Некровные узы (СИ) - Салах Алайна
Миновав длинный ряд ступенек, я оказываюсь в эпицентре надругательства падальщиков над раненой жертвой. Тина явно упала и, судя по её безвольно опущенным плечам, боится подняться, осыпаемая градом вспышек и ядовитых вопросов. Холодное спокойствие мгновенно сменяется горячим желанием убивать. Я чудом удерживаю себя от того, чтобы не столкнуть двух особо крикливых шакалов лбами и успокоить поднявшееся раздражение хрустом ломающихся черепных костей.
— Оставьте девушку в покое, — обрываю лай гиен. – Сейчас вы удалите все снимки с камер, подберёте своё дерьмо и свалите отсюда. Мой помощник за этим проследит. Если хотя бы одна фотография того, что здесь произошло, попадёт в ваши паршивые газетёнки, я лично позабочусь, чтобы ни один из вас не нашёл работу в этом штате. Надеюсь, ясно выразился?
Мародёрские морды моментально переводят взгляды на меня, не удосужившись вытравить голод из своих продажных зрачков. Ещё не поняли, что сегодня им не удастся полакомиться падалью. К их несчастью, Зед прекрасно умеет объяснять.
Распростёртая на граните фигура с глухим стоном поднимается на ноги, и я переключаю внимание на неё.
«Тина Эрриксон, восемнадцать лет. Рост пять футов семь дюймов. Волосы светлые, глаза зелёные», — вспыхивает в голове запись из её досье. Все эти сухие слова и цифры имеют мало отношения к тому, что я вижу перед собой. Второй раз за последние два года и второй раз за этот день в коре моего душевного спокойствия намечается брешь. У меня снова нет достойного объяснения этому. Да, эта девушка красива. Очень. Но за свою жизнь я перетрахал так много изысканных экземпляров женского тела, что ещё одним образцом меня не удивить. Не считая подростковых увлечений, женщины никогда не вызывали во мне ничего, кроме желания использовать их для удовлетворения естественных нужд организма. Я не вспомню их лиц, даже если столкнусь нос к носу в переполненном лифте. Знаю только, что эти лица красивые. Если есть из чего выбирать — я всегда выберу лучшее.
Тина краснеет и неловко дёргается под моим взглядом. Я не считаю нужным его скрывать — в конце концов, я осматриваю свои владения. Белая, почти прозрачная кожа с голубыми ручейками вен, испуганные зеленые глаза, слабая, едва заметная россыпь веснушек на носу и, в противовес этой трогательной невинности порочный рот с пухлыми розовыми губами. Пальцы сами тянутся прикоснуться к ним, чтобы кожей ощутить их упругость. Сжимаю руку в кулак, душа в нём порыв, пока спускаюсь ниже, к треугольному вырезу барби-свитера, обтягивающего соблазнительно округлую грудь. Определённо, малышка Тина изменилась за последние два года. Член болезненно дёргается под молнией брюк, и я даже немного расслабляюсь. Чувство вожделения мне гораздо понятнее и ближе, чем этот странный трепет и непрекращающееся желание придушить голыми руками каждого при взгляде на её окровавленные колени.
— А вы кто вы такой? — отвлекает от созерцания раздражающее шипение медийного стервятника.
— Я, Алекс Мерфи, — с наслаждением вбираю в себя изумление в глазах моей собственности. — Дядя и опекун Тины.
*********
Оказавшись со мной в машине, Тина нервничает, вызывая садистское желание засмущать её до румянца на белоснежной коже груди. На заднем диване полно места, но она буквально вросла в обшивку двери и испуганно таращит на меня свои бэмби-глаза. Даже на таком расстоянии я чувствую её запах — лёгкий аромат жасмина и розовых лепестков. У меня стоит всю дорогу, и план поставить коллекционный автомобиль в гараж, с грохотом летит в тартарары, потому что от желания задрать её дурацкую школьную юбку и трахнуть прямо в салоне мне физически больно. В ушах порочным гимном играет музыка её стонов, когда я мысленно я наматываю на кулак волосы Тины и врезаюсь между белоснежных бёдер.
Чтобы отвлечься, сосредотачиваю внимание на телефоне, проверяя график поставок, присланный Саидом. Я не собираюсь предпринимать настойчивость, чтобы залезть Тине под юбку. Малышка должна прийти ко мне сама. И как только это случится, я стану последним, кто к ней прикоснётся.
