Капо (ЛП) - Стоун Пайпер

— Акции падают?

— Как раз наоборот. Известность принесёт нам миллионы.

Я не был уверен, что это приятно слышать.

— Найдите ебаный самолет, на котором летел Брэндон.

— Посмотрю, что можно сделать,

Как только разговор закончился, я отправил Рокко сообщение с информацией. У него были трекеры по всему миру. Если кто-то и мог узнать, куда делся Брэндон, то только он.

— Проблемы в Раю?

— Отведи нас к заднему входу в полицейский участок. У меня такое чувство, что повсюду будет кишеть пресса.

Я был прав, и это побудило меня связаться со своими солдатами в квартире, а также приказать ещё как минимум троим направиться к зданию. Полиция понятия не имела, что они натворили, допустив, чтобы меня допрашивали. Это дало карт-бланш головорезам, пытавшимся разрушить мой мир.

Санте чудом избежал столкновения с одним из представителей прессы, перебежавшему на другую сторону здания. Он уже бывал в подобном дерьме и легко оттолкнул трёх настырных репортёров, которые бросились за мчащейся машиной.

Когда мы входили в участок, почти все, мимо кого мы проходили, бросали свои дела, чтобы посмотреть, как великого предпринимателя допрашивают за тяжкое преступление. Честно говоря, я был удивлён, что им не удалось добавить к обвинениям обвинение в убийстве. Почему у меня было предчувствие, что это произойдёт?

Я всё ещё злился из-за Брэндона и использовал накопившийся гнев, чтобы поддерживать свою невозмутимость. Когда нас вели в комнату для допросов, Санте остановил офицера, которому было поручено дежурство. На лице у парня была ухмылка, которую было трудно не стереть кулаком. Он, как и другие офицеры, оставшиеся в здании, был чертовски удивлен, вероятно, делая ставки на сроки моего заключения.

— Не заставляй нас ждать. Мы оба важные и занятые люди, — сказал Санте.

— Да, я посмотрю, что можно сделать.

Когда дверь закрылась, Санте покачал головой.

— Зачем Альтуро это делать? Какой в этом смысл?

— Именно это я и пытаюсь выяснить.

— Что ж, я чертовски надеюсь, что у тебя получится. Кто-то должен предстать перед судом, Франсуа. Мне неприятно говорить тебе это, но тебе нужно знать, чтобы подготовиться к тому, что будет определено.

Я подошёл ближе, улыбаясь. Конечно, я знал, что за нами следят через двустороннее стекло. Если полицейские думали, что они умные, то они были дураками.

— Тогда поколдуй и сделай так, чтобы я не угодил в тюрьму.

— Ты, должно быть, считаешь меня чудотворцем.

— На самом деле, так и есть.

Я глубоко вздохнул, прислонился к стене и стал ждать.

Прошло тридцать минут. Затем час. Моё терпение было на исходе, а именно этого и добивались детективы, когда дверь наконец открылась. Вошли детективы — мужчина и женщина, причём мужчина положил папку на стол, стоящий посреди комнаты.

— Мистер Тибодо, прежде всего, спасибо вам за ожидание. Извините, что заставили вас так долго ждать. У нас была напряжённая ночь на площади Нового Орлеана в разгар Марди Гра. Вы знаете, что это касается города-побратима.

— Действительно. А вы кто такой?

Я сохранял хладнокровие, к большому огорчению детектива-мужчины. Я без труда прочитал это в его глазах. Возможно, он был наслышан о моей репутации. Меня мало что волновало, по крайней мере, то, что я показывал другим. Однако внутри у меня всё кипело, что не сулит ничего хорошего для всего полицейского участка. В Ки-Уэсте у меня было больше влияния, чем они, очевидно, представляли.

— Детективы Дрейк и Креншоу. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

Дрейк взглянул на Санте, явно недовольный тем, что я взял его с собой ради развлечения.

— Ну, конечно. Я буду рад помочь, чем смогу.

Поскольку они задавали разные вопросы, почти не делая заметок, через несколько минут я почувствовал, что они действительно закидывают удочку, но в то же время пытаются вывести меня из себя. По прошествии часа я устал от их повторных вопросов и бросил быстрый взгляд на Санте.

