Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
В дверях появилась сиделка и тихо позвала:
– Миссис Дрейтон.
Пожилая дама поспешно встала и, не выпуская руку Ханны, сказала:
– До свидания, моя дорогая. Что бы ни… что бы ни случилось, я тебе позвоню.
Голос Ханны был искренен:
– Мне очень жаль.
– Я знаю, дорогая. А мне жаль, что мы не познакомились поближе раньше. Мой муж тоже сожалеет об этом. Ну, а пока до свидания, моя дорогая.
Ханна задержалась в комнате еще на минуту, пытаясь взять себя в руки. Она не могла избавиться от горечи и гнева, и еще – от глубокого сострадания к этой старой женщине, которая столько лет вызывала у нее стойкую неприязнь по оговору Хамфри.
Домой она не вернулась, а вместо этого навестила Джейни. Когда Ханна поведала сестре о последних событиях, та нахмурилась:
– Пока не стану ничего рассказывать Эдди.
На этот раз Ханна поверила сестре, поскольку, изучив Эдди, подозревала, что тот при поддержке друзей захочет уладить это дело на свой манер. И Джейни подтвердила ее предположение, добавив:
– Я не решусь ему про это рассказать, потому что знаю, на что он способен. Да я и сама сейчас способна на то же самое. Грязный ублюдок! Как бы то ни было, он получит по заслугам, когда твоя свекровь, или кем там она тебе приходится, выложит ему все начистоту. Господи, как бы я хотела при этом присутствовать. Как думаешь, старики совсем выкинут гаденыша из завещания?
– Ни минуты не сомневаюсь, судя по ее настрою. И, как я теперь понимаю, ее муж того же мнения. Подумать только, Хамфри мог избежать всего этого, не позвони мне миссис Дрейтон в то субботнее утро.
– Значит, ты к ней привязалась?
– Удивительно, но да, как и она ко мне. Думаю, и ее муж тоже хорошо ко мне относится. Миссис Дрейтон действительно держалась со мной по-доброму: она даже извинилась за то, как они со мной раньше обращались. Я навестила их всего дважды, но каждая встреча вызвала бурю эмоций. Буквально хотелось зареветь в голос.
– Ну, я, пожалуй, поставлю чайку, а ты пока выкладывай остальное: я еще ничего не слышала про твою нынешнюю жизнь и про твоего книжного червя. Не терпится узнать, как там у вас все складывается.
– Могу сказать только одно – замечательно!
Направляясь на кухню, Джейни воскликнула:
– Эх, хорошо бы снова стать молодой: ни тебе четверых детей, ни благоверного, который способен думать только о фруктах.
Ханна откинулась на спинку стула. Она смеялась над шуточками сестры, но в то же время чувствовала, что по-настоящему сейчас ей хочется только плакать.
* * *
Как всегда после встреч с сестрой, у Ханны немного отлегло от сердца, но чувство облегчения быстро испарилось, как только она вошла в дом, где сам воздух, казалось, был пропитан раздором.
Ощущение противостояния не исчезло ни в среду, ни в четверг. Супруги не обменялись ни единым словом, и даже отправляясь в четверг на свой бридж, Хамфри ничего ей не сказал.
Едва за мужем закрылась дверь, Ханна заказала такси, чтобы отправиться к Дэвиду с большим чемоданом заблаговременно собранных пожитков.
Когда Ханна, снова на такси, вернулась от возлюбленного, часы пробили половину одиннадцатого. Хамфри уже был дома: пальто мужа против обыкновения валялось на спинке стула, что само по себе многое говорило о его настроении. Напряженное безмолвие поначалу не было нарушено, но потом, поднявшись к себе в комнату, Ханна услышала из-за двери голос мужа:
– Мой дядя… он совсем плох.
Она не ответила.
Через несколько секунд Хамфри отошел. Услышав, как муж закрыл дверь своей спальни, Ханна немедленно встала и заперлась изнутри. Но и в этот раз она напрасно опасалась попытки вторжения со стороны Хамфри.
На следующее утро, около десяти, она позвонила в дом престарелых, попросила к телефону миссис Дрейтон и предупредила, что к ним может пожаловать Хамфри: он взял дополнительный выходной, поскольку узнал о плохом самочувствии дяди.
На это миссис Дрейтон ответила неопределенно:
– Что ж, поживем-увидим, Ханна, поживем-увидим.
Когда Ханна спросила про мистера Дрейтона, последовала пауза. Затем миссис Дрейтон сказала:
– Спокойно спит. Не чувствует боли и вполне осознает, что происходит вокруг. Но он совсем ослаб.
– Мне очень жаль.
– Уверена, что так, дорогая. До свидания. Буду держать тебя в курсе.
– До свидания.
* * *
Ханна могла остаться в пятницу на ночь у Дэвида, но не стала: она чувствовала, что вот-вот последует известие от миссис Дрейтон. И когда в субботу утром раздался телефонный звонок и в трубке прозвучал голос пожилой дамы, Ханна уже знала, что услышит.
– Муж… скончался в половине четвертого, Ханна. И нет, Хамфри к нам не заглядывал. А поскольку считается, что я не знаю, где он, то, естественно, я не в состоянии сообщить ему о случившемся. Поэтому он ничего не узнает, пока не явится завтра днем. Ханна, могу я просить тебя продолжать хранить молчание, пока не пройдут похороны? Они состоятся утром во вторник.
– Конечно, миссис Дрейтон. Да, конечно. Я сделаю для вас все, что пожелаете.
– Тебе не придется долго ждать: завещание огласят днем, сразу после похорон. И с этого момента все для тебя изменится к лучшему.
– Не беспокойтесь, миссис Дрейтон. Не усугубляйте ваше горе. Я вполне могу еще потерпеть.
– Спасибо, Ханна, спасибо тебе.
Прежде чем выйти из дома, Ханна снова позвонила в дом престарелых и, попросив соединить ее с сестрой, справилась, где состоятся похороны и куда можно послать цветы…
* * *
Примерно в половине третьего Ханна сидела напротив Дэвида за ломберным столиком. Дэвид учил ее играть в шахматы, а Ханна, смеясь, комментировала:
– Нет, я никогда не пойму, в чем тут суть! Почему ты, например, съел эту пешку? Ведь сам же сказал, что мне надо ходить ею.
– Но я ведь не сказал, куда именно ходить, – ответил Дэвид. – А ты поставила свою пешку под бой.
– Сэр… мадам. – Едва не столкнув фигуры из слоновой кости, оба резко повернулись навстречу Питеру, торопливо входившему в комнату. На нем не было сюртука – лишь жилет и рубашка с закатанными рукавами.
– Уверен, сэр, это она… это она.
– Ты о чем? – Дэвид вскочил на ноги.
– Там, на дороге, сэр. Я как раз… – Питер сглотнул. – Я выносил мусор во двор, когда увидел на улице такси. Двое мужчин уже вышли на тротуар и помогали выйти женщине. Это она.
– Кто? Кто?!
– Кэрри, сэр, кто же еще? Ваша жена.
– Боже мой! Только не это. – Дэвид схватился за голову и простонал: – Пилли! Так и знал, что он проговорится! Так и знал!
Потом мужчины разом повернулись к Ханне. Питер вскочил, бросился в спальню, схватил пальто и сумку Ханны и пулей вылетел из комнаты со словами:
