Пуанта (СИ) - Тес Ария

— Вот видишь. Ты мог пойти на поводу, тобой ведь тоже манипулировали, но ты отказался. Она тебя уговаривала?

— Много раз.

— И ты все равно отказался?

— Наотрез.

— Значит и твои девушки могли отказаться, но сами решали продолжать. Чувствуешь к чему я веду?

Усмехается. Чувствует, я тихо добавляю.

— Ты выбрал в этом не учавствовать, и, может быть, этого вообще по итогу не было?

— Я не знаю. Мы никогда не открывали эту тему.

— Вот именно. Думаю, что этого никогда не было.

— Они не боялись, Мел.

— Да, но всем хороводом руководила Ксения, а тебя она потерять боялась.

— И?

— Думаю, что у нас серьезные проблемы, Макс.

— В смысле?

— Ксения…она…она психопатка, Макс. При том по-настоящему, это не шутка. Нам нужно выяснить, почему ее убрали из школы в Лондоне, а еще ты должен дать мне все имена, которые были в вашем клубе. И всех, с кем ты спал или тех, с кем спали остальные.

— Зачем?

— Мы должны знать, с кем имеем дело. Думаю, что ты сам до конца не понимаешь, кого встретил.

— И кого же я встретил?

— Она манипулятивна и опасна. При этом, у нее очень высокий IQ. Одиннадцать наследников собрать в кучу и связать тайной? Дать им общность? Цель? Семью, если хочешь? Но при этом поиметь компромат? Когда основали клуб? Сколько вам было?

— Четырнадцать… — растерянно говорит Макс, на что я киваю.

— Четырнадцать, Макс. Она провернула такое в четырнадцать, ты это понимаешь? Понимаешь, что в перспективе это ей дало бы? Управление одиннадцатью самыми перспективными семьями России?

Макс не отвечает, только смотрит на меня, хлопая глазами. Да…с этой стороны он никогда не думал, и теперь это его не на шутку пугает, поэтому в следующий момент, он берет меня за руку и серьезно так говорит.

— Ты должна улететь в Японию.

— Нет.

— Да, Амелия. Ты…

— Мы останемся вместе и со всем разберемся. Вместе. Но ты должен дать мне все имена. Абсолютно все, что о ней помнишь. Я передам информацию Элаю.

— Элаю?

— Что тебя так удивляет? Он очень хорош в трепотне, или ты сомневаешься?

— Нет, просто думал…ну…что вы ненавидите друг друга.

— Что за бред? — усмехаюсь, дергая головой, — С чего ты взял?

— Ли сказала.

— Ли — дура. Она наши отношения никогда не понимала, но на самом деле…Элай…он мой абсолютный.

— Что это означает?

— Что он понимает меня абсолютно, Макс. Это невозможно объяснить, просто…между нами очень прочная связь. Как я могу с ним не ладить, если он — и есть я? Отдыхай пока, вспоминай, а я его найду. Нам предстоит работа, дорогой…

Поднимаюсь с его кровати и уже иду к двери, но у самого выхода Макс меня тихо окликает:

— Мел?

— М?

— Я люблю тебя.

Я слегка улыбаюсь и киваю.

— И я люблю тебя, Александровский. Вспоминай имена. Чем больше сможешь вспомнить — тем лучше. Нам нужно больше вводных.

Глава 20. Пуанта vol2

Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике.

«Искусство войны» — Сунь-цзы

Амелия; 23

Три угла — это треугольник. Вот мы тут стоим как раз. Один — Макс, второй — я, третий — Ксения и ее пистолет. Хотя. Стоп. Нет здесь никакого треугольника. Есть только я, мой мужчина против психопатки, которая испортила ему жизнь. И да, я так искренне считаю, особенно после всего того, что о ней узнала.

Ксения Малиновская — манипулятор до мозга костей. Она самая настоящая психопатка, и нет, увы, это не в пылу брошенное оскорбление, а задокументированный факт. Ну как? Нет никаких справок и пометок — богатые такое в своих личных делах не отмечают, но из Лондона ее убрали из-за того, что она убила свою подругу. Это выяснил Маркус, когда залез в компьютер к декану и нашел переписку столетней давности с ее проклятым папашей.

