Кристин Волкер - Учебный брак

— Мне действительно жаль. Я сожалею, что все испортила.

Что я могу сказать? В последнее время я стала королевой раскаяния.

Проходя мимо меня из автобуса, некоторые улыбались, некоторые потрепали меня по плечу, а некоторые смотрели в пол.

Такиша одарила меня полуулыбкой и подмигнула. Симона обняла меня. Я не могу это доказать, но я абсолютно уверена, что миссис О'Тул пукнула на меня. Наконец, остались только Аманда и Тодд.

Аманда встала со своего места и подошла ко мне. Она все еще держала лед на голове. Она стояла передо мной и смотрела на меня холодным «объезжаю-быка» взглядом. Я вдохнула и приготовилась к словесной порке.

— Мы вторые, — сказала она. И все. Она протиснулась мимо меня и вышла из автобуса.

Я стояла, ошарашенная ее загадочным заявлением.

Она имела в виду, что второе место — отстой, так? Что она разочарована, правильно? Или она имела в виду, что второе место — это хорошо, и я помогла им его занять? Или она имела в виду, что я отстой, но даже так они смогли занять второе место? Я не могла понять.

Тодд побрел по проходу. Я посмотрела на него, ожидая объяснения или отпущения грехов. Не знаю, чего именно.

— Она злится? — спросила я.

— Она хотела победить, — сказал Тодд. — А ты заехала ей ногой по голове.

— Я не хотела…

— Дай закончить. Она хотела победить, но она знала, что мы не сможем. Честно говоря, она не думала, что мы займем вообще хоть какое-то место. Но ты пнула ее по голове, а мы все еще вторые. Она не злится, Фиона.

Я ничего не могла с собой поделать. Я вдруг разревелась. Какого черта я плачу из-за того, что разочаровала или не разочаровала Аманду Лоуэлл — это вопрос, на который я просто не в силах отвечать. Но так оно и было.

— Я старалась изо всех сил, — прошептала я.

— Все знают это, — сказал Тодд. — Она это знает. Ты была на высоте, принцесса.

Затем Тодд Хардинг, Сеньор Недержание, неандерталец, обнял меня. Это было слишком.

— Твоя шея пахнет сыром, — сказала я.

— О, — сказал он, — это мой сыроколон. У меня есть на любой вкус. Чеддер, американский, швейцарский.

— Фромунда.

Он засмеялся. Мы оторвались друг от друга. Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. И я почувствовала…

Ничего.

Тодд Хардинг веселый, умный, храбрый, сострадательный, и мой друг. Вот и все. И никогда не будет кем-то большим. Но я честно надеялась, что таким он был для Аманды. Моя жизнь стала как кукушка из Cocoa Puffs[36]. Я действительно хотела, чтобы с Амандой случилось что-то кроме облысения, вскакивания прыщей или заражения ленточным червем. Что-то замечательное.

Мы с Тоддом вышли из автобуса, и он ушел искать Аманду. Я посмотрела вокруг в поисках папы, но его еще не было. Один за одним все садились в машины и уезжали. Я стояла посреди парковки. Не уезжала домой. В одиночестве.

Потом автобус отъехал.

На другой стороне улицы стоял Джонни Мерсер. Опирался на свою машину. Улыбался мне.

По моей коже снова побежали мурашки. Я улыбнулась в ответ.

— Подвезти? — спросил он.

Глава 32

Я поплотнее закуталась в пальто и попыталась выглядеть как можно более мило, пока шла через холодную стоянку к Джонни.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я увидел автобус. Подумал, что, может быть, ты захочешь поесть пиццу.

Звук его голоса согревал холодный декабрьский послеполуденный воздух.

— Звучит неплохо. Где Мар?

— Ей нужно было уйти домой. Какие-то дела.

— О. Ладно.

Я не была уверена, какие такие дела могли быть у Мар, о которых мне не известно, но не стала задумываться над этим. Я была жутко голодна, а пицца звучала фантастически.

Я достала телефон и позвонила папе, сказать, что ему не нужно торопиться забирать меня, поскольку он, очевидно, забыл.

Джонни открыл передо мной дверь машины, и я села. Его машина пахла… корицей. И чем еще… персиками? Но не настоящими персиками, а фальшивым запахом отдушки. И еще гвоздикой? Странно. Вероятно, Джонни Мерсер любит печь. В своей машине.

— Прости, здесь немного пахнет… фруктами, — сказал он, когда сел, словно прочитав мои мысли. Возможно, я громко принюхивалась, не осознавая этого.

— Это не плохо, — сказала я. — Даже вкусно.

— Моя мама продает свечи, — сказал он. Он ткнул пальцем назад. Восемь или девять белых ящиков были сложены на сиденье. — Это ее машина.

— Много свечей, — сказала я.

— Немного. Здесь только образцы. Ты должна увидеть комнату для гостей. Она битком набита. Весь второй этаж пахнет как магазин открыток.

Пока мы пристегивались и Джонни заводил машину, стояла тишина. Радио заорало, и он потянулся уменьшить звук. Должно быть, он слушал станцию старомодной музыки, потому что играла песня группы Styx «Come Sail Away»[37]. Я знала это только потому, что Styx— любимая группа моего отца. Он все время слушает их пластинки. Поэтому я знала «Come Sail Away» очень хорошо. Песня начинается как баллада о сбрасывании мантии повседневных обязанностей ради свободной и полной приключений жизни, а заканчивается, непонятно почему, похищением инопланетянами. Все равнооо.

Джонни мотнул головой и включил альбом Radiohead[38]. Он барабанил пальцами по рулевому колесу. Интересно, он нервничает, потому что мы наедине? Но знаете, что самое странное? Я тоже немного нервничала. Что было непонятно. Это же не свидание или что-то в этом роде.

Мы лишь ехали в его машине.

— Могло быть и что-нибудь похуже свечей, — сказала я.

— Согласен.

Мы выехали со школьной парковки. Когда мы оказались вдали от территории школы, от нашей главной социальной почвы, вдали от комфорта нашего знакомого, общего окружения, настроение изменилось. Мы оказались снаружи. Вне мира. Вместе.

Через пару минут я сказала:

— Например, твоя мама могла бы продавать гуано[39] летучих мышей на удобрение. Это было бы похуже, чем свечи.

Джонни фыркнул:

— Ага.

Мы остановились на светофоре. Джонни молчал.

Вот дерьмо. Я пыталась немного поднять настроение, но с таким же успехом могла рыгнуть вслух. Я была такой идиоткой. Ну почему мне всегда нужно превратить любую неловкую ситуацию в шутку? Не могла я просто промолчать?

Чтобы сделать все еще более непростым, заиграла «Creep»[40]. Отлично. Эта песня подвела итог. Какого черта я вообще здесь делаю? Одетая в форму чирлидера. Накрашенная. В машине с парнем. Наедине. Кем, я думала, я являюсь? Я не более чем человек со странностями, и мне здесь не место.

Затем Джонни сказал:

— А знаешь, что было бы еще хуже?