Первозданная - De Ojos Verdes
— Мне сказали отлежаться хотя бы пару дней. Я попросила открыть больничный.
— Лиль, — спрашиваю в лоб, встав напротив. — Ты поговорить не хочешь?
Вспоминая ситуацию с Мари, пытаюсь избежать трещин в отношениях с новым другом, к тому же и коллегой. Если там я выжидающе молчала, то здесь пойду напролом.
Тупит взор и долго стоит, не моргая.
— Ладно, — сдаюсь, — сейчас вывозу такси до твоего дома.
— Подожди, Сат, — просит вдруг. — Поговорим немного.
Послушно киваю, и мы отправляемся в кафетерий при клинике. Сначала убеждаю её поесть, чтобы принять лекарства. А уже потом, пригубив мерзкий кофе, жду рассказа.
— У нас с мужем проблемы. Каро стал отстраненным. Я сначала думала, что это измены. Но потом узнала, что он давно планирует переезд в Курск, там живет его родной дядя. Говорит, здесь нет будущего.
— Так многие думают. И меня отговаривали… — вспоминаю с грустью. — И сейчас не могут поверить, что я репатриантка.
— Ты и поймешь меня. Я не хочу уезжать… Я довольна своей жизнью и возможностями. Меня не интересует перспектива нажить чуть больше денег и быть вдали от родных, от друзей…
Лиля замолкает и хмурится, комкая края салфетки.
— Последний раз я сказала, если хочет, пусть едет один. Мы с того дня не разговариваем. Он оскорбился, видите ли, что жена не поддержала его гениальную идею. И ведь, правда, усиленно готовится к отъезду. И когда я узнала, что беременна, запаниковала. Подумала, как я буду с тремя детьми одна?
— Вы же не разводитесь!
— Не разводимся. Пока. Но там Каро найдет мне замену. И очень быстро.
— Прекрати, Лиль, — перебиваю, накрыв её ладонь. — Поговори с ним нормально.
— Я струсила, Сат. Только, когда вышла из…когда убила своего ребенка…осознала, что натворила. И теперь получила такое наказание.
Девушка была на грани нервного срыва, считая себя виноватой. Я, конечно, не часто сталкивалась с теми, кто избавлялся от «плода», но не думаю, что они испытывают схожие чувства. Просто здесь подстегивают и семейные обстоятельства.
Как могла, пыталась утешить её и уговорить на цивилизованный разговор с мужем. Услышала много откровений о том, что жизнь с ним в браке оказалась тяжелее, чем предполагалось. Страсть, нежность, любовь притупляются, оставляя место бытовой повседневности…
Я не воспринимаю такую версию, не могу войти в состояние эмпатии, потому что в своей семье видела другое. Мой живой пример — мои родители. Но, конечно же, версия Лили — сплошь и рядом.
Когда усаживаю её в такси, а сама бреду по улице, размышляя, в голову лезут мысли о нашей с Адонцем гипотетической совместной жизни.
Интересно, кто кого убил бы первым?..
Может, оно и к лучшему, что всё так?
Отсутствие Лили отразилось на мне во всей красе. Я добровольно вела все её незаконченные тендеры, задерживаясь на работе. Как всегда, они были объемными, сверка ценовых предложений и сопоставление описаний предложенных товаров с обозначенными техническими характеристиками занимали много времени. Она отсутствовала не два, а уже пять дней, и именно я настояла на этом, аргументируя, что так девушка быстрее придет в себя. Без лишних нагрузок и постоянного сидячего положения, что и усугубляло часто её боли в нижней части живота и пояснице.
Как-то странно совпало, но и у Адонца дел было невпроворот, у нас до сих пор не получилось ни одного свидания. Что и усиливало тягу к оному. Несколько раз мы договаривались о встречах в различных местах по вечерам, но неизменно всё провалилось либо из-за меня, либо из-за него. Я утешала себя тем, что после возвращения Лили будет легче. Иначе я умру от неудовлетворенной потребности быть рядом с Торгомом.
Маниакальная зависимость поражала своей нездоровой масштабностью. И радовало только то, что и он страдает так же. Пару раз даже не удержался, пробуя зажать либо у себя, либо у нас в кабинете, когда я была одна. Но получал от ворот поворот. Только этого не хватало, чтобы нас застукали на работе.
В тот день, когда Лиля вернулась с нормализованным цветом лица и готовностью трудиться, произошло несколько событий, перевернувших мою жизнь.
Опять.
Будто мало было всех прежних испытаний…
Часть III. «Постулаты постулатов»
Глава 25
«…а потом появляешься ты, и летят к чертям
постулаты мои, хронология и режимы.
И такое чувство, что Господь создавал тебя
по частям из того, что особенно мной ценимо…». А. Сеничева
С каждым разом, стоило нам с этой бестией пересечься, я всё больше и больше чувствовал невосполнимую ничем и никем потребность обладать и властвовать, но никак не разделять. А получалось именно последнее, поскольку я делил ее с работой, с родственниками и всем прочим. Все это мешало нам вот уже две недели, и мы никак не могли встретиться, чтобы попытаться облегчить прожигающий нутро жар хотя бы немного.
Скорый уход из Министерства, чтобы посвятить себя фирме полностью, требовал усердного труда, поэтому и мне препятствовали обстоятельства. Самоотдача доходила до абсурда, иногда возвращался домой к ночи. И неминуемо думал о том, как прекрасно было бы застать Сатэ в своей постели, такую податливую, но одновременно дико непокорную, хотя и отзывчивую на ласки.
Не девушка, а пламя. Стоит только поверить в то, что ты его обуздал и приручил, оно непременно разгорается, полыхая ярче, грозясь обжечь.
В ней сочетается несочетаемое. В одну секунду из мягкой потерянной лани она способна превратиться в свирепствующую львицу. У нее настолько необузданный характер, что это лишает дара речи. Иногда хочется просто стоять и смотреть. Впитывать эти жесты, мимику, тон. Очень импульсивная и страстная натура.
И, черт возьми, я наслаждаюсь всем. Как никогда. Даже самой примитивной провокацией, приводящей меня в бешенство. Такие эмоциональные качели — что-то новое.
Не считаю и никогда не считал себя трусом. Но не могу объяснить эту растущую тревогу, предчувствие надвигающегося апокалипсиса, что сулит появление этой девушки в моей жизни. Она опровергает постулаты, так давно и глубоко чтимые мною. И это значит только одно — у нее определенно есть влияние на меня. И это не есть хорошо…
Сатэ тогда спросила, пробовал ли я быть с кем-то, не блокируя мысли о