Короче говоря, если кто-то смотрел «Дитя тьмы», она — Эстер или Лина, как она там себя называла? Плевать. То фильм, а это жизнь. Психопатка собственной персоной прямо перед нами, разыгрывает очередную комедию, слезы льет. И черт, они ведь выглядят, как настоящие. У Макса не было ни единого шанса противостоять, особенно, если к тебе вот такая вот персона присосется в самом детстве.

— А ну-ка…опустила свой пистолет, — шепчет тихо Элай, который появляется из туалета прямо за ее спиной, — Медленно.

Слезы высыхают, как по щелчку пальцев. Нет, милая, тебе здесь никто не верит — Макс только. Он ведь видит в тебе своего друга, он действительно в это верит, потому что помнит тебя именно так. Как своего друга. Чертова ты сука.

— Это ты толкнула его… — тихо говорю, выступая вперед, — Ты сделала из него того, кем он стыдится быть.

— Он — идеальный… — также тихо, блаженно почти шепчет Ксения, глядя Максу в глаза, — Ты все еще этого не понял, Макс? Твои демоны прекрасны. Только я так буду считать всегда, она не поймет. И никто не поймет.

— Она по итогу понимает меня гораздо лучше тебя.

— Бреднями про семью? Брось, — фыркает Малиновская, — Семья, дом, твои спиногрызы…Сказать, как быстро тебе это наскучит?

— Никогда.

— Никогда не говори никогда. Эти рамки тебя задавят. Ты не сможешь дышать уже через полгода, а потом будешь сбегать к своим секретаршам или моделям…плевать. Ты не создан для отношений.

Макс молчит, но вступаюсь я.

— Ты его не знаешь.

— Ой ли? — усмехается в ответ она, — Я его как раз отлично знаю, милая. Ты — это Мария, Амелия. Такая же истеричная, взрывная, и ты также, как она не понимаешь: нет в моногамии ничего, кроме скуки. И в твоей обыденности, которую ты ему пытаешься навязать — ничего нет. Макса нужно кормить. Его всегда нужно будет кормить, а тебе просто нечем.

Я смотрю на Элая, который сразу понимает — надо уводить. Все, наговорились, смысла в этом во всем и нет как будто. Я просто хотела кое что проверить, а не наблюдать последние попытки кобры ужалить — хватит. Я поворачиваюсь к Максу, но сама смотрю в пол, и тихо ставлю точку. Ксению мы решили не убивать. Не знаю? Бред ли? Может и стоило? Но с другой стороны…мы — не она. Малиновская до конца своих дней будет жить в психбольнице под строжайшим наблюдением, а все, кто ей помогал, уже не угрожают. Помогали, кстати, все члены клуба. Снова. Как я и думала, она использовала старые тайны, чтобы управлять ими. И снова. Это логично, если вы такой же больной ублюдок, напрочь лишенный чувств.

— Ты не умрешь, а будешь жить в закрытой психиатрической лечебнице до конца своих дней, Ксения Антоновна.

— Он просто не сможет меня убить, — усмехается вдруг она, на что я глаза подкатываю.

— Не в этом дело, просто ты действительно больна и тебе нужна помощь.

— Помощь сейчас нужна будет тебе!

Одним, ловким и внезапным движением, чертова кобра выворачивается и несется на меня с ножом. Откуда взяла? Без понятия. Но этого не ожидал никто. Точнее как? Ожидали, конечно, просто смысла в этом жалком, глупом акте не было, поэтому на такой исход никто не ставил. Забыли просто, что самые опасные хищники — это загнанные в угол.

Я уже собираюсь отпрыгнуть в сторону, вижу скальпель, надо его схватить по-хорошему, чтобы защититься, но в этом нет нужды. Дальше звучат сразу пять выстрелов, которые сваливают ее с ног. Вот как должна была закончится эта история, я знаю, просто…не хотела этого. Я правда не хотела, Макс считал ее своей подругой, и заставлять его убивать женщину, с которой он прожил столько лет? Но, кажется, он вообще не жалеет. Смотрит холодно, бесстрастно, а потом переводит взгляд на меня, и я читаю в нем всего три слова:

— Я тебя люблю.

Элай тяжело дышит, уставился на тело когда-то, да ладно и сейчас тоже, красивой женщины, потом в палату врываются люди. Их много — у нас же большие семьи, и каждый был здесь. Сидел. Ждал.

Но мне плевать. Я смотрю только на него, потом подхожу и сжимаю его руку.

— Все кончено, — тихо говорит Макс, глядя мне в глаза, — Ты теперь в безопасности. И мой сын тоже.