Арина Холина - Магия на каждый день
— Намного хуже, чем ты можешь представить, — произнес Кравиц у нее за спиной.
Настя вскочила, приготовилась к скандалу, но передумала. Что толку?
— Дверь была открыта, — сообщил Кравиц и устроился на диване.
— Ты умеешь читать мысли? — буркнула Настя.
— То, о чем ты думаешь, слишком очевидно, — усмехнулся тот. — Так вот насчет ада. Там ты переживаешь все свои страхи. Все, чего ты боялась (или думала, что боялась), становится явным. Ты живешь в собственном кошмаре и ничего не можешь сделать, потому что с каждым днем боишься все больше. А потом, когда в конце концов сдаешься, ты понимаешь, что у тебя нет выхода. На Земле люди знают, что смерть — это все же выход, но там ты лишаешься даже этой иллюзии. Все теряет смысл — тебя поглощает уныние, и ты обречена провести бесконечное число дней в тоске и тревоге.
— Мило, — кивнула Настя.
— Антон от тебя без ума, — сказал Паша. — Ты все сделала правильно.
— Но я ничего не делала! — взорвалась Настя.
— Чудесно, — Кравиц развел руками. — Что будет, когда ты начнешь работать в полную силу? Я заберу вот это, ты не против? У меня свидание. — Он подхватил охапку чайных роз и вышел из комнаты.
— Постой! — пискнула Настя, но махнула рукой и склонила голову. — Что же мне делать? — застонала она. — Ну, что, что?..
* * *Аглая и Анна без всякого удовольствия пили кофе с первосортной пахлавой.
— У меня дурные предчувствия, — призналась Аглая.
— Да-да… — рассеянно кивнула Анна.
— Когда я думаю о девочках, то мне кажется, что я — пассажир самолета, который падает на землю, — продолжала Аглая. — Такая беспомощность…
— Не раскисай! — прикрикнула Анна. — Мы Лемм или кто?
— Мне кажется, будто земля уходит у меня из-под ног… — бубнила Глаша.
— Слушай! — рявкнула Анна. — Ты хоть понимаешь, отчего все это с нами случилось?
Аглая как будто пришла в чувство и с удивлением уставилась на сестру.
— Нет, — покачала она головой. — Не понимаю.
— А я понимаю. У нас слишком легкая и красивая жизнь!
Аглая несколько секунд смотрела на Анну, после чего расхохоталась, повторяя:
— Ты бредишь! Ты бредишь!
— А вот и нет! — Анна замотала головой. — Подумай, какая замечательная у нас жизнь. Ни забот, ни хлопот — нам не надо доказывать, что мы особенные, не надо думать, какую выбрать профессию, не надо сомневаться, правильный ли мы сделали выбор, нам не приходится никому завидовать — у нас и так все есть. Мы не страдаем от неразделенной любви, у наших детей есть все самое лучшее, мы точно знаем, что всегда можем обратиться за помощью к Амалии, а она, главное, всегда знает, что делать. Но мы с тобой кое-что знаем: у Амалии была и совсем другая жизнь, и мы с тобой, хоть и давно, были частью ее жизни. Помнишь, как мы колесили по югу Франции, когда за ней гонялась эта ведьма из 16-го квартала, как несколько месяцев жили в подвале на севере Ирландии, как у мамы была депрессия, у нее пропал дар, и она работала официанткой в Барселоне? Мы с тобой кое-что видели, мы знаем, что такое трудности, лишения и опасности. А наши дочери и понятия ни о чем таком не имеют! Они родились, когда все трудности были позади, когда Добро и Зло окончательно смирились с существованием друг друга и даже в чем-то стали похожи. У нас больше нет врагов, нет проблем. И мы еще удивляемся, что наша жизнь кажется девочкам искусственной!
— Может, ты и права… — пробормотала Аглая. — Но это не отвечает на вопрос: что же с ними происходит?
— А мы выясним, — усмехнулась Анна. — У меня есть план.
* * *По мере приближения к дому Матвея Саша чувствовала себя все лучше. Когда въехали, она вышла из машины, закурила сигарету и с ненавистью посмотрела на Алину, которая вышвыривала из «Ауди» ее чемоданы. Багаж так и остался стоять на улице, в снегу, а девушки прошли в дом. Саша достала бутылку коньяка, налила только себе и устроилась на кухне.
Алина последовала ее примеру, сделала глоток и предложила:
— Может, пойдем в гостиную?
— Мне здесь удобнее, — ответила Саша, не глядя на вражину.
— Как хочешь, — Алина пожала плечами. — Впрочем, учитывая твое происхождение, это неудивительно.
Саша посмотрела на нее с искренним удивлением.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Конечно, я недовольна выбором брата, — прищурилась Алина. — История нашей семьи началась в 1208 году. В ней рождались известные политики, великие военачальники, знаменитые художники, писатели, режиссеры и даже несколько президентов. Так что какая-то девочка из Истры — не самая подходящая пара Матвею.
Саша почувствовала, что у нее горит лицо.
— Твоя семья никогда не знала, как правильно использовать свои возможности, — продолжала между тем разглагольствовать Алина. — Вы всего лишь горстка неудачниц, да и происхождение у вас сомнительное — какие-то помещики. Фу!
— Послушай… — завелась Саша.
— Нет, дорогая, это ты меня послушай! — перебила ее Алина. — К сожалению, мой брат не совсем понимает ценности нашей семьи, он не выдерживает наши требования, и мы все очень обеспокоены. То есть я. Вообще-то, по прямой линии нас осталось только двое — он и я, и по традиции, которая никогда не прервется, именно он, мужчина, должен стать главным. И ты должна ему в этом помочь.
— Я?! — воскликнула Саша. — С какой стати? Я ничего делать не буду!
— И не надо, — усмехнулась Алина. — Тебе надо просто быть рядом. Надо делиться тем, что есть у тебя самой. Своим даром.
— Вот еще!
— Но ты же обещала, — ответила Алина. — И теперь ты поняла, что пути назад нет. Ты наша. Ты открыла ему свое сердце, и ты должна отдавать ему всю себя.
— А какого черта он так себя ведет? — завопила Саша, которая едва сдерживалась, чтобы не треснуть Алину по голове бутылкой коньяка. — Зачем запер меня в подполе?
— Это часть плана, — хмыкнула Алина. — Ты должна делиться не только любовью, но и ненавистью, тогда он станет сильнее.
— Это его идея?
— Неважно… — отмахнулась Алина.
— Неважно? — Саша неожиданно успокоилась. — Это ты, тщеславная стерва, решила, что все должны играть по твоим правилам! Ты что, не понимаешь, что просто всем портишь жизнь? Мы с твоим братом могли быть счастливы…
— Ха-ха-ха! — громко произнесла Алина. — Как вы могли быть счастливы, если все, начиная от ужина на причале, придумала я?
— Не зря я тогда почувствовала фальшь! — восторжествовала Саша. — Хреновый из тебя режиссер. Видимо, семейным даром тебя обделили. Но, знаешь, я уверена — ему со мной было хорошо! Даже если он тебе никогда не признается, это так!