Бонус 2
— Я учусь в Нью-Йоркском университете, — выдаёт не интересующую меня информацию блондинка.
Переговоры с покупателями подошли к концу, и теперь Алистер демонстрирует щедрое гостеприимство владельца заведения: его шестёрки доставляют в ВИП-зону наиболее привлекательные образцы посетительниц.
Я нечасто пользуюсь этой услугой, однако, сегодня маню шестёрку пальцем и негромко сообщаю свой запрос. Тот понимающе кивает и уже через полчаса притаскивает к столу четырёх блондинок. Заискивающе улыбаясь, тела, упакованные в минимальный набор одежды, изображают смущение, при этом не забывая менять позы, чтобы дать лучший обзор на свои прелести. Первый экземпляр отпадает из-за неподходящего объёма груди, вторая слишком тощая, третья чересчур размалёвана. А вот четвёртая в самый раз. Белокожая и высокая, с крупной грудью.
Взглядом указываю шестёрке на свой выбор, и он в ту же секунду выводит «забракованные» тела из зоны моей видимости.
Сияя неоновой улыбкой, победительница делает шаг к столу.
— Я Кони.
— Мне всё равно, как тебя зовут, — с ходу обозначаю свою позицию.
Алистер часто сетует на доступность нынешнего поколения женщин, но я его недовольство не разделяю. Меня всё устраивает. Я всегда честен с теми, с кем собираюсь трахаться. Меня не интересуют их имена, как и их жизнь, и я открыто говорю об этом. Также я никогда не предлагаю денег за секс, просто потому что это противоречит моим принципам. Женщина должна хотеть со мной трахаться. Только так.
— Я пригласил тебя к столу, потому что мне нужна компания на ночь и меня устраивает твоя внешность. Больше я не планирую с тобой видеться. И денег за секс я не плачу. Если тебя всё устраивает, мы можем провести здесь какое-то время и потом поехать ко мне.
Девушка делает оскорблённое лицо и хмурит брови. Стандартная реакция, и меня она не смущает. Она по зову какого-то придурка поднялась в ложу к незнакомым мужчинам, и вряд ли полагала, что здесь её ждёт признание в любви или предложение руки и сердца. Я не считаю её шлюхой, но какую бы обиженную мину она ни скорчила, цену она себе не набьёт. Для меня она не более, чем подходящее по параметрам тело.
— Хочу выпить, — незатейливым способом выражает своё согласие блондинка.
Я не сомневался. Не знаю, что заставляет девиц соглашаться на скупые условия, но это работает всегда. Я не озадачиваюсь глубоким анализом. Будет смысл задуматься об этом, если в один день схема перестанет действовать.
— Не больше бокала, — машу рукой официанту. — Не переношу запах алкоголя.
Через полчаса мы у меня дома, в моей спальне.
— У тебя красивый дом, — пытается сделать комплимент девица.
Наверное, красивый. В этом нет моей заслуги. Каждая мелочь в этом доме — заслуга дизайнера. Этот дом такой просто потому, что я могу себе его позволить и потому, что он соответствует модным тенденциям.
— Раздевайся полностью.
Не дожидаясь, пока гостья поборет смущение, расстёгиваю рубашку. Прелюдия исключена из моего сексуального меню, так же как оральные ласки партнёрши и поцелуи. У меня нет фобии на этот счёт, я просто не испытываю желания этим заниматься.
Кони торопливо стаскивает платье через голову, следом снимает нижнее бельё.
Хороший экземпляр. Большая натуральная грудь и не тронутая загаром кожа. Тонкая полоска волос на лобке — не в моём вкусе, но я всё равно собираюсь иметь её только сзади. Бёдра чуть уже, чем нужно, но и об этом можно забыть.
— На колени.
Она делает, как я сказал и, впустив дымку похоти во взгляд, устремляет глаза на меня. Тянет молнию брюк вниз, делая это нарочито медленно, словно пытается меня соблазнить. Всё это лишнее в моём сценарии траха, поэтому, не дожидаясь, пока Кони доведёт своё никчёмное шоу до конца, я извлекаю член и свободной рукой толкаю её затылок.
— Соси.
— Он у тебя… — она то ли снова пытается сделать очередной ненужный комплимент, то ли просто напугана размером. В любом случае мне уже не удастся выяснить, потому что я загоняю эрекцию ей в горло.