— Думаю, детективы, вы уже пять раз подробно задавали одни и те же вопросы, — сказал им Санте, выражая своё недовольство тем, что протирает глаза.

— Ещё немного, и мы будем рады отправить вашего клиента восвояси, — заявила детектив Креншоу. На протяжении всего допроса она сохраняла невозмутимость, но у меня было ощущение, что вот-вот начнётся череда «хороший — плохой полицейский».

— Правда ли, что вы считаете себя выше закона, мистер Тибодо? Как будто вас нельзя арестовать ни за какое преступление?

Мне показалось интересным, что она выбрала роль плохого полицейского, но, по крайней мере, это было забавно.

— Это выходит за рамки допроса, детектив, — напомнил ей Санте. — И, по правде говоря, это оскорбительно для моего клиента.

— Ну, я, конечно, не хотела бы оскорблять вашего клиента, мистер Родригес.

Она обошла вокруг стола, осмелившись приблизиться ко мне на расстояние двух шагов. Какая смелость, особенно учитывая, что я видел неприкрытый страх в её глазах. Она не была уверена, на что я способен. Либо это, либо она считала, что, провоцируя меня, вызовет ответную реакцию.

— Мистер Тибодо, мне любопытно. Каково это — лишать кого-то жизни?

— Достаточно! — огрызнулся Санте. — Мы уходим, если только моему клиенту не предъявят обвинения в совершении преступления.

— Мне очень жаль, если я была бестактна, — сказала она, придвигаясь ещё ближе.

— Я с удовольствием отвечу на вопрос детектива, Санте. На что это похоже? Так же приятно, как чувствовать влагу под твоей шелковой блузкой и знать, что сегодня ночью тебе будут сниться сны о том, как ты находишься столь близко ко мне. Не так ли, детектив Креншоу?

Я расплылся в широкой улыбке, понимая, что перешёл черту, но ничего не мог с собой поделать.

— Пошли, Франсуа, — подбодрил меня Санте.

Я отошёл от неё, и она сделала глубокий вдох, подождав, пока я не достигну двери, прежде чем ответить на мои слова.

— Не пытайтесь покинуть город, мистер Тибодо, и, уверяю, я нахожу вас отталкивающим.

По крайней мере, она заставила меня рассмеяться, что было удивительно. Направляясь к выходу, я услышал, что Санте ругается по-испански.

— Что это, черт возьми, было? — рявкнул он.

— Просто хотел убедиться, что они знают, с кем имеют дело.

— Ненавижу, когда ты становишься таким.

— Да? Что ж, тебе лучше привыкнуть к этому. Никто не смеет угрожать моей семье. Никто.

***

— Я удивлена, что ты захотел пойти в ресторан пешком, — сказала Делани, стоявшая рядом со мной. Пока мы шли, я держал её за руку. Хотя никто из репортёров не пытался прервать наш поздний обед, это, вероятно, было связано с тем, что за нами следовала свита солдат.

— Сегодня прекрасный день, а я с прекрасной дамой. Почему это должно меня волновать?

— Разве ты не видел, сколько людей пялится на нас? — она оглянулась через плечо, явно испытывая неловкость. — Могу поклясться, что пресса как будто ждёт, что что-то произойдёт, и кружит вокруг, как стервятники. — Когда она показала средний палец как минимум одному из них, мне пришлось усмехнуться.

— Пусть смотрят, детка. Это входит в понятие «территория». Но конечно, ты знаешь, каково это?

Она рассмеялась.

— Ты что, издеваешься надо мной? Когда я ходила по подиумам или участвовала во всех этих фотосессиях, которые ты хранишь в своём ноутбуке, я была другим человеком, воплощением фантазии. На улице никто не узнавал, кто я такая. Я была недостаточно красива или знаменита, чтобы кто-то о мне волновался.

— Так вот чего ты хочешь? Стать знаменитой?

Её выдох был преувеличенным.

— Честно говоря, ни капли. Сначала я так думала. Потом поняла, что не подхожу для того, чтобы мне говорили, что я слишком толстая. Слишком уродливая. Слишком маленькая. Слишком высокая. Слишком соблазнительная. Слишком заноза в заднице.

Тот факт, что этот напыщенный придурок уволил её, продолжал выводить меня из себя. Я бы превратил жизнь этого бессмертного в ад, если бы у меня была такая возможность.