Энн Стюарт - Под покровом ночи
Ричард зажмурился, губы его скривились в самозабвенной гримасе. И Кэссиди, глядя на него, поняла: он принадлежит ей в такой же степени, как и она — ему.
Глава 14
Когда Кэссиди проснулась, слепящие лучи солнца заливали спальню веселым светом. В постели она была одна, и это нисколько её не удивило. Обе простыни, как верхняя, так и нижняя, сбились в кучу, а матрас наполовину сполз на пол. Тело её ныло, и сама она была влажная, опустошенная и липкая. Но счастливая. Даже улыбалась.
Завернувшись в простыню, Кэссиди слезла на пол и босиком прошлепала к открытому окну. Ричард опять копался в саду, но на сей раз Кэссиди даже мимоходом не подумала, что он роет для неё могилу. Она перевела взгляд на клумбу со свежими благоухающими нарциссами и снова радостно улыбнулась, разглядев на одном из цветов здоровенную гусеницу.
А вот привыкнуть к английскому душу Кэссиди так и не смогла. Она то обжигалась, то окатывала себя ледяной водой, но так и не сумела промыть свои длинные и густые волосы от остатков мыла. Покончив с мытьем, она, уже дрожа от холода, посмотрелась в запотевшее зеркало над раковиной.
И остолбенела в немом ужасе. Белоснежная кожа была испещрена синяками. Неровные пятна — вне сомнения оставленные ненасытным ртом Ричарда, — синели на обеих грудях, шее и плечах, да и сзади сверху багровел кровоподтек последствия предоргазменного укуса.
Выглядела Кэссиди развратной и погрязшей в плотской любви. Как женщина, только что оставившая своего любовника, но уже вновь готовая забраться в постель. Губы её покраснели и распухли, глаза затуманились от ещё не забытой страсти. Кэссиди с трудом узнавала себя.
Вдруг она увидела на полу собственный чемодан и недоуменно нахмурилась: когда Ричард успел принести его сюда? Она быстро оделась, нацепив на себя длинную юбку и просторный свитер. Затем босиком спустилась по лестнице и прошла в кухню.
Ричард был уже там. Сидя за столом, он пил кофе. Увидев Кэссиди, он отставил чашку в сторону и, ни слова не говоря, встал, подошел и, все так же молча, стянул с неё свитер. К тому времени, как Ричард, забрав ей юбку, снял с неё трусики, Кэссиди уже успела расстегнуть его ремень и извлечь наружу возбужденный фаллос. В следующую секунду Ричард усадил её на стол прямо среди тарелок и слился с ней ещё до того, как Кэссиди успела лечь на спину.
Все случилось быстро, неотвратимо и в гробовой тишине. Кэссиди не обращала внимания на неудобство и боль в спине от жесткого стола, хотя при каждом толчке Ричарда сдвигалась дальше и дальше. Тарелки и чашки одна за другой сыпались на пол, некоторые разбивались, но Кэссиди с Ричардом настолько отдавались бурному соитию, что ничего вокруг не замечали. Первой испытала оргазм Кэссиди, и почти сразу гримаса наслаждения исказила лицо Ричарда, бессильно поникшего головой.
— Между прочим, это уже вторая наша кухня, — заметил он пару минут спустя, отдышавшись.
Кэссиди в притворном гневе отпихнула его, и Ричард, оставив её, встал; джинсы его сползли к щиколоткам. Наклонившись, он натянул их, застегнул "молнию", а потом протянул руку, чтобы помочь встать Кэссиди.
— Осторожно, на осколки не наступи, — предупредил он.
Глядя на его протянутую руку, Кэссиди вдруг захотелось завопить во весь голос или хотя бы разреветься. Да, она отдалась ему вся без остатка, причем добровольно, однако суровая реальность начала доходить до её сознания лишь сейчас, когда она лежала перед ним абсолютно голая и раскоряченная, вся ещё дрожа после короткого, но сокрушительного и опустошающего оргазма. Так она ещё не опускалась… Все, пала последняя её защита! От этой мысли Кэссиди вдруг сделалось страшно как никогда.
Не глядя на Ричарда, она сама и довольно неуклюже сползла со стола, чувствуя себя последней дурой. Однако Ричард не собирался примиряться с её внезапной переменой. Он обнял её, и тут же чувство неловкости и отчужденности как рукой сняло; так случалось всякий раз, стоило ему только к ней прикоснуться.
— Ты меня развращаешь, — промолвил Ричард, скривив губы.
На мгновение Кэссиди закрыла глаза — краска бросилась ей в лицо. Господи, ну неужели можно ещё смущаться после всего того, чем они занимались в течение последних двенадцати часов? Когда его сперма стекала по ногам? И все же лицо её горело от жгучего стыда.
— Как и ты — меня, — пробормотала она, потупившись.
Того, что последовало, Кэссиди не ожидала. Безграничной нежности, с какой губы Ричарда сомкнулись на её губах. Веки её, затрепетав, открылись, и Кэссиди посмотрела на него полными слез глазами.
— Доброе утро, — мягко сказал Ричард.
И тут наконец до Кэссиди дошел весь юмор происходящего, и она сумела робко улыбнуться.
— А разве мы с тобой ещё не поздоровались? — лукаво напомнила она.
— Можем начать все сначала, — прошептал Ричард, целуя её. На этот раз и сама Кэссиди поцеловала его, обвив руками его шею со всей накопившейся и не выплеснутой ещё нежностью, на которую была способна.
— Мы должны навестить детей, — промолвил Ричард. — Салли меня ждет, и она нисколько не удивится, если мы приедем вместе. — Чуть помолчав, он добавил: — Она женщина проницательная — всегда такой была.
Неожиданно для себя Кэссиди ощутила острый укол ревности. И тут же изумилась — она никогда не считала себя ревнивой собственницей. Кто бы мог подумать, что в ней бушует столько страстей?
— Ты её любил? — не удержалась она.
— Нет. И она это понимала.
— Но ты с ней встречался? — не унималась Кэссиди. — Уже состоя в браке. — Зная ответ заранее, она все-таки на что-то надеялась.
Однако время лжи ушло безвозвратно.
— Да, — кивнул Ричард.
— А как относилась к этому твоя жена?
— Бесилась, разумеется. — Слова эти прозвучали непринужденно, почти легкомысленно.
— Не хочу про это слышать, — проворчала Кэссиди, наливая себе кофе.
— Тогда не спрашивай, — спокойно ответил Ричард. И тут же добавил: Мы выезжаем через полчаса. Ехать нам несколько часов, а я хочу еще, чтобы вам хватило времени познакомиться поближе.
— А тебе?
— Что — мне?
— Разве ты сам не хочешь побыть с ними? Вот-вот ведь тебя хватятся и поймут, что ты покинул Штаты. Неужели ты не хочешь побыть со своими детьми побольше? Разве ты их не любишь?
— Я собираюсь отдать жизнь за них, — бесстрастно ответил
Ричард. Кэссиди прикусила язык, но не успела извиниться, как Ричард уже вышел из кухни.
* * *Стоял замечательный весенний день. К тому времени, как Кэссиди переоделась и встретилась с Ричардом у своего взятого напрокат "воксхолла", который оставила на подъездной аллее, она уже знала, что делать. Лицо Ричарда было непроницаемым. Забросив на заднее сиденье корзину для пикника, он посмотрел на неё и спросил:
