Лерой. Обещаю забыть (СИ) - Гордеева Алиса

— Паш, — заглядываю ему в глаза: я устала спорить, ругаться, что-то доказывать. Я просто надеюсь, что он меня выслушает. — Пойми, Лерой...

— Т-ш-ш, — палец Макеева касается моих губ, трепетно, но в то же время решительно останавливая попытки возразить. — Ты думаешь, что хорошо его знаешь?

Как же мне осточертело желание всех и каждого очернить Амирова. Да, он не ангел. И пожалуй, мне досталось от него больше всех остальных. Но не нужно мне беспрестанно раскрывать глаза на него, и так слишком больно!

— Если ты про выстрел... — опережаю Макеева, но на его лице проскальзывает тень удивления, и я замолкаю.

— Выстрел? Да, бог с ним, то дело давно в архиве. Я о другом, Рин!

Паша бережно проводит ладонью по моей щеке, явно сомневаясь стоит ли мне говорить или нет.

— О чём? — не выдерживаю молчания. — Что ещё такого ужасного наделал Амиров, что мне не позволительно даже имя его вслух произносить?

— Глупышка, какая же ты ещё глупышка! — Макеев обхватывает моё лицо мягкими ладонями, не позволяя разорвать зрительный контакт.— Переживаешь за него, просишь, волнуешься, а ему на тебя наплевать... Ты знаешь, что он звонил мне ночью?

— Нет, — едва шевелю губами, не понимая, отчего острая боль вновь пронзает насквозь.—  Зачем?

— Просил, чтобы я поскорее предложил тебе съехаться со мной, так сильно ему надоело за тобой присматривать!

— Глупости!

Ощущаю, как ком подступает к горлу, а образ Макеева становится всё более расплывчатым и мутным. Я не верю ему, хотя знаю, что тот не лжёт. Мне просто очень больно...

— Ну, конечно, Арин! — психует Паша, резко выпуская меня из капкана своих тёплых рук. Вмиг становится холодно и до безумия одиноко. — Я и забыл, что Амиров у нас белый и пушистый. Может, хватит уже обманываться на его счёт?!

Макеев отходит от меня чуть дальше, вновь становясь чужим и отстранённым, а затем хватает зонт, под которым мы прятались от дождя, пока шли сюда, и выбегает из-под навеса, оставляя меня одну.

Обнимаю себя руками, молча провожая фигуру Паши взглядом, и ловлю себя на мысли, что мне совершенно безразличен его уход. Но Макеев внезапно останавливается, а затем уверенно возвращается и, отбросив зонт в сторону, подходит почти вплотную.

— Держи! — взволнованно произносит и протягивает ко мне раскрытую ладонь со связкой ключей.

— Что это? — мой взгляд мечется из стороны в сторону.

— Ключи, Арина, ключи! От моей квартиры. Адрес пришлю смс. Захочешь спрятаться от своих чокнутых родственников — буду рад помочь. Но условие ты знаешь! Никакого Лероя ни в мыслях, ни на словах!

Не дожидаясь, пока я сама возьму эти чёртовы ключи, Макеев насильно вкладывает их в мою ладонь, а затем уносится прочь, позабыв про зонт.

Перебираю пальцами холодный металл, пытаясь собраться с мыслями, как внезапно в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю его и в растерянности смотрю на экран.

Амиров.

Я так долго ждала его звонка, меня переполняют эмоции, и множество вопросов к нему, путаясь между собой, упрямо ищут выход. Нажимаю «ответить» и, прижав телефон к уху, выбегаю под дождь — иначе просто взорвусь!

— Да, — хочу ответить спокойно, но голос срывается.

— Мелкая, ты как? — бодро чеканит Амиров. — Нормально всё?

Интонация Лероя не оставляет сомнений: страдаю и переживаю здесь только я. Глубокий вдох:

— Да, — выдавливаю, подставляя лицо под удары огромных бездушных капель дождя.

— Вот и хорошо, — поспешно отмахивается от меня Лерой. — Арин, у меня чертовски мало времени. Я должен тебе кое-что рассказать о Снежанне. Это важно.

« Кто следующий? Ты, я или Снежана?»

— Постой, — торможу Амирова, — Сначала ответь мне честно: ты когда-нибудь стрелял в человека?

« На сей раз Лерой зашёл слишком далеко!»

— Да, — как ни в чём не бывало отвечает он. — Только это неважно, Арин! Послушай меня...

«Амиров не человек! Он бездушный монстр!»

— Лерой, — вновь перебиваю. Мой голос начинает дрожать от пронизывающего насквозь ледяного дождя и от предчувствия чего-то нехорошего. — Скажи, ты правда просил Макеева забрать меня к себе?

« Не будь настолько наивной, дочь!»

— Да, Рина, — на выдохе произносит Лерой. — Послушай, я как раз...

Мобильный выпадает из рук, с брызгами приземляясь в глубокую лужу. Я больше не хочу его слушать. Никогда.

«Налицо факты, Арина, только и всего! И они против Лероя! »

Макеев оказался прав: мне действительно хватит уже обманываться!

Нащупываю в кармане ключи и спешу в дом с твёрдым намерением принять предложение Паши переехать к нему.

Глава 24. Старое дело

Лерой.

Наверно, я мазохист. В сотый раз прокручиваю запись с камер видеонаблюдения, что изъял у ребят в доме Кшинского: это каким нужно быть ушлепком, чтобы так издеваться над беззащитной девчонкой. А главное, зачем? Сожалею, что сломал ему только нос и пару рёбер, хотя должен был свернуть шею белобрысому уроду.

Беру в руки чашку с остывшим кофе и, захлопнув крышку ноутбука, подхожу к окну: если бы я знал раньше, что Кирилл сделал с моей девочкой, то ни за что не отпустил её одну в этот рассадник лжи и лицемерия.

За окном кромешная темнота, но спать идти не спешу: слишком много принёс этот день, умудрившийся утром поднять меня до небес, а затем камнем бросить на самое дно.

Арина выходит замуж. Теперь знаю — не по любви. Она ищет защиты, поддержки и, наверно, подобия свободы. Вот только никак не могу понять, почему она выбрала его. Не меня. Купилась на фальшивую нежность Макеева? Поверила его сказкам о неземной любви? Или я настолько стал омерзительным для неё? Нет! Здесь что-то другое. Но что?

Сердце сжимается от непроходимой боли, в висках начинает стучать... Я думаю не о том! Пока утопаю в жалости к растоптанным Риной чувствам, пытаясь разгадать причину внезапного безразличия мелкой, могу запросто допустить ошибку. Вот только её цена, боюсь, будет слишком высокой!

Залпом допиваю кофе и достаю сигареты. Я давно бросил. Да и после комы врачи категорически запретили. Но сейчас нервы ни к чёрту. Выхожу во двор, замечая, что погода вновь начинает портиться. Сильный ветер, до скрипа раскачивающий верхушки сосен, леденит кожу, но это именно то, что мне нужно.

Сажусь на ступеньку высокого крыльца и, закусив сигарету, щёлкаю зажигалкой. Что ж! Пора отключить эмоции и попытаться спасти Рину от мести Снежаны. А в том, что эта стерва задумала именно это, я не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что уже завтра потеряю доступ к дому Кшинских: сломанный нос пасынка Петя мне не простит.

Тяжёлой подошвой давлю пятый окурок и всё же решаюсь на звонок Макееву. Как бы сильно я его ни ненавидел, сейчас он единственный, кто может вытащить мелкую из лап Снежаны.

— О, — тянет Павлуша вместо приветствия. — Никак звонишь поздравить с помолвкой? Да, Амиров, она выбрала меня! Смирись!

— Забери Рину из отцовского дома! — не верю, что самолично прошу об этом Макеева, но не знаю, как ещё обезопасить мелкую от домашних тиранов: в том, что Петя не станет меня слушать, уверен на все сто.

— Амиров, ты пьян? — не въезжает Павлуша. — Свадьба через месяц, тогда и заберу. Кстати, тебя звать на церемонию или сжалиться?

— Сейчас забери. Увези её оттуда как можно скорее, – плоские шутки Макеева оставляю без ответа.

— Зачем она мне раньше времени, а? Амиров, ты вроде не дурак! Понимать должен, что брак — это кабала! А брак с бабой, что любит другого и подавно! Этот месяц мой! Пусть малышка готовится к свадьбе под присмотром папочки, а я пока вдоволь надышусь запахом свободы!

— Ну и урод же ты, Макеев! —  выплёвываю в ответ. — Неужели всё из-за чёртовых денег?

— Амиров, твоё ли это дело! — гогочет Паша, пока я сгораю от желания вырвать его поганый язык, но вместо этого неистово сжимаю пачку сигарет, обещая рано или поздно добраться до Макеева. Но сейчас я должен обезопасить Рину!