Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
– Мадам, я никогда не был вашим слугой. Я служил хозяину Усадьбы, и оставался там лишь по его личной просьбе.
– Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне, Миллер! Ты что, забыл, кто я такая?
– Нет, мадам. За все время нашей беседы я ни на минуту не забывал, кто вы такая.
– Тони, ну скажи хоть что-нибудь!
– А что тут скажешь? Как обычно, ты все уже сказала сама, сестрица. А теперь поторопись – мы уходим. Ты обещала держать себя в рамках, но, похоже, просто понятия не имеешь, как это делается. Прости, Дэвид. Мы никогда не вломились бы к тебе вот так, если бы не…
– Если бы не сгорали от желания разузнать, не завел ли ты женщину. Что, неправда?
Взгляд Кэрри метался с одного брата на второго. Наконец Макс пробормотал, потупившись:
– Сам не пойму, что нам за дело, Дэвид. Мы оба дураки: ведь в один прекрасный день все выяснится само собой.
– Не смей! Как же ты меня бесишь! – стоя напротив брата, Кэрри ударила его в грудь кулаком. Внезапно она разительно изменилась. Рука ее бессильно упала, и она обернулась к Дэвиду, словно за поддержкой. Такого хнычущего, жалобного голоса он не слышал от жены никогда: казалось, перед ним другой человек. Кэрри пролепетала: – Прости меня, Дэвид, но эти двое постоянно действуют мне на нервы. Если бы только братья оставили меня в покое, позволили жить, как хочется! Я и раньше об этом говорила, помнишь? Мне так жаль. Я ведь никогда не хотела тебя расстраивать.
Теперь на ее лице появилась застенчивая улыбка, но Дэвид не улыбнулся в ответ, а просто стоял и смотрел не нее. Кэрри продолжила:
– Конечно, мы думали, что у тебя может появиться женщина. Братья сказали, что, даже если и так, тебя винить не в чем. И знаешь, что я ответила? – Она по-детски подалась лицом к Дэвиду. – То же, что и тебе много лет назад. Я ответила: ладно, пусть его. Пусть заводит столько любовниц, сколько осилит. Но если заикнется о разводе – это совсем другой коленкор. Потому что, Дэвид, ты помнишь, что я тебе тогда пообещала, да? – Он все еще хранил молчание, и Кэрри уже без улыбки хрипло добавила: – Я пообещала, что, если ты попросишь развода, я тебя пристрелю. Я никогда не дам тебе развода, Дэвид. Пока смерть нас не разлучит, так и запомни. Ну, а теперь, – ее голос вновь обрел мягкость, – теперь нам пора. Но мы еще к тебе заскочим. И, может, в следующий раз не застанем тебя в одиночестве.
Питер пошел открывать дверь, и тут, как бы случайно, ее рука резко взметнулась перед ним, да так, что чуть не лишила равновесия. Кэрри развернулась и смерила Питера взглядом, полным такого презрения, что тот едва сдержал уже не раз возникавшее желание врезать ей от души.
Самостоятельно открыв дверь, Кэрри вышла на тротуар и с минуту постояла там, озираясь по сторонам. С Дэвидом она не попрощалась, зато братья разом повернулись к нему, и Макс произнес:
– Да, видно, ума у нас не больше, чем у сестры, раз мы позволяем ей продолжать в том же духе. Но ты же знаешь, каков другой вариант. Для нас невыносима даже мысль об этом.
Дэвид понизил голос:
– Да, понимаю. Значит, улучшений нет?
– Улучшений?! – воскликнул Макс, – Улучшений? Иногда это сущий ад. Алекс хочет, чтобы мы поступили так, как должны были много лет назад, но у нас духу не хватает. Хотя оба врача – и Кларк, и Эйнсворт – готовы хоть сейчас поместить ее в лечебницу, потому что она становится поистине непредсказуемой.
Они разговаривали тихо, однако Кэрри крикнула с тротуара:
– Поторапливайтесь, мальчики! И перестаньте выносить сор из избы, я все прекрасно слышу!
– Ну, все, пока, Дэвид! – мужчины обменялись рукопожатиями. Потом Тони подался вперед и произнес: – Прости, Питер.
Макс, просунув голову в дверь, присоединился к брату:
– И меня, Питер, меня тоже.
– Я все понимаю, сэр. Я понимаю. Ничего страшного.
– Как там насчет такси? – спросил Дэвид.
– Порядок. Таксисту велено подождать, так что он за углом. Мы ведь знали, что надолго не задержимся.
Вместе с шуринами Дэвид спустился на улицу, и тут… Позже он признался, что в тот миг душа у него ушла в пятки. Из-за угла появилась Ханна. Мужчины посторонились с ее пути, а Кэрри не сдвинулась с места, пожирая глазами элегантную красотку с густой гривой золотистых волос, небрежно схваченной на затылке лентой.
Подъехало такси. Макс усмехнулся, взглянув на брата:
– Бьюсь об заклад, она француженка.
Тони расхохотался в ответ:
– Нет-нет! Определенно, итальянка.
Категоричный комментарий Кэрри привлек к себе всеобщее внимание:
– Да шлюха она. Кого эта тварь из себя корчит?
Братья переглянулись. Дэвид по-прежнему молчал, и жена обратилась к нему:
– До свидания, малыш Дэйви. Знаешь, у меня такое чувство, что скоро мы вновь будем вместе. Да-да, вот увидишь.
– Я не был бы так в этом уверен, – ровным голосом ответил Дэвид.
– А почему нет? Почему?! – Кэрри сорвалась на крик. Макс схватил ее за плечи, развернул и затолкал в такси, приговаривая:
– Ну, все! Хватит! А то пропустим поезд. До свидания, Дэйви.
– До свидания, Макс.
Последним, что увидел Дэвид, были глаза Кэрри, яростно сверкавшие за автомобильным стеклом. «Да она безумнее, чем когда-либо», – подумал он.
Дэвид дождался, пока такси не скроется за углом, а потом бросился догонять Ханну.
– Откуда, черт возьми, тебя принесло?'
– Я… – она задыхалась, как от быстрого бега. – Я испугалась, что эта сумасшедшая поднимется наверх. В общем, я боялась с ней встретиться, представила, что вот сейчас она оттолкнет Питера, и… короче, я поскорее накинула пиджак и спустилась по черной лестнице, а в результате напоролась на всю вашу компанию.
– Ну, могу только сказать, что твое появление вызвало немалые толки… в основном по поводу происхождения твоего костюма. Некоторые сочли, что он из Италии, другие – что из Франции. Сошлись на Италии.
Ханна не засмеялась, лишь поежилась:
– Она… она такая большая.
– Да, действительно. Ростом она почти со своих братьев, да и по силе не уступает мужчине, даже в нормальном состоянии. А уж когда на Кэрри накатывает, то и втроем братья с ней едва справляются.
– Я слышала ее голос… – Ханна запнулась и покачала головой, недоумевая, зачем Дэвид вообще женился на этой особе?
Неуместный вопрос: ведь очевидно, что Дэвид вступил в брак с Кэрри, уступив всеобщему давлению. Он сам так сказал.
Когда они вернулись в квартиру, Питер произнес:
– О, мадам, я чуть не умер, когда увидел, как вы к ним подходите. Но мне понятно, отчего вы решили уйти: она действительно могла бы прорваться наверх.
Дэвид усадил Ханну на кушетку со словами:
