Кристин Волкер - Учебный брак
— Не может быть! — сказала я.
— Да. Я видел в научном шоу. Парни взяли чан с маслом от картошки фри из какого-то ресторана, отфильтровали кусочки и залили его в бак автомобиля. Машина поехала так же, как на дизельном топливе. Хотя плохо, что это не сработает с автомобилем с бензиновым движком.
— Да, иначе твоя мама могла бы продавать чаны с маслом из-под картошки фри из комнаты для гостей. Это было бы хуже всего.
Джонни засмеялся. Мне нравилось заставлять его смеяться. И это казалось таким простым.
Общаться с ним было не так, как с Тоддом. Не нужно прилагать усилий, чтобы веселиться. Все совершенно естественно. Джонни заставил меня почувствовать себя умной, абсолютно не пытаясь быть такой. И хорошенькой. И значимой. Он заставил все во мне выглядеть особенным.
Скажем, если бы я была песней, Джонни заставил меня почувствовать себя ремиксом. Мелодия не изменилась, но это уже была не та монотонная последовательность нот. Вместо нее он привнес гармонию — все эти низкие и высокие звуки, которые делают музыку полнее. Больше никакой дисгармонии или диссонанса. Рядом с Джонни я была лучшим из возможных исполнений себя.
Когда принесли счет, он заплатил за пиццу, хотя я предлагала оплатить свою половину.
Обычно я нехорошо чувствую себя, когда не плачу, но тот факт, что заплатил он, стал еще одним свидетельством того, что это, возможно, свидание, так что все нормально.
Мы играли в «что могло бы быть хуже» всю дорогу до дома. Джонни подъехал к моему дому, но оставил двигатель на холостом ходу.
— Спасибо за пиццу, — сказала я. — И за поездку.
— Нет проблем, — сказал он. — В любое время.
Сейчас, если бы это было свидание в романтическом фильме, настал бы тот момент, где мы бы склонились друг к другу и поцеловались. Но это не романтический фильм. И, судя по всему, не свидание. Потому что вот что произошло: я сидела в машине в течение нескольких секунд, а он не сделал ни одного движения в мою сторону. Поэтому я вышла из машины. Он смотрел, как я иду к двери, и помахал на прощание. Я вошла и закрыла за собой дверь. Не свидание. Не романтический фильм. Просто моя паршивая, невезучая жизнь.
Глава 33
Я провела оставшуюся часть дня за чтением. Я закончила «Гордость и предубеждение» и решила, что Элизабет Беннетт — идиотка. Она влюбилась в Дарси только потому, что он сделал втихаря пару милых вещей. Разве это компенсирует то, что он был мудаком по отношению к ней все это время? Она должна была выйти замуж за парня, который заботился об имуществе ее отца. Ладно, он ее двоюродный брат. Это немного неприятно. Но он был хорошим парнем. И, вероятно, не слишком страшным. Вежливым. И, в конце концов, он достаточно хорош, чтобы быть другом Элизабет.
Мне показалось, что Элизабет Беннетт сама немного сноб. Они с Дарси оба слегка туповаты.
Но, возможно, это и было главным. То, что они вовремя осознали ошибочность своего тупого снобского поведения. И Дарси, втайне от всех решающий проблемы сестры Элизабет, — это очень классно. Ладно, возможно, даже немного романтично, в конце концов.
Я точно не могла обвинить Джейн Остин в том, что она романтик. Что еще, черт возьми, в ее время можно было делать для развлечения?
В воскресенье я как могла откладывала звонок Тодду насчет письма с извинениями. Когда я, наконец, нашла время, мама как раз заканчивала разговаривать по телефону на кухне, помешивая кипящую кастрюлю с фрикадельками и соусом на ужин.
Спагетти с фрикадельками — мое любимое блюдо. Это была бы хорошая уступка за то, что приходится заниматься этим тупым письмом. Мама сказала:
— Отлично, Сибил. Все готово. Увидимся завтра. — И повесила трубку. Я попросила у нее телефон и пошла в свою комнату для уединения. Я не рассказывала родителям о проблемах в школе — и не собиралась.
Я набрала номер Тодда. Он ответил:
— Йо, алло?
— Ола, Сеньор.
— Привет, Принцесса. Звонишь насчет письма?
— Ага.
— Эй, я слышал, ты вчера была с Мерсером, — сказал он.
— Как ты узнал?
— У меня везде шпионы, — сказал он. — Вы двое встречаетесь?
Мой желудок сжался в орех, когда я поняла, что не могу сказать да.
— Я не знаю. В смысле… нет. Я не знаю. Думаю, нет. Нет.
— Ты должна, — сказал Тодд. — Мерсер — хороший парень. Гораздо лучше, чем этот хрен Уэббер.
— Давай без шуток, — сказала я.
— Я пытаюсь тебя предупредить. Аманда терпеть его не может. Она говорит, что он эгоистичный ублюдок.
— Да, я слышала, — сказала я.
— Слушай, что мы напишем в этом письме?
— Я не знаю. Каждый раз, когда я думаю об извинениях, я ужасно злюсь. Мы не сделали ничего плохого. Технически.
— Так давай не будем его писать, — сказал он.
— Что, просто забьем на все?
— Да. К черту письмо. Как они могут не дать нам выпуститься? Наши родители устроят еще больший ад. Боже, твоя мама, вероятно, добьется увольнения директора Миллер, и она знает это. Мне наплевать, если я завалю курс. Я не жалею ни о чем, что случилось. Они нас вынудили.
— И, думаю, мы проделали очень хорошую чертову работу, если учесть, как сильно мы ненавидим друг друга, — добавила я. — Я не сожалею ни о чем.
Тодд засмеялся:
— Я действительно не жалею о той надувной кукле.
— А я не сожалею о сосиске. И кусках дерьма.
Мне немного стыдно за фальшивое объявление, но только потому, что у Джонни были из-за этого проблемы.
— Да, но это было круто. Тебе определенно не стоит жалеть об этом.
— Ну, тогда ладно, не буду.
— Я не сожалею о том, что тебе пришлось вступить в группу поддержки.
— А мне не жаль, что тебе пришлось потратить так много времени, чтобы научить меня чирлидингу.
Мы молчали в течение нескольких секунд. Не жалея ни о чем.
— Ладно, тогда мы не пишем письмо? — спросил Тодд.
— Неа. Но я думаю, что они должны узнать причину. Нам надо настоять на своем, и все.
— Похоже на план, — сказал Тодд. — Увидимся завтра.
— Нет, если я унюхаю тебя раньше.
Щелк.
Я мало спала этой ночью, пытаясь придумать, что сказать директору Миллер и Мэгги Кляйн. Даже спагетти с фрикадельками не заставили меня чувствовать себя лучше. Но всякий раз, когда я думала о написании проклятого письма, мне становилось только хуже. Так что я знала, что мы с Тоддом делаем все правильно. По крайней мере, я на это надеялась.
На следующее утро мы с Тоддом первым делом пошли в офис директора Миллер. Тодд хлопнул по стойке, и миссис ДелНеро подпрыгнула и схватилась за грудь с такой силой, что красноносый олень на ее свитере перестал подмигивать.
