Мама на Рождество - Екатерина Орлова
И вишенка на торте. Жирная такая, заспиртованная, от которой меня мутит: этот мужик. Тот самый с торгового центра. И даже ребенок с ним. Обнимает своего потрепанного медведя и смотрит на меня большущими глазами. Минни? Мила? Милли, точно!
И если бы я просто прошла мимо него, все было бы еще терпимо. Но сегодня навалило слишком много снега, а мои туфли не рассчитаны на такую погоду. Я ведь думала о том, чтобы поехать в сапогах, а в ресторане переобуться, но нет! Эрика Коулман просто не может жить без приключений!
Каблук как-то неустойчиво стал на расчищенный тротуар, нога поехала, и я оказалась в руках этого мистера Мудака, который утром назвал меня киднеппером.
— Ты? — произносим мы в один голос. Мне кажется, даже брови у нас синхронно опускаются к переносице.
— Наказание Божье, — цедит он сквозь зубы.
— Взаимно, — отвечаю недовольным тоном, отцепляясь от его рук.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Тебе какая разница?
Я вижу, как темнеют его глаза. Наверное, от гнева или черт знает, что он там думает своей больной головой.
— Спасибо, — отвечаю резко, отлепляясь от него.
Мозг с опозданием фиксирует силу его рук, крепкие предплечья, железную хватку. Давно меня так не хватали. Наверное, лучше бы и не делали так. Мне и без мужчины хорошо.
— Привет! — выкрикивает Милли, болтая ногами. Она сидит на заднем сиденье такси, прижимая к себе медведя.
— Ага, — отзываюсь растерянно, а потом разворачиваюсь и иду к ресторану. Ноги даже не отрываю от тротуара, просто скольжу подошвами дорогущих туфель, чтобы не упасть.
— Папочка, а она нам подходит? — слышу у себя за спиной.
— Милли, не говори глупостей.
— Мне она нравится.
— Все, закрыли тему, — обрывает он ее. — Пойдем.
Я вхожу в ресторан, где на входе меня уже встречает мое семейство. Папа улыбается с блеском в глазах, мама недовольно поджала губы, сестра с братом скептически ухмыляются.
— Эрика, я же просила, — шипит мама, пока я обнимаю и целую папу, поздравляя с юбилеем.
Отношу подарок на кучку таких же празднично упакованных коробок чуть дальше на столе. Едва успеваю сбросить с себя пальто и отдать хостес, как слышу голос папы:
— Киллиан, я рад, что ты смог прийти.
— Я не мог пропустить такой праздник, Фред.
От знакомого голоса волоски на теле встают дыбом.
Не. Может. Быть!
Медленно поворачиваюсь, сто раз повторив про себя мольбу, чтобы я ошиблась, и это оказался просто похожий голос. Но провидение ко мне неумолимо. Прямо напротив папы стоит тот самый мужик, а его дочка, сжимая старого медведя, снова засунула палец в рот и внимательно смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
Я растерянно улыбаюсь, она улыбается в ответ. Что это? Зеркальная реакция?
Папа знакомит этого мужика с членами моей семьи, а мне хочется закричать: «Хватит! Он оскорбил меня утром! Не улыбайтесь ему!»
Но, конечно, ничего такого я не делаю. Молча стою и жду, пока он свалит в зал к остальным гостям. А еще я надеюсь, что там никого не будет, и этот Киллиан будет чувствовать себя неловко в абсолютно пустом помещении, по которому снуют официанты, делая последние приготовления к празднику. Жаль, что музыканты уже настроили инструменты, и мы не слышим нестройные звуки, явно свидетельствующие о том, что оркестр пока совсем не готов к работе. Но негромкая музыка уже растекается по залу, так что этому мужику повезло.
— Эрика! — зовет меня папа и кивает, чтобы я подошла.
Выхожу из транса и стараюсь не кривиться от того, как этот Киллиан меня рассматривает. Ага, я теперь не в объемном свитере и без небрежного пучка на голове. Прическа, макияж, красивое платье — все при мне. Но даже при всем при этом ему как-то удалось меня узнать.
— Кил, познакомься: моя старшая дочь Эрика. Милая, это Киллиан Томас, мой бывший ученик. — Пока я пожимаю протянутую мне руку, папа продолжает нас знакомить: — Эрика ветеринар. К ней даже из Мадисона привозят животных, представляешь? Эрика, Кил — высококлассный пилот, работает на частных рейсах. Он умеет такие виражи делать в воздухе, не каждый военный пилот владеет таким мастерством.
Я даже не обращаю внимание на то, как папа расхваливает нас друг другу. Он делает это слишком уж открыто и долго, хотя остальных членов семьи просто представил. В этот момент я тону в светлых глазах Киллиана, в которых играют блики от многочисленных люстр. Не понимаю, почему не могу оторвать взгляд от его лица. Что меня так привлекает? Да, он красивый мужчина, но не в этом дело. Как будто между нами есть что-то, что притягивает нас друг к другу, потому что и он смотрит на меня неотрывно.
Внезапно боковым зрением я замечаю, как Милли отцепляется от его пальца и подходит ко мне. Хватает меня за мизинец и безымянный пальцы, крепко обхватывая их своей маленькой ладошкой. Я опускаю растерянный взгляд на ее очаровательное личико.
— Будешь моей новой мамой?
Меня бросает в жар, и я перевожу взгляд испуганных глаз на Киллиана.
У меня паника. Такая жгучая и сильная, что я готова прямо сейчас подхватить подол своего платья и сбежать с праздника.
Мамой?! Я ни для кого не могу быть мамой! Я не люблю людей. Разве только свой привычный круг общения. Остальные меня напрягают. И детей я не очень. После того, как я была нянькой для своих младших брата с сестрой, я поклялась, что детей у меня не будет. Снова переживать подгузники, зубы, крики, ночные кормежки, капризы? Нет, увольте. Конечно, большую часть обязанностей с детьми взяла на себя мама, но и мне доставалось, потому что папа постоянно был в командировках.
Я пытаюсь медленно освободить свои пальцы, выдавливая неловкую улыбку, но Милли вцепилась намертво. Еще и мама подливает масла в огонь:
— О, это так мило. Эрика, посмотри, какой очаровательный ребенок! И как похожа на тебя, как будто ты ее мама.
Я закашливаюсь, глядя на маму глазами, полными
