Карина Хейл - Соглашение (ЛП)
Не уверен, если ли в этом сейчас смысл, но я не собирался её останавливать. За тридцать лет мне никогда не делали минет в движущимся транспорте. Да, бывало я ехал, и кто-то на пассажирском сидении щупал меня, но это было еще в школе.
Тогда думал, что это круто, но это ничто по сравнению с тем, что происходит сейчас.
Стефани поглаживает меня вверх и вниз, уверенно держа в своей руке, после чего она целиком вынимает мой член из трусов, не забыв про яйца. Я напрягаюсь в ожидании.
Сделав немного длиннее ремень безопасности, она наклоняется и берет меня в рот, сжимая яйца в ладони. Я веду войну против век, которые отчаянно хотят закрыться. То, что мы делаем, довольно опасно, но я не хочу ее останавливать.
Я сжимаю руль и первый раз благодарю Господа Бога за то, что купил джип с автоматической коробкой передач. Голова Стефани движется вверх-вниз, я запускаю свободную руку ей в волосы и тяну.
- Ты страстно желаешь этот член, детка, не так ли, - бормочу я, опуская ее голову ниже, пока не чувствую миндалины в ее горле. – Ты любишь сосать его и то ощущение, когда моя сперма скользит вниз по твоему горлу. Да, это моя девочка. Вот так, вот так.
Она продолжает. Губы, язык, её рот и руки работают в унисон, моя сперма и ее слюна – лучшая смазка. Я становлюсь еще тверже, пульсируя от желания освободиться. Все машины вокруг нас останавливаются, и мы застываем среди моря красных огней. Я быстро переключаюсь в режим парковки, прежде чем снять ногу с тормоза.
Это случится сейчас.
- Соси, соси его, детка – говорю я, пытаясь глотнуть свежего воздуха. – Так, да, хорошая девочка.
Я словно попал под грузовик, только мне хорошо, даже лучше, чем хорошо. Оргазм ударяет в меня жесткими спазмами, из-за которых мои пальцы впиваются в ее голову. Тяжело дыша, я бормочу ругательства себе под нос. По мне прокатывается теплая волна чистейшего удовольствия, и я едва ли чувствовал себя более живым. Никогда прежде секс не приносил мне такого удовольствия.
Вот дерьмо.
Она убирает прочь свой сладкий ротик, оставив влажный след, и засовывает мой отработанный член обратно в штаны.
- Ну, это было весело, - говорит она, вытирая рот тыльной стороной ладони, и смотрит на меня с улыбкой.
Я не могу найти слов и просто киваю. Затор начинает двигаться, и я переключаю свое внимание на дорогу, медленно ползя вперед. Решив убедиться, что мне хватит места, я бросаю взгляд на машину рядом с нами и вспоминаю, что это фанаты Бостонских Мишек.
И, судя по их широко распахнутым ртам, они только что стали свидетелям нашего небольшого шоу.
Я быстро опускаю окно и, высунув средний палец, кричу им «Мишки, отстой!», после чего подрезаю их и быстро вклиниваюсь в поток.
К тому времени, как мы приезжаем на игру, я чувствую необыкновенное воодушевление от пережитого адреналина и Стефани. Я ограничиваюсь одним пивом, но покупаю ей вина по заоблачной цене, и мы болтаем про «Акул» вплоть до третьего тайма. Она даже не против, когда я одеваю шляпу в виде акулы и пускаюсь в пляс после каждой забитой шайбы.
На самом деле, иногда она смотрит на меня так, я не могу описать как именно, но это заставляет мое сердце биться сильнее. Я чувствую тепло, которое согревает меня до костей, и его эпицентр - в моей груди. Я хочу поймать её взгляд и удержать его навсегда, чтобы в холодный, пасмурный день чувствовать себя таким же живым, как сейчас
Иногда, задаюсь вопросом, люблю ли я ее.
И не знаю, как долго я смогу притворяться, что это не так.
Сразу после начала третьего тайма, начинается эта проклятая «Камера Поцелуев» под рекламой «Dentyne» (прим. «Dentyne» - марка жевательной резинки), и после того, как две пары неловко отказываются, камера останавливается на нас.
Ага. Наши лица появляются на огромном экране, который видят все болельщики.
Я пожимаю плечами и смотрю на Стефани. Она застенчиво улыбается мне, стараясь не смотреть в сторону камеры. Я кладу руки по обе стороны от ее лица и страстно целую ее. Мол, я действительно сделал это. Если вы хотите что-то сделать, сделайте это хорошо.
Несколько человек около нас аплодируют и свистят, но потом все вновь переключаются на игру.
Вечером того же дня, после того, как Акулы побили Мишек в овертайме, мы едем к ней и падаем на кровать. Мне больше не хочется ничего обсуждать и меня это не волнует. Все, что я хочу - быть внутри нее, чувствовать каждый сантиметр ее мягкого, теплого тела. Мы это мы, какая разница, какие чувства мы испытываем друг к другу, когда нам так хорошо. Чертовски хорошо.
- Думаю, я теряю себя, - шепчу я после того, как мы возвращаемся к реальности. Наши обнаженные тела тесно переплетаются, я держу её за руку. Мое горло сжимается, когда я пытаюсь снова заговорить.
- Каждый раз, когда внутри тебя или просто рядом с тобой, я все больше теряю себя.
Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на нее. Она смотрит на меня огромными, влажными глазами, в которых я замечаю то, чего так отчаянно желал все это время.
- Боюсь, что рассыплюсь на части и тебе придется собирать меня по кусочкам, - говорю я ей, - Пожалуйста, будь нежной со мной.
Не знаю, почему я думал, что она посмеется над моими словами, но она этого не делает. Быть может, потому что это правда, и она это знает. Она протягивает руку и исследует мои губы кончиками пальцев. Они пахнут сексом. Они пахнут раем.
- Линден, - хрипло говорит она, - Пожалуйста, будь со мной нежен.
В груди что-то щелкает, и это чувство вырывается на свободу.
Я люблю ее.
Черт возьми, я так сильно ее люблю.
- Обещаю, - говорю я и прижимаю её к себе. Я считаю удары ее сердца, прежде чем мы оба засыпаем. В моих снах нет ничего кроме тепла и света.
***
Следующим утром я подвожу Стефани до работы. Я знаю, что-то изменилось в наших отношениях, вскрыт еще один слой. Воздух между нами пропитан нежностью, она сквозит в каждом взгляде, в каждом прикосновении. Это заставляет чувствовать себя более уязвимым, чем хотелось.
Я иду в тренажерный зал и провожу несколько часов, разрабатывая мышцы на ногах и руках перед завтрашним полетом. Закончив, я еду в «Лев», чтобы немного прийти в себя и выпить пинту пива.
Джеймс и Пенни оба здесь. Я рад видеть Пенни, не знаю почему. Я практически не разговаривал с Джеймсом последние пару недель, точнее, со Дня Благодарения. Я не появлялся в баре, потому что не хотел вылезать из постели Стеф.
Должен признаться, я чувствую себя виноватым. Я просто откладывал неизбежное, боясь оказаться в неловкой ситуации. Не хочу, чтобы мои отношения с Джеймсом изменились. Но это так, и я не могу быть единственным, кто это чувствует. Теперь то, что я тайно сплю со Стефани уже почти шести недель, кажется мне неправильным. Это ощущается как ложь, будто я специально обманываю Джеймса, и это не хорошо.
