Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт
Мы поднимаемся по лестнице, и Вика распахивает входную дверь, перед этим бросив на меня предостерегающий взгляд.
— Мы дома! — кричит она.
Ее голос эхом разносится по гостиной.
Вика снимает пиджак, перекидывает его через руку и направляется в столовую. Каждый ее шаг такой непринужденный, по сравнению с моим. Я будто иду по неизвестной территории, сам не зная куда можно наступить, чтобы не угодить в ловушку.
— Мам, ты здесь?
Мы заходим в столовую и мое сердце пропускает удар.
Она стоит одна, посреди комнаты и с растерянным взглядом всматривается в мое лицо, будто не верит, что я действительно настоящий, а не плод ее воображения. Такая родная, теплая и чертовски необходимая мне.
Ее черные, как смоль волосы, собраны в аккуратный пучок на затылке, зеленые глаза наполняются тоской. За то время, что мы не виделись, мама совсем не изменилась: такая же хрупкая и женственная. Она одета в элегантное бежевое платье, доходящее ей до колен, на ногах туфли на невысоком каблуке. Из украшений только сережки и обручальное кольцо.
Мама впивается пальцами в фарфоровую вазу, наполненную пионами и другими цветами.
— Пожалуй, я это заберу, — Вика подходит к маме, забирает из ее рук букет и целует в щеку. — Отнесу на террасу.
Цокот ее каблуков разрезает тишину.
— Привет, — я улыбаюсь той самой мальчишечьей улыбкой, за которой в детстве скрывал все свои шалости.
— Богдан, — шепчет она.
Она не успевает сделать и шага, как я сокращаю расстояние между нами и так крепко сжимаю ее в своих объятиях, что кажется она может надломиться. Мама проводит ладонями по моей спине и прижимается щекой к груди.
— Я уже не надеялась, что ты приедешь.
Я чувствую укол стыда за то, что еще десять минут назад стоял у входа в дом и заставлял себя сделать шаг ей навстречу.
Целую маму в висок и отстраняюсь.
— Семейный обед, как такое пропустишь.
Мы оба знаем, что я вру и все же, мама улыбается и треплет меня пальцами за щеку, словно мне десять лет.
— Не хочу нарушать вашу идиллию, но мне необходимо поесть. Если я останусь голодной, то этот день не покажется вам таким уж прекрасным, — доносится до нас недовольный крик Вики с улицы.
Мама смеется, берет меня под руку, и мы идем на террасу.
— Как у тебя дела? — спрашивает она, когда мы выходим на улицу.
— Ты же меня знаешь, лучше не бывает.
Большой дубовый стол накрыт на четверых человек: свежие фрукты, выпечка, чайник с кофе и чаем. Вика уже намазывает себе тост любимым малиновым вареньем и закусывает губу, глядя на тарелку с клубникой. Отодвигаю стул для мамы и сам сажусь рядом. Сестра закатывает глаза, но слава богу воздерживается от комментариев, так как ее рот уже занят едой.
Изогнув бровь, мама смотрит на меня с подозрением, а затем переводит взгляд на Вику.
— Что? — бормочет она с набитым ртом. — Я молчала как рыба.
Наливаю себе кофе в кружку.
— Сомневаюсь. Ты не знаешь, что значит хранить секреты.
Она отмахивается от меня и тянется к тарелке с фруктами. Вика никогда не умела держать язык за зубами и все выкладывала родителям. Особенно отцу. Так повелось, что это она его любимица и если что случалось, то всегда бежала к нему. Только почему-то не он спас ее, когда сестра влипла в неприятности.
— Вы никогда не повзрослеете, — с улыбкой произносит мама, глядя на наше препирательство.
— Где отец?
Его стул во главе стола все еще пустует.
— Он в кабинете, но обещал скоро выйти.
— Я в этом даже не сомневаюсь.
Озорной блеск в глазах мамы гаснет, и я чувствую себя последним мерзавцем. Она берет со стола салфетку и раскладывает ее на коленях.
— Как Майк и Ненси? — намазав небольшую булочку с ванильным кремом маслом, она кладет ее мне на тарелку.
— Отлично. По последним данным Майк спит ближайшие полгода в гостиной потому что в скором времени у них появится еще один ребенок.
Мама хлопает в ладоши.
— Это же замечательно! Надеюсь я еще буду в здравом уме, когда один из вас решит нас осчастливить.
Вика давится тостом и закашливается.
— На меня можете не рассчитывать, — она стучит кулаком по груди. — Не собираюсь ввязываться в подобные авантюры.
— Ты просто еще слишком молода.
— Нет, скорее я здраво мыслю. Я прекрасно помню, твой измученный взгляд, когда приходилось идти в школу из-за проделок твоего любимчика. К тому же, я слишком люблю спать и комфорт в своем доме.
Мама качает головой, смотря на дочь. Я же отмалчиваюсь. После произошедшего с Таней я зарекся больше никогда не думать о детях. Мне хватило испытать один раз эту проклятую боль, а оставленный ею шрам все еще продолжает кровоточить.
Хотя с Мирой я позабыл о всякой осторожности. Если раньше я предохранялся в целях безопасности, то после случившегося десять раз все перепроверял, чтобы не дай бог не допустить возможности случайной беременности. Но Мира смела и этот барьер. Я все еще помню, как чертовски приятно чувствовать ее всем телом.
Господи, как я скучаю по ней. Надеюсь ей вполне хватит пары дней, чтобы выкинуть этот бред из головы.
— Ай! — вскрикиваю я, когда каблук сестры впивается в мой ботинок.
— Думай по тише, — она промакивает губы салфеткой и кивает в стороны мамы.
Она смотрит на меня с улыбкой, но не успевает задать свой вопрос, так как сухой и безэмоциональный голос отца сковывает непринужденное настроение между нами:
— Простите за опоздание.
Пройдя мимо мамы, он на пару секунд кладет ладонь на ее плечо и скупо сжимает его. Когда-то он не мог и пяти минут продержаться, чтобы не обнять ее или едва уловимо поцеловать в висок. Мама скромно улыбается, на этот жест.
Я встаю и протягиваю ему руку. Ничего лишнего, обычное, сухое рукопожатие. Это максимум на что каждый из нас способен по отношению друг к другу.
Его темные глаза не выражают каких-либо эмоций при виде меня, каштановые волосы аккуратно уложены. На нем серые брюки, светлая рубашка и такого же оттенка кардиган. Убрав свою ладонь, он подходит к Вике и положив ей руки на плечи, целует в макушку. Сестра на глазах тает в этом мимолетном проявлении любви и на ее губах расцветает улыбка.
Мы принимаемся за еду, но теперь мне кусок в горло не лезет. Вика щебечет о фирме. Рассказывает, что пока родителей не было в городе, она составила несколько контрактов, для сотрудничества с новыми партнерами и отдала их юристам для проверки. Что она побывала на одном объекте и решила возникшие проблемы с поставками. Отец лишь молча кивает и слушает дочь. Когда же сестра заводит разговор о проекте, над которым работала последние несколько месяцев, в подробностях рассказывает о всех плюсах и возможных рисках, то сухое выражение лица отца мрачнеет. Он допивает свой кофе, ставит кружку на блюдце и вытирает губы салфеткой.
— В общем, я думаю, что постройка нового детского центра — это хорошее вложение. Я проанализировала рынок детских развлечений в нашем городе и не нашла чего-то стоящего. Они все разбросаны по всему городу, а мы могли бы собрать все воедино и усовершенствовать…
— Сейчас у нас нет на это средств, и времени.
Всего несколько слов и сестра тут же умолкает.
— Да, я все понимаю. Возможно в будущем мы могли бы реализовать этот проект. К тому же там еще есть над чем поработать, — соглашается Вика.
Уголки ее губ опускаются, и она нервным движением заправляет прядь волос за ухо. Это все, на что она способна, если отец не поддерживает ее. Я помню, что обещал держать себя в руках, но сейчас я даже больше злюсь на нее. Она готова вгрызться мне в глотку, если я отказываюсь идти на семейный ужин, и сама же отступает от своего мнения.
Но это не мое дело. Вика сама решила стать частью семейного бизнеса, и она уже взрослая девочка, чтобы самостоятельно постоять за себя.
— Как работа в студии? — вдруг спрашивает меня отец.
Я небрежно пожимаю плечами.
— Отлично. Перед отлетом закончил несколько важных проектов.
