Капо (ЛП) - Стоун Пайпер

— Ты хоть представляешь, как сильно я хочу тебя, маленькая мисс Нарушительница спокойствия?

— Нарушительница спокойствия, хи? Мне это даже нравится. А ответ в том, чтобы… показать мне.

— О, я итак планирую это. На. Протяжение. Всей. Ночи.

***

Франсуа

Это было именно то, чего я хотел: мой художник и друг попросил одного из своих сотрудников предоставить всё, что я просил. Тот факт, что Серджио позволил мне занять его студию, был свидетельством наших рабочих отношений. То, что он запланировал для фотографий, которые я сделал, станет ещё одним сюрпризом.

Если мы ещё будем живы.

Мне не хотелось бы думать в таких терминах, но, похоже, кто-то хотел нашей смерти. Или, может быть, это было просто частью опасной игры, в которую они играли. В любом случае, я по-прежнему был на взводе. Но это не избавило меня от острых ощущений страсти и потребности попробовать на вкус и овладеть греховно красивой женщиной.

Как только вода нагрелась, я втолкнул её внутрь, зашёл следом за ней и задёрнул за нами занавеску. Тени внутри помещения усиливали мрачную эротическую страсть, которую мы только что испытали. Я обхватил ладонями лицо Делани с обеих сторон, проводя языком по всему её рту, прежде чем погрузить её под воду.

Я не мог дождаться, когда увижу, какими получились фотографии, и то, что мы разделили, было таким волнующим, таким особенным, не таким как всё, что я когда-либо делал с женщинами раньше. Девушка понятия не имела, что она начала, но этому не будет конца, ещё долгие годы. Нет, если бы это зависело только от меня.

Когда вода полилась на нас обоих, краска начала стекать в канализацию, а Делани рассмеялась, и этот мелодичный звук проник во всё моё тело. Мой член всё ещё болел, а неистовое желание погрузить его глубоко в неё становилось всё сильнее.

Я провёл ладонями по её лицу, окрашивая её волосы в разные цвета, создавая потрясающий эффект радуги на фоне её сияющей кожи. Делани буквально светилась, не переставая смеяться, когда она провела руками по моей груди и плечам. Я издал тот же глубокий, мрачный рык, который издавал по меньшей мере раз десять во время съёмки. Она провела зубами от одной стороны моей заросшей щетиной челюсти к другой, её горячее дыхание разжигало нечто большее, чем просто огонь глубоко внутри меня.

Она обладала способностью отбрасывать в сторону все тревоги, весь гнев, оставляя меня способным реагировать только на то, что было прямо передо мной. Я провёл ладонями по её спине, позволив своему взгляду скользнуть к сливному отверстию, восхищаясь тем, как краска растекается, создавая совершенно новый и очень яркий оттенок. Наши желания становились всё более интенсивными, её руки энергично растирали мою грудь и предплечья. Я почувствовал, что она пытается смыть краску с моего тела точно так же, как я делал это с её. В конце концов, я схватил гель для душа и губку для мытья, налил на неё слишком много средства и принялся отмывать Делани всерьёз.

Она всё время стонала, неглубоко дыша и редко моргая, пока я намыливал всё её тело. Я согнул одну ногу в колене, прижав её к бедру, не торопясь, чтобы смыть каждую каплю краски.

То, как она прижимала руки к моей груди, было похоже на попытку успокоиться. Каждый взгляд, который она бросала на меня, был таким чертовски мощным, что я едва мог ясно мыслить. То, что она делала со мной, должно было быть преступлением. Эта мысль вызвала у меня нечто более сильное, чем просто улыбку. Я был в полном восторге, наслаждаясь тем, что мыл её, чего никогда раньше не делал.

— У тебя это очень хорошо получается, — проворковала Делани.

— Я хочу, чтобы ты была идеально чистой.

— Но мне нравится быть такой грязной рядом с тобой.

Её комментарий заставил меня рассмеяться.

— Я это понял. Плохая маленькая девочка.

Когда я закончил, она выхватила у меня губку и принялась, не спеша, мыть мне грудь и руки. Она постоянно бросала взгляды в мою сторону, наблюдая за моей реакцией, словно боялась, что я разозлюсь. Как можно было не восхищаться каждым её движением?

