматься с Соболевским на входе в женскую раздевалку.
Я тут же опустила глаза. Лучше не нарываться. Маленького и беззащитного обидеть проще всего, и я это прекрасно понимала. Глупые и неполноценные люди, вот такие, как эта Курочкина, самоутверждаются за счет таких как я. И в ситуации, когда на тебя нападает такой противник нужно просто быть умнее – дать ему подумать, что ты пасуешь перед ним. Что он герой, а ты какашка.
Так случилось и сейчас.
- О, наша Доска по Соболю что ли сохнет? – взвизгнула ее подружка Ника Ткачева.
Господи, прости! Откуда такие выводы?
- Куда ей еще сохнуть-то? И так уже как скелетина? – фыркнула Курочкина.
- Почему как? – потянула еще одна их подружка Дина Кабаева, и дружный хохот всей женской раздевалки заполнил маленькое помещение.
А я так и сидела, понурив голову и смотрела в потрескавшуюся коричневую краску, коей был окрашен пол, пока вокруг творилась вакханалия. И я лишь молилась, чтобы все наконец-то уже закончили со мной и переодеванием, а потому оставили меня одну, чтобы и я смогла спокойно сменить школьную форму на спортивную.
- Но губа у нашей Кильки не дура, - в цвет ржал кто-то. А я даже уже не разбирала кто, все для меня слилось в мешанину повизгиваний и криков.
- Соболя стошнит, если он узнает, что Доска на него запала.
- Любого стошнит при таком раскладе.
- Даже Зозулю.
О, Семён Зозуля был еще одним аутом в нашем классе. Тоже маленький, рыжий и весь в конопушках. Но, в отличие от меня, его так жестко не гнобили. Он просто был на побегушках у Соболевского и его прихвостней. За это он хотя бы не выхватывал пинков от параллели и старшеклассников.
Его так и называли Мальчик-Принеси-Подай.
- Ну чё ты нос, повесила, Доска? Не плачь и по твою душу уродец найдется.
- Это она еще не плачет, - услышала голос Курочкиной.
А потом у моего уха два раза громко хлопнули, но я даже не вздрогнула. Я слишком привыкла включать тотальное ко всему равнодушие. Эти гиены не будут жрать за мой счет.
- Плакать она будет после уроков, - и от этой угрозы холодок страха пробежал у меня по спине.
Что еще они могут мне сделать? Я думала, что пережила многое. Да, так и было, но не все.
Занятие по физкультуре прошло как обычно, с издевательским улюлюканьем, ведь я была не в состоянии отжаться, подтянуться, а попытки взобраться на канат выглядели и вовсе жалкими.
- Смотри не пукни, Килька, - заржал кто-то из мальчишек, видя мои бесплодные потуги.
- Ей нечем, все папаша сожрал, - и вновь по гулкому спортивному залу пронесся дикий ржач.
И да, в отличие от стройной мамы, мой отец был тучный, если не сказать больше. Семь лет назад у моего родителя обнаружили серьезное заболевание и пришлось сделать сложную операцию. А после, на фоне непрекращающейся депрессии и снижения уровня активности, мой отец стремительно набрал вес. И, конечно же, этот фактор не остался для многих незамеченным, а использовался и извратился, чтобы проходиться по мне снова и снова.
- Скоро и ее схавает, чтобы больше не отсвечивала!
- Скорей бы уже…
- Так, класс, отставить разговоры! – заголосил наш учитель физкультуры, - Симаков, Яковлев, упал-отжался. Ларина, на канат. Соболевский на турник! Сидишь рядом, а подзатыльник прописать не можешь этим дуракам? Княжина, на скамейку и не вздумай реветь мне тут.
Вот так было всегда. Типа решили проблему. Можно подумать отжимание или подтягивание способно пресечь у подростков тягу к травле и жестоким насмешкам. Хотя нет, тут скорее имеет место безразличие. Людям было на меня плевать. Родителям, учителям, всем вокруг.
И я сидела, и с максимальной ненавистью высверливала дырку в голове своего злейшего врага, который в этот момент так легко и непринужденно подтягивался на турнике. И он тоже смотрел на меня. И в его взгляде точно также бурлила лютая ненависть.
Наверное, она у нас была одна на двоих. И я бы пожертвовала своей половиной, только чтобы никогда этого гада больше не видеть. Никогда!
4.1
POV Алёна
Физкультура закончилась и я, по обыкновению, не спеша приступила к уборке спортивного инвентаря. Не по доброте душевной, нет, вы не подумайте. А лишь для того, чтобы опять избежать переодевания в компании своих «любимых» одноклассниц.
Когда же дело было сделано, я еще выждала минут пятнадцать, созерцая в панорамные окна зала хмурое осеннее небо и подумала, что сегодня оно на сто процентов отражает мое настроение. Хмыкнула, улыбнулась сама себе,