Делани была грациозна, сногсшибательна в своей природной красоте, а длинные мокрые волосы только добавляли ей невинности. Но, конечно, я знал, что это не так. Эта мысль вызвала ещё одну улыбку на моём лице. Когда она очень медленно опустилась на колени, я глубоко вздохнул и задержал дыхание, позволяя горячему дыханию понемногу выходить наружу.

Я расставил ноги пошире, положив одну руку ей на макушку, а другой упершись в кафельную стену. Когда она мыла мне ноги, от прилива энергии, вызванного бурлящим адреналином, у меня перед глазами заиграли краски. Такое случалось редко, такого сильного прилива я не испытывал уже давно. Когда она, наконец, перешла к моему члену, она дважды провела губкой по всей длине моего ствола, прежде чем отбросить её в сторону, используя свои руки, чтобы завершить греховное деяние.

Делани попеременно смеялась и мурлыкала, её длинные ресницы скользили по щекам, таким же потрясающим, как и всё остальное в ней. Когда она просунула руку мне между ног, обхватывая и сжимая мои яйца, мне потребовалось всё мое терпение, чтобы не прижать её рот к моему члену. Но я позволил ей поиграть, не торопясь гладить меня.

По крайней мере, до тех пор, пока она не стала водить рукой туда-сюда по основанию моего члена, и я был близок к извержению, предэякулят уже вытекал из моей щели.

— Не дразни меня, детка. Я не могу этого вынести, — сказал я хриплым голосом.

— А я-то думала, что ты можешь вынести всё, что угодно, просто так, как ты это делаешь.

У неё была такая манера смешить меня, что я был готов сгореть дотла, настолько ярко горел огонь. В тот момент, когда она обхватила своими сочными губами головку моего члена, мне стало трудно вдохнуть. Тяжело дыша, я наклонил её голову, заставляя принять почти каждый дюйм моего члена.

Рот Делани был горячим и влажным, как и всё остальное в ней. Я почти с самого начала почувствовал запах её желания, вынужденный полностью контролировать себя, потому что иначе не смог бы сделать столько потрясающих фотографий.

Звуков, с которыми она сжимала челюсти и с наслаждением посасывала, было достаточно, чтобы исторгнуть из глубин моего существа серию рычаний. Я не мог позволить, чтобы это продолжалось долго. Чёрт возьми, нет. Мои потребности были слишком жестокими, почти отчаянными. Вот что она сделала со мной. Ещё несколько секунд, и я не выдержал и полностью отстранился, пока не стало слишком поздно.

Она демонстративно облизала губы и снова потянулась ко мне. Я коснулся указательным пальцем её подбородка, покачав головой.

— Не сейчас, детка.

— А когда?

— Когда я скажу. Помнишь? С этого момента ты будешь делать то, что я говорю.

— Мм-м-м… Может быть, я нарочно ослушаюсь.

Не в силах сопротивляться этому приглашению, я просунул свои руки под её, заставляя Делани встать. Затем я прижал её к стенке душа, быстро шлёпая её рукой четыре раза подряд.

— Ауч. Это… больно.

— Особенно больно, когда льётся вода. Осторожнее, или я выйду и возьмусь за ремень.

— Нет, ты этого не сделаешь, большой мальчик. Я знаю, что ты предпочёл бы трахнуть меня вместо этого. Ну так, может сейчас?

Я ещё несколько раз провёл рукой по её ягодицам, наслаждаясь стонами желания.

Делани знала меня слишком хорошо.

— Я могу тебя удивить.

Я раздвинул коленом её ноги еще шире, сразу же погрузив все четыре пальца в её сладкую и очень тугую киску. Когда её мышцы напряглись от вторжения, я раздвинул их, несколько раз толкнувшись.

Её стоны были восхитительны, настолько, что мой пульс участился. Затем я убрал руку и нанёс ей шесть жестких шлепков по ягодицам, повторив это непристойное действие ещё раз, прежде чем потерять терпение. Затем я снова ввёл свой член внутрь, и мы оба запрокинули головы от силы, которую я использовал, и от удовольствия.

Всё казалось более напряжённым, особенным, чего нельзя было у нас отнять. Делани хватала ртом воздух, её глаза были плотно закрыты. Я обхватил одной рукой её горло, откинув её голову на несколько дюймов назад, и начал трахать её, как дикарь, которым стал. Она могла превратить мужчину в зверя за считанные секунды, и он терял рассудок от одного прикосновения её сладких губ.